Анатолий Казьмин - Здравствуй, дедушка Кощей

— Гюнтер, да сказали же — там две девицы только в наложницах, — отмахнулся я. — Мальчиков вообще никаких, успокойся.

— Мужлан он, этот ваш фон Дракхен, — вздохнул Гюнтер. — Я останусь, пожалуй, столько хлопот еще предстоит…

Наконец, закончив все приготовления, мы вышли в коридор где нас поджидала сотня ответственных товарищей в лице дворцовых скелетов.

Я достал коробочку:

— Шмат-разум, осилишь перенос меня с Михалычем, Виторамуса и сотню скелетов на Стеклянную гору?

— А то, хозяин! — счастливо икнулось из коробочки.

— Сейчас ента морда пьяная, как занесёт нас… — начал было дед, но умолк, обреченно махнув рукой.

— Давай тогда Шмат-разум, переноси всю вышеперечисленную компанию в главный коридор перед тронным залом!

Рябь, вспышка и мы стоим в главном коридоре… нашего дворца.

— Ещё и повезло, внучек, — хмыкнул дед. — А мог бы и в замок какого-нить людоеда африканского занести, от бы побегали тогда!

— Шмат, твою ж дивизию, разум! — встряхнул я коробочку. — Самогон прокисший был? Ни капли теперь на задании!

— А чё, хозяин? — забормотал голос. — Чё не так-то?

— В замок фон Дракхена, на Стеклянную гору, дубина, а не в наш дворец! Живо давай, нас там уже заждались, небось.

Я специально попросил перенести в коридор, а не сразу в тронный зал — хотелось оглядеться немного. Коридор был просто огромен. Станции московского метрополитена просто рыдают в тряпочку от зависти. Мрачновато, на мой взгляд, всё вырублено прямо в скале, но гладко отшлифовано, повсюду на стенах факелы, а в целом — очень даже впечатляюще. Только жарко. На отоплении фон Дракхен точно не экономил.

В зале была целая толпа. Около трона стояли кучкой бесы во главе с Аристофаном, девчонки хихикали и перемигивались с Калымдаем, а его ребята выстроились в две шеренги, образовав живой коридор от дверей.

— А где оркестр и красная ковровая дорожка? — хмыкнул я, шагнув в зал.

А все они вдруг разразились аплодисментами. Так и продолжали хлопать, пока я не добрался до трона, влез на него с ногами и поднял руку, призывая к тишине:

— Завязывайте хлопать, я то-то тут причём?.. Ну-у… Молодцы! Вот, молодцы и всё тут! Мы, ребят, сделали сегодня великое дело и ваш подвиг будут вспоминать еще многие столетия, прославляя вашу храбрость, хитрость, ловкость и верность царю-батюшке и Отечеству! Ура! — Дождавшись, когда стихнут радостные вопли, я продолжил: — Только праздновать будем позже, а сейчас нам надо закрепиться на захваченных позициях, наладить местный быт под себя, освободить Кощея-батюшку, а вот тогда… Ух и напразднуемся же!

Поорав еще немного, все разбежались по замку, а у трона остались только командный состав в моём лице, ну и прочие приближенные лица. Скелеты притащили стол, на который Михалыч ту же стал выгружать припасы и мои оголодавшие товарищи с энтузиазмом накинулись на еду, смеясь и возбужденно переговариваясь. Дав им немного перекусить, я в нетерпении заёрзал на троне:

— Вы хоть расскажите, как вам Змея удалось побороть, интересно же…

— Ой, что было, батюшка! — засмеялась оживленно Олёна. — Я пред фон Дракхеном предстала, а Машеньку же на цепи за собой тащу…

— Реальный такой прикид, босс, — перебил её Аристофан. — Кожа, ошейник, цепь… Гламурненько в натуре!

— Я дракону-то и говорю, — Олёна неодобрительно покосилась на Аристофана, — мол, батюшка, а я с подарочком к тебе и Машеньку к нему подталкиваю. Он нашу девочку-вампиршу как увидел, так козликом и заскакал вокруг и никакого зелья не надо!

— Брутальный кавалер, — подтвердила Маша. — Только на голову скорбный.

— Он тут же Машку и хотел в натуре залюбить, — заржал бес.

— И ничего смешного, рогатенький, — вздохнула Маша. — Тебе смешно, а он уже накинуться собирался. Как бы бросился, как бы схватил руками своими сильными, как бы прижал… Эх…

— А я ему и говорю, — продолжила Олёна, — мол, батюшка, такой подарок и обмыть бы надо, горло с дороги промочить, да рабыню новую алкоголем успокоить. Он сразу три кубка и сотворил, да винища бутыль целую.

— Вкусное, небось было, — вздохнул Аристофан, — такой конкретный дух по залу шёл…

— Вкусное, — подтвердила Олёна, показав бесу язык. — Пока Змей нам подробности ночи любви в лицах показывал, мы с Машенькой ему в кубок зелья-то и плеснули. Вот и всё, батюшка.

— Он заорал так конкретно, босс, когда хлебнул винца-то, — добавил бес. — Я думал, реально оглохну. А потом бабахнуло и всё, типа нет больше змеюки.

— А где сам Змей-то? Вы бы хоть показали какой из него козлик получился… Ну, чего вы хихикаете? Показывайте, давайте.

Аристофан подошел к небольшой, незаметной двери, распахнул её и ухмыляясь проорал, подражая Гюнтеру на официальных приёмах:

— Его бывшее охрененное благородие! В натуре!.. Эй, животное, выходи давай конкретно.

Я затаил дыхание и невольно напрягся, а из проёма двери вышел покачиваясь из стороны в строну… пингвин!

— Твою ж мать… — протянул дед. — Енто что еще за животинка такая?

Ну да, натуральный такой пингвин, совсем не высокий, в метр где-то. Он шёл характерной раскачивающейся походкой, похлопывая себя крыльями по бокам, вот только вместо классической пингвиньей головы на длинной шее торчала маленькая драконья голова.

Подойдя к трону, пингвин огляделся и возмущенно пропищал:

— Вы чего, гады?!

Как потолок не обвалился от нашего хохота, до сих пор понять не могу. Чудо, наверное.

— Ах, так?! — пискляво заорал бывший Змей. — Да я вас сейчас!..

Он вдохнул глубоко, напрягся, выкатил глаза и выдохнул в меня тонкую жиденькую струйку черного дыма.

— Давай на спор, — предложил я, доставая сигару, — у кого больше дыма будет?

— Вы чего наделали?! — снова запищал фон Дракхен. — Всех убью! Сожру, выблюю и снова сожру!

— Бе-е-е… — протянула Олёна.

— Фу, как вульгарно, — наморщила носик Маша.

— Виторамус, — наклонился я к хранителю, — можно проверить его на предмет колдовских сил? А то шваркнет сейчас файерболлом и еще чем неприятным…

— Минуту, Государь.

Виторамус подошел к Змею… к змеепингвину, точнее, достал из кармана коробочку с солью и густо посыпал ею фон Дракхена. Драконья голова с удивлением следила за его манипуляциями, а потом слизнула соль со своего плеча и с явным удовольствием проглотила.

— Ещё давай! — потребовала она.

— Никакой магии, Ваше Величество, — поклонился бес.

— Вот и отлично! Аристофан, гони его в камеру какую-нибудь, да охрану понадежнее приставь, мало ли что.

— Енто как же из такой змеюки, вот такая несуразица получилась? — задумчиво протянул Михалыч, глядя вслед уводимому бесами фон Дракхену, смешно переваливающемуся со стороны в сторону, нелепо хлопая крылышками.