Анатолий Казьмин - Здравствуй, дедушка Кощей

— Деда, а ты с цепями сам справишься? Может из мастерских кого возьмём?

Михалыч только фыркнул от возмущения.

Ну а что? Там же не только замки, наверное, которые дед как семечки щёлкает, цепи же тоже как-то в стене закреплены? А ладно, я деду верю. Раз сказал, сделает — можно не сомневаться. Ага, вот. Надо царю-батюшке какую-нибудь одежду прихватить — его же на Кешу напялим.

— Гюнтер!

— Вызывали, Ваше Величество?

— Организуй Кощею-батюшке какую-нибудь одежду попроще. Халат, что ли… Тащи живенько сюда, а то скоро уже пойдём за Кощеем.

— Даже не верится, — вздохнул Гюнтер. — Неужели уже сегодня вечером я буду подавать ему ужин?

— Сплюнь. И Аристофана по голове три раза постучи.

— Я лучше о стол, Государь.

— Ничего мы не забыли? Ванну набери Его Величеству. Перекусить немного.

Гюнтер только фыркнул мол, без сопливых разберемся, и умчался за одеждой.

Ну, вот и конец моему царствованию. Сегодня вечером я опять стану простым скромным начальником одного из многочисленных отделов при дворце. А все эти дворцовые хлопоты, заботы, всё теперь по боку. Новый год отпразднуем и совсем свободен буду. Стану к Варе через день ездить, а то и вообще в отпуск уйду, погощу у неё хоть пару недель.

— Пошли, внучек? — прервал мои мечты Михалыч.

— Ага, давай собираться. Сейчас Гюнтер одежду для Кощея притащит и можно отправляться… Кеша! Зайди!

В кабинет ворвался бравый скелет и вытянулся по стойке смирно.

— Готов, Кеш? Не передумал? Смотри, если обнаружат тебя раньше времени — уничтожат.

— Клац!

— Понял. Молодец. А вот и Гюнтер. Ну, деда, бери свои инструменты и поехали.

В темнице всё было по-прежнему. Хотя с чего бы тут что-то должно измениться? Темнота, тихий лязг цепей и скрипучий голос Кощея:

— Одолел-таки, Федька Змея?

— Здрасте, Ваше Величество. А вы откуда знаете?

Он только фыркнул.

— Давай Михалыч, — я включил фонарик на кольце и стал светить деду.

Дед внимательно осмотрел и ощупал цепи и принялся за работу.

— Казню я тебя, Федор Васильевич, — качнулся Кощей на цепи, — как есть казню.

— Это вы можете. Даже не сомневаюсь. А за что? Интересно всё-таки…

— Я столько сотен лет с фон Дракхеном бился и никак одолеть его не мог, а тут ты пришел, раз-два и прибил гада. А что люди теперь скажут? Мол, совсем Кощей слабый стал, а?

— Ну, во-первых… Погоди, деда, давай я с этой стороны зайду — тебе удобнее будет… Я говорю, во-первых, Ваше Величество, не убил Змея, а просто обезвредил, я же не живодёр вам какой. А во-вторых, это и не я вовсе, а Канцелярия. Вы же всю Канцелярию казнить не собираетесь?

— Всю — нет. А тебя, как начальника — запросто.

— Воля ваша, я к несправедливости мира давно привык. Да и вас прекрасно понимаю. Заскучали вы по злодействам и казням тут, вот и отрываетесь на первом попавшемся. А чего, кстати, не на Михалыче?

Дед хихикнул, Кощей фыркнул, а Кеша тихо клацнул.

— Ладно, Федька, живи пока. Я еще проверю как ты там без меня правил. Небось премий понавыписывал себе да сотрудничкам своим, а?

— За дело, Ваше Величество, только за дело. А как не поощрить хороших работников? Они же от вас к Гороху сбегут.

Цепи ослабли, Кощей опустился на пол и тут же ухватился за стену.

— Ух ты, ослабел-то я как… — удивленно протянул он.

