Дарья Снежная - Роли леди Рейвен. Книга вторая

— Имя изобретателя — Джейн Свифт. Дочь профессора Свифта и возлюбленная твоего брата, но если что, я тебе этого не говорила! Про брата, не про профессора!

Кьер мотнул головой и провел рукой по лбу, отбрасывая волосы.

— А Томас-то тут при чем?

— Как при чем? Он принимал непосредственное участие в процессе! Может быть, даже вдохновлял… впрочем, об этом судить не берусь.

— Стоп. У меня от тебя голова кругом, — выдохнул герцог, откинулся на спинку стула и похлопал себя по бедру. — Иди сюда.

— Бить будешь? — опасливо уточнила я.

Кьер вскинул бровь, и я, прекратив дурачиться, променяла мягкое кресло на жесткие, но отчего-то все равно куда более удобные герцогские колени.

Когда я с удобством устроилась, герцог снова протянул руку к раскрытой папке и бегло пролистал оставшиеся бумаги.

— А где патент?

— Нету патента, — по-простецки отозвалась я и развела руками. — Дамам-с патент не положен. У дам-с, как полагают работники патентной палаты, мозгов не имеется в достаточном количестве, чтобы артефактные разработки патентовать.

Кьер слегка шлепнул меня по бедру, чтобы перестала кривляться, когда речь о серьезных вопросах идет, и я мстительно куснула его за подбородок. Правда, не удержавшись, почти сразу приласкала укус поцелуем и кривляться все же перестала. И теперь, когда в общем и целом герцог понял, по какой причине я к нему сегодня ворвалась, взяла разговор в свои руки.

— Смотри, — я раскрыла перед ним большой лист в самом начале, с панорамной схемой магического двигателя, которую Джейн нарисовала то ли для красоты, то ли для демонстрации непосвященной публике, ибо важных деталей она была лишена. — Вот это, — я ткнула пальцем в изображение резервуара, — уже вторая, дополненная версия магического накопителя. Первую мог наполнить только опытный, уже обученный техникам стравливания энергии маг. И именно эту разработку патентная палата не стала даже смотреть. Я подозреваю, они даже не глянули, что там, в бумагах, потому как проморгать новый вид двигателя — в разы мощнее и экономичнее парового — это надо было суметь. И мне пришлось буквально трясти бедную девочку, чтобы дать ей понять, что это — гениально. Что миру нужна ее разработка. И что если она доведет ее до ума, то способна этот самый мир изменить. И ты знаешь что? Она довела накопитель до ума за какой-то месяц! Ей всего-то и потребовалось чуть-чуть веры в нее хоть от кого-то. Ты представляешь, на что она будет способна, если создать ей условия?

Кьер продолжал разглядывать бумаги, едва ощутимо поглаживая меня по спине.

— Может, и ни на что. Может быть, это ее потолок, — спокойно произнес он, не проникнувшись моим энтузиазмом, от которого явно попахивало пулистскими лозунгами. — Но этого действительно достаточно для того, чтобы она уже оставила свой след в истории.

Он помолчал немного и перевел взгляд с папки на меня.

— Давай проясним, правильно ли я понял. Ее двигатель работает исключительно на магической энергии, так?

Я кивнула.

— Магическая энергия собирается в накопителе. А накопитель может наполнять любой, совершенно любой человек с открытым «окном». Верно? Не имея абсолютно никаких знаний и умений в области контроля дара.

— Все так, — подтвердила я и, не утерпев, спросила сама: — Ты же понимаешь, что это значит? Магам больше не нужно будет тратить первые годы на тяжелое обучение стравливанию излишков энергии! Ведь это главная проблема сейчас в обучении магов! Можно расширить набор в магические школы, брать почти всех подряд, всех желающих, как того хотят самоучки! Те, у кого нет способностей, в итоге отсеются сами, не в силах постигнуть сложности построения заклинаний и управления потоками. Останутся лучшие. На самом деле лучшие! А не лучшие из тех, кто рискнул своим даром. А те, у кого не получилось, могут сами выбирать — печать или пожизненное стравливание энергии. Которая теперь, между прочим, пойдет в дело, а не рассеется впустую! Обучение магии станет доступным, самоучки просто исчезнут как класс. Исчезнет угроза срыва. И…

— Я понимаю, Эрилин, — перебил меня Кьер. — Я все прекрасно понимаю. Но действовать здесь будет нужно с большой осторожностью. Все же тот факт, что изобретатель — девушка, да еще и столь юная, осложняет задачу. Впрочем, я знаю абсолютно точно, что именно я сделаю с этими бумагами.

В его голосе мелькнули хищные и даже какие-то предвкушающие нотки, и глаза недобро сверкнули. Не предполагая, что это может значить, я решила уточнить:

— И что же?

— Для начала надо будет все же выбить для госпожи Свифт патент, но при этом так, чтобы не создать вокруг ее изобретения шумиху, — отозвался герцог совершенно спокойно, и я даже подумала, что секунду назад коварный тон мне примерещился.

— Отказ они не глядя ляпнули, может, и патент не глядя подпишут, — буркнула я, все еще надеясь на кару на головы проклятых бюрократов. Если не герцогскую, то хотя бы небесную!

— Может, — согласился Кьер. — По крайней мере, пока не попробуешь — не узнаешь. А теперь, моя дорогая, проясни-ка мне, пожалуйста… при чем тут все-таки Томас?!

Домой я вернулась уже ближе к ужину, все-таки отыскав в закромах души капельку совести, и даже немного оскорбилась, когда мне никто ничего не сказал. Даже маменька упустила такой шанс напомнить дочери о ее неблагодарности и неразумности. Мое появление в гостиной было встречено дружным хором приветствий, и ни слова упрека. Я села на диван и уже намеревалась поинтересоваться, что случилось с уважаемым семейством, но отец меня опередил.

Он поднялся, обвел нас всех внимательным взглядом, остановил его на маменьке и произнес:

— Амелия, душа моя. Мне крайне неловко признаваться в этом, но боюсь, что в ближайшее время тебе предстоит немало хлопот из-за некоторых моих весьма опрометчивых финансовых махинаций…

Маменька всплеснула руками, выронив незаконченное рукоделие. На лице ее отразилась паника. Даже я напряглась. Что это значит? Отец не рассчитал и крупно потратился? Дела плохи? Мы вынуждены отказаться от этого дома? Вернуться в поместье?

— Мы вынуждены отказаться от этого дома, — произнес отец, вторя моим мыслям, помолчал немного и закончил: — Потому что я купил новый. Переезд, обустройство… и боюсь, моя дорогая, что мы будем просто вынуждены расширить штат прислуги! Столько хлопот, столько хлопот…

В гостиной повисла тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в камине, но спустя доли секунды ее прорезал возмущенный вопль:

— Лорд Рейвен! Вы!.. Вы!.. Да как вы могли! У меня же нервы, у меня же сердце!.. Сядьте, бога ради, сядьте и расскажите нам уже все. Ах, ну откуда, откуда у вас, мой дорогой, такая тяга к театральщине?! Это же просто бессердечно!..