Иван Булавин - Лекарь [СИ]

— Так что делать?

— Дождёмся утра.

До утра оставалось примерно три часа. Я тоже решил, что стрелять в темноту — только патроны переводить. Будет день, будет и геноцид волков. Только вот Эдмунд мне категорически не нравился. Всегда жизнерадостный, всегда грозный в бою. Он вообще никого никогда не боялся. А теперь вот с волком-телепатом поговорил и словно сдулся.

К рассвету большая часть моих людей уснула, несмотря ни на какие старания волков. На ногах были я и Эдмунд. Я держал в руках ружьё, он же, наоборот, отложил секиру. Когда рассвело окончательно, он снял рубашку и начал расшнуровывать доспех.

— Зачем? — не понял я.

— Так нужно, у него доспеха нет.

Он поднялся на ноги. Его фигура и так внушала уважение, а уж в полуголом виде, так вовсе стал страшен. Серую кожу торса покрывали мелкие шрамы, о происхождении которых можно было только догадываться. Вытянув мощную шею, орк издал нечто среднее между воем и рыком, но сделал это так громко, что спящие члены команды вскочили и схватили оружие, готовые немедленно вступить в бой.

— Что он делает? — спросил гном.

— Если я правильно понял, то сейчас пойдёт к волчьему вожаку и то ли поговорит с ним, то ли надерёт ему задницу, — ответил я и добавил, глянув на перекошенную злобой клыкастую физиономию, — скорее, второе.

Эдмунд широко распахнул дверь. Тут я понял, в каком нехорошем положении мы оказались. Наши лодки были целы, только пробиваться к ним пришлось бы с боем. Волков здесь примерно полторы сотни, как раз столько, сколько у меня патронов. Даже не знал, что такие стаи бывают в природе. Если ни разу не промахиваться, то, возможно, спасёмся. Ну, или орк чем поможет.

А орк уже широко шагал прямо через стаю. Тех, кто оказался у него на пути, он прогонял злобным рыком. Одного молодого волка, который не понял намёков, он отшвырнул могучим пинком метров на шесть. Его цель была в центре стаи. Огромный, размером чуть ли не с самого Эдмунда, волчара, покрытый белой, как снег, шерстью. При приближении орка он начал проявлять беспокойство. Возможно, прикидывал, не стоит ли сбежать? А орк подошёл вплотную и, нагнувшись, заглянул зверю в глаза. Вожак сразу подобрался, стал выше ростом, оскалил клыки. То же самое сделал Эдмунд.

Игра в гляделки продолжалась минуты две. Волк едва слышно порыкивал, орк отвечал. Наконец, волк сделал что-то совершенно неподобающее. Эдмунд разразился рёвом, и они сцепились, катаясь по земле. Остальные волки разбежались в стороны, образовав круг, диаметром метров тридцать, а в центре этого круга катались два тела. Окружающие камни уже покрывались кровавыми пятнами. Победителя рассмотреть было сложно, да и схватка была далека от завершения. Наконец, всё решилось. По волчьим рядам прошёл тихий вой, плавно перешедший в скуление. Результат драки их явно не устроил.

С земли поднялся Эдмунд, он был залит кровью, что мешало рассмотреть его раны. Но его раскосые чёрные глаза горели как угли, излучая торжество и гордость. Он сказал что-то на волчьем языке, и стая, как по команде снялась с места и отправилась в сторону леса. У них теперь новый вожак. Мы все подбежали к Эдмунду, отмывание его от крови заняло немало времени, зато теперь можно было увидеть, что он почти не пострадал. Пара рваных ран на груди и царапина на всю щёку, зато его оппонент лежал в луже собственной крови с перегрызенным горлом.

— Я хотел оставить его в живых, — равнодушно прокомментировал орк, — волчьи поединки обычно не до смерти. Проигравший падает и подставляет горло, а победитель кусает его слегка, а потом отпускает. Не получилось.

— Почему так? — спросил я, промакивая его раны смоченным в спирте ватным тампоном.

— Но он оскорбил меня, сказав… на человеческом этого не передать. Короче, про то, что я не настоящий орк и недостоин…

— Чего?

— Меня обижали в детстве, — с тоской в голосе объяснил он, — никто не любил, только моя мать, человек. Все попытки завязать отношения со своими оканчивались одинаково, меня унижали и отвергали.

— А теперь мальчик вырос и крупной монетой отдаёт старые долги, — подвёл итог Оскар. — Расслабься, когда-нибудь ты придёшь на Срединный хребет и с главным орком поступишь так же.

— Снимите шкуру, — попросил Эдмунд. Он дал мне промыть его раны, после чего отправился к лодкам.

Шкура заняла много места и я, откровенно говоря, не понимал, зачем её тащить с собой. Но Эдмунд настоял. На привалах он, проявляя неслабый талант кожевника, выделывал шкуру, кроил, сшивал. И ещё через три дня пути ослепительно белая волчья шкура стала душегрейкой, заняв место на плечах орка. Но это было уже потом, а пока мы шли по морю, стараясь не терять из вида берег, временами на вёслах, временами, чтобы отдохнуть, включали двигатель. Тесная лодка надоела нам всем, но согревала мысль о скором отдыхе у гномов. Через день, после приключения с волками, мы встретили корабль. Одинокий парусник, ещё меньше, чем «Старый кракен» недоброй памяти капитана Хорна. Тем не менее, на нас они среагировали. Быстро сменили курс, встали бортом и (что ещё за новости?) взяли нас на прицел. Баллиста, огромный такой арбалет со стрелой размером с Эдмунда.

— Кто такие? — послышалось из-за борта, — где ваш корабль? Отвечайте, сукины дети.

Дядя по ту сторону борта определённо нарывался, видимо, решил, что пять человек в тесной лодке однозначно в его власти и решил на нас давить. Его самого я не видел, зато мне отлично был виден тот, кто управлял баллистой. Его и используем для вразумления капитана. Я поднял двустволку. Из качающейся лодки стрелять неудобно, но когда расстояние всего метров шесть, а ружьё заряжено картечью, это не особо важно. Грохнул выстрел и голова «баллистика» разлетелась в кровавые брызги. По ту сторону борта повисло молчание, у меня даже возникла мысль прицепиться и взять корабль на абордаж. Скорее всего, справимся, да и повод имеется. Но, эту мысль я отмёл. Всё ж таки не пираты, напали на нас, получили по зубам, больше так не будут. Хотя нет. Ещё один смельчак подошел к орудию. Естественно, кончил он так же, как и его предшественник. Больше желающих не было. Я развернул лодку, завёл мотор и пошёл в направлении от берега. Мне туда было не нужно, но приходилось увеличивать расстояние до корабля.

А команда, тем временем, высыпала на палубу и во все глаза смотрела на странную переполненную лодку, экипаж которой только что убил двоих матросов, а теперь удаляется с огромной скоростью без паруса и вёсел. Сдаётся мне, что список морских легенд скоро пополнится. А потом нас забудут. Сразу при появлении первых пароходов.

А мы уже шли по местному «Северно-ледовитому океану». Суша была слева от нас, на юге. Внимательно оглядывали берег, стараясь не пропустить знакомых построек. Ледяная Бухта — не единственный порт на севере, но остальные находятся западнее, так что лучше нам выгрузиться в ней, тем более, что течение здесь уже не помогало, а последняя канистра бензина вот-вот покажет дно.