— Ничего, батюшка, — дед взялся за замки. — Отожрёшьси дома, накопишь силушку былую, да пойдёшь опять мечом направо-налево махать.

— И пойду, — кивнул Кощей. — Работа такая… Курить хочется.

— Потерпите, Ваше Величество, — вздохнул я. — Сами же знаете, что тут нельзя курить — охрана учуять может.

— А всё равно хочется, — капризно протянул Кощей.

— А ну стой не дёргайси! — прикрикнул Михалыч. — А то мы тут с тобой до самого Нового года провозимся.

— А кстати, Новый год, — прищурился царь-батюшка. — Что это ты там затеваешь, Федор Васильевич, да еще и за казённый счёт?

— Порадовать ваших поданных хочу, Ваше Величество. Трудятся они себя не жалея, надо бы и им праздник малый устроить. Пусть отдохнут денёк, выпьют за ваше здоровье и через недельку снова за работу. Всем же только польза от этого. И, кстати, вовсе и не за казённый счёт праздник. Ну, почти.

— Хитришь ты, Федька, — хмыкнул Кощей. — Ладно, во дворце разберемся. Но если что…

— Знаю-знаю: или сожрёте, или казните, или ваш меч — моя голова с плеч.

— Не перебивай царя, — привычно проворчал Кощей. — Ну, долго еще, Михалыч?

— А всё, Кощеюшка, — дед осторожно положил цепи на пол. — Раздевайся, родимый.

— Вы хоть отвернитесь, — пробурчал царь-батюшка.

Кеша на стене в цепях, да в царской одёжке выглядел натуральным Кощеем. Кто нашего Великого и Ужасного, так как я хорошо не знает — ни за что не отличит.

— Хороший мальчик, — сказал Кощей, надевая на голову Кеши свою корону. — Смотри, не потеряй — это моя любимая. Ну не скучай, боец. Вернешься — медаль дам. И орден в придачу.

— Давай, Кеша, держись тут, — кивнул я скелету и вытащил из кармана джинсов коробочку. — Эй, Шмат-разум, а перенеси-ка меня, Михалыча, да Кощея-батюшку прямо в его комнату тайную, от врагов скрытую.

— Звиняй, хозяин, — донеслось из коробочки, — никак не могу. И за ведро самогона тоже не смогу, — сразу определил он серьёзность своей позиции.

— Во блин… — я растерянно повернулся к деду, — влипли… А чего это вы хихикаете?

— Уволю я тебя, Федь, — хмыкнул Кощей. — Вот теперь — верю, что ты не сам ходил фон Дракхена воевать.

— Ты же сам солью комнату велел обложить, внучек, — прошептал дед.

— Блин. Это всё нервы, Ваше Величество и хроническая усталость… Шмат-разум, переноси нас в библиотеку.

— Под Лысой горой, — торопливо добавил дед. — А то занесёт нас сейчас в Александрийскую…

— Так её же вроде сожгли, деда? — успел спросить я, перед тем как разлететься на молекулы. А откуда-то из глубин мироздания едва слышно донеслось:

— Енто не я, внучек…

Никакой торжественной встречи царя-батюшки во дворце, конечно же, не было.

Только Гюнтер и взмокший от волнения фиолетовый начальник библиотеки.

— Ваше Величество, — буднично поклонился Гюнтер, будто и не расставался с Кощеем и распахнул дверь в тайную комнату. — Сюда извольте.

Кощей огляделся, потянулся и вдруг выбросив руки вверх, замер. По его телу побежали крохотные искорки, спиралями скатываясь вниз.

— Ух… — довольно вздохнул Кощей. — Вот я и дома.

Не глядя больше ни на кого, он вошёл в комнату, а за ним юркнул и Гюнтер. Дверь закрылась и мы остались одни.

— Всё, деда?

— Всё, внучек. Пошли отседова… Бывай, Емельяныч, — дед хлопнул местного начальника по фиолетовому щупальцу и зашагал к выходу.

— Хоть бы спасибо сказал… — пробурчал я, поспешая за дедом.