Елизавета Визир - Рожденная в пепле [СИ]

Мысли скакали, я не могла сосредоточиться на главном. Ведь, судя по словам ведьмы, это не первое такое происшествие в стенах Академии.

– В любом случае я этого так не оставлю! Я не дам вам, магам, снова прикрыть это дело! Я сама вызову дознавателей, – мужчина хотел ей возразить, но она не дала ему даже начать. – И не смей мне перечить, мальчишка!

Женщина глянула на него так, что Георг действительно предпочел замолчать, опасаясь… чего-то. Не знаю, может ли директор Академии опасаться своих подчиненных, но вот мужчину явно волновали слова Люсинды – вроде бы так он назвал ведьму. Она покинула некогда уютную нишу. И я только сейчас заметила отсутствие тряпки, закрывавшей вход в нее. И стены – все в копоти… А в углу – ужас! – два обгорелых тела. Все, что осталось от недавних насильников. Видимо, туда их отбросила сила удара от столкновения моего огня с их щитами.

– Не смотри, – строго потребовал Георг. – Ни к чему это молодой девушке.

– Я… Я…

Хотелось что-то сказать, как-то оправдаться, ведь, по сути, это было самозащитой. Конечно, виновата, но я защищала себя и свою честь. Да только сказать что-то не получалось. Из горла вырвался хрип, я закашлялась, хватаясь за грудь. Жжется. Как будто раскаленного песка в рот насыпали и заставляют проглотить.

– Тише-тише, не напрягайся, не хватало еще одного студента потерять, – с волнением произнес Георг. – Я удивлен, что ты еще в сознании, крепкий орешек. Я вызову твоего отца, не беспокойся. Дознаватели вряд ли решатся на чтение дочери мисса Лионеля.

Дознаватели… Вероятно, что-то вроде наших правоохранительных органов. С ними я не сталкивалась, да и в книгах, которые читала, о них не было сказано ни слова. Мысль о встрече с отцом приободрила. Его я не видела около месяца и, несмотря на нашу размолвку и мою обиду, верила, что в беде он меня не бросит. Родная кровь, единственная дочь. Интересно, как он отреагировал на мое обучение в Академии? Ведь планировалось, что я поступлю совершенно в другое место…

– Где носит этих лекарей?! Вечно у них какие-то проблемы… Поувольняю всех, к Ромирану!

– Чего ты так кричишь? – спросила Люсинда, заглядывая к нам. – Бегут они, вон, бегут. Дознавателей я вызвала. Преподаватели разводят учеников по общежитиям, пары на сегодня отменены. Неизвестно, во что выльется импульс, не хочется рисковать.

– Спасибо, – устало потер лицо Георг. – Что бы я без тебя делал?

Вопрос был, конечно, риторическим, но ведьма все равно усмехнулась и ответила, лукаво сверкая глазами:

– Давно бы сошел с ума.

– Это точно… Вызови Этьена, пожалуйста, и отправь вестник первому советнику императора.

– Зачем? – удивленно спросила ведьма. – Сомневаюсь, что стоит докладывать об этом императору. Выброс был маленьким, с последствиями справимся сами.

– Он отец… пострадавшей.

– О! – ведьма оценивающе прошлась по мне взглядом. – Точно, припоминаю, было что-то такое на вступительных, но я думала, это шутка…

– Какие уж тут шутки… Когда он узнает… Даже думать не хочу.

Георг замолчал, а в маленькую нишу ворвалось сразу несколько людей в белом – лекари. Стало тесно, меня, лежавшую на полу, чуть не затоптали. Георгу пришлось прикрикнуть на нервничавших мужчин, чтобы взяли себя в руки. Я не понимала, почему они вели себя так непрофессионально, но было похоже, что мужчины… боялись? На меня они поглядывали со страхом, некоторые вообще старались не смотреть в мою сторону, как будто я прокаженная. И, несмотря на горькую правду, я сразу же осознала, что теперь для всех на мне висит клеймо преступницы. Убийцы.

– Девушку в отдельную палату! Ее саму в кокон! И чтобы волосок с нее не упал! – отдавал распоряжения директор. – Этьен, выстави возле ее палаты охрану, кого-то из старших, желательно лучших на курсе.

– Понял, – кивнул тот. – Уже вызвал.

Меня погрузили на носилки. Странно, но я не чувствовала своего тела и относилась к этому вполне спокойно. Как безэмоциональная кукла. Где истерика, где крики и попытки оправданий? Вместо этого – пугавшая холодная пустота в душе. Просто оболочка, способность управлять которой я потеряла вместе с горевшим внутри меня пламенем. Это было страшно, но почему-то чем больше я думала, тем безразличней становилась. Даже любопытство, ради удовлетворения которого я все еще находилась в сознании, уже не так сильно меня разбирало.

– Когда прибудет ее отец, направьте его в мой кабинет. Я объясню ему ситуацию. И убрались все с места преступления! Не трогать здесь ничего до прибытия дознавателей, ради Триединых! Не хватало еще затоптать все следы!

Вокруг нас и вправду собралась толпа. Я бы усмехнулась этой странной закономерности – где я, там всегда тьма народу, особенно последние пару дней – но мне было все равно. Пусть глазеют, не жалко. А посмотреть пришли лекари в белых одеждах, преподаватели, судя по серьезным лицам, краем глаза я видела еще одну ведьму в черном ученическом платье. Молодая ведьмочка грустно смотрела на меня. Даже ее улыбка была какой-то печальной. Во мне всколыхнулось чувство жалости к этой девушке, хотя она явно жалела меня, сочувствовала, как никто другой из присутствующих. Она меня… понимала?

Эти эмоции забрали мои последние силы…

А может, все дело было в протянутой руке, которой я хотела дотянуться до нее, получить ее поддержку и дать ей свою. Вот только тяжесть навалилась на меня с удвоенной силой. Мир постепенно стал чернеть, сознание уплывало.

Я погрузилась в спасительный обморок.

В больничном домике я провела неделю. Долгую и совершенно выматывающую как физически, так и морально. Я не помню, что было после того, как меня забрали лекари – потеряла сознание. Как оказалось, меня на три дня погрузили в лечебный кокон. Как сказала мисса Алесандра – главная целительница – кокон приводил в норму не только физическое состояние, но и душевное. А после попытки изнасилования и выброса магии мне это требовалось как никогда ранее. Да, дознаватели, вызванные Академией, разобрались в ситуации. Как – неизвестно, но факт остается фактом, все виновные были найдены. Даже того паренька, который отказался участвовать в безобразии, нашли и приведут на суд через месяц, когда все обстоятельства дела будут выяснены. Что же касается Эрика… Там все сложно. Мой огонь таки его задел, у парня была обожжена вся правая сторона тела. Его семья оказалась чуть менее влиятельней нашей, и они требовали смягчить наказание, ведь их бедный парниша так пострадал, так пострадал! А то, что он гад и сволочь – неважно, ведь его раны оказались неизлечимы. Увечья, нанесенные чистой магией, лекарским рукам не поддавались. Парень на всю жизнь останется уродом. Я, честно сказать, порадовалась, пусть это и было неправильно. Но каждый получает по заслугам!