Елизавета Визир - Рожденная в пепле [СИ]

– Ты чего вылупилась? – вновь пропищало сверху. – Ноги в зубы – и вперед! Покоряй несчастное дерево, юродивая.

Я с ужасом уставилась на птицу. Боги, я точно с ума сошла! Не могут животные разговаривать, ну никак не могут! На всякий случай перекрестилась.

– Вот дурные людишки, вы посмотрите, чего полоумная делает! Обхохочешься! – и противненько так закаркала.

Я уверена, если бы она могла (а в том, что данная особь – женского пола, я не сомневалась: только женщина может так высмеивать другую женщину), еще и пальцем бы в меня потыкала и покаталась по земле от хохота. Первый шок и ужас прошел, проснулась злость и наглость.

– А не офигела ли ты, уважаемая?! – воскликнула я, привлекая внимание хохотуньи.

Птица несколько раз переступила с лапы на лапу и неуверенно уставилась на меня глазами-бусинками, смешно склонив голову набок.

– Мне, что ли? – еще более неуверенно переспросила «ворона».

– Тебе-тебе! – убежденно воскликнула я. – Хватит ржать как лошадь, не на базаре, а я тебе не шут! Хочешь представления – плати!

Птица, видимо, испытала шок от такой наглости. Вначале в ее маленьких глазках отчетливо стал виден тот же ужас, что еще пару секунд назад охватил меня.

– Магиня? – с каким-то первобытным страхом вопросила она.

– Нет, ну я, конечно, та еще волшебница, особенно во время отчетов, тем более годовых. Но вот кроме магии волшебного пенделя, мамочка магией обделила.

– Ведьма? – теперь в карканье можно было различить заискивающие нотки.

– Ведьма! – уверенно заявила я.

Ну а что? Бывший не раз заявлял, что такие, как я, только ведьмами и рождаются! Да и все знакомые завидовали тому, что ем как не в себя и худая, тоже вечно ведьмой обзывали. А как по мне, так лучше нормальную фигуру иметь, а не быть ходячим скелетом. Мужики, как известно, те еще кобели, но на кости не кидаются.

– А что ж ты без метлы? – подозрительно уточнила собеседница.

Я призадумалась. Абсурдная ситуация. Я на дереве, голая, в позе, которой позавидовала бы любая обезьяна и тут же задушилась бы собственным хвостом. Вокруг лес, тишь да благодать, а я с птицей беседу веду. Пора вызывать санитаров и паковаться в смирительную рубашку.

– Да вот как-то так получилось.

– Как это – так? – переспросила ворона, спрыгивая на ветку пониже, поближе ко мне.

– А то не видно!

Не люблю глупых вопросов и глупых ситуаций. А когда в глупые ситуации попадаю я, это неприятнее вдвойне.

Птица снова перебралась пониже, и еще, пока не оказалась на моей ветке. Я на всякий случай покрепче сжала ноги и руки и с некоторым подозрением осмотрела нахалку, покусившуюся на мою жилплощадь.

– А ты почему меня понимаешь? Еще и отвечаешь мне… – еще более подозрительно спросила птица.

Хотя какая это птица?! Птеродактиль целый! Сантиметров сорок – сорок пять.

То, что это не мой мир, до меня уже начало доходить. Не думала я, что вторую жизнь придется прожить непонятно где, но, вспомнив кучу прочитанных о попаданках книг, решила не уподобляться некоторым из них и не впадать в истерику. Жаль, конечно, что вместо принца и меча у меня голый зад и разговаривающий птеродактиль, но ничего, прорвусь! Все лучше смерти. Отдохнув, я уже могла мыслить более здраво, и даже быстро выстроила в уме план действий. Еду и одежду нужно добыть в первую очередь, и помочь в этом может эта птица. Должна же она знать, где ближайшее захолустье! А там и до захвата мира недалеко!

Сознание гаденько предложило завоевать вначале дерево, а потом уже открывать рот на оставшийся мир.

– Вначале возвращаемся на землю-матушку, а там уже разберемся, что к чему.

Ситуация с деревом и моей боязнью высоты все еще стояла остро и напоминала о себе большим восклицательным знаком. А то и несколькими.

– Ну… вперед! – хихикая, подбодрила меня на подвиги псевдоворона.

Начала я уверенно – разжала руки и села. Храбрости хватило только на это. Запал ушел туда, откуда и не достать, страх вернулся и был коронован как единственный присутствующий. Подстава пришла оттуда, откуда не ждали – вредной птице надоело наблюдать мои тщетные попытки договориться с сознанием, и оно бесчестно клюнуло меня ниже поясницы. Я не ожидала такой подлости, а потому подскочила на и полетела вниз, отбивая себе все возможные части тела о ветки. Но мне все же удалось ухватиться за одну, и оказалось, что до земли осталось не так уж и высоко. Повисла, нащупывая ногами опору, перепуганная от осознания того, что могла убиться. Повыдергивать вороне перья – это слишком мелкая месть.

Я злобно посмотрела на севшую на ветку су… сволочь.

– Как зовут тебя, отчаянная? – спросила, пытаясь успокоить безумно стучавшее сердце.

– Нет у меня имени. Ты первый человек, заговоривший со мной.

– Будешь Ларисой Ивановной! – не раздумывая, решила я.

– Лариса… Мне нравится, – благодушно решила птица, – А почему Ивановна?

– Соседку мою напоминаешь. Характер у вас больно похожий.

– Прекр-р-расная, наверное, женщина! А как гордо звучит ее имя! Лар-р-риса Ивановна! – с пафосом закончила новоиспеченная Лариса.

– Да-а… – протянула я, вспоминая противнейший характер соседки.

– Ты слезать-то думаешь или опять помочь?

– Сама я! – испуганно воскликнула я. – Сама…

Выдохнув, я стала аккуратно слезать с дерева. А с последней ветки даже спрыгнула, проявив необычайную для себя храбрость. Потёрла ушибленные места, зашипев от прикосновений к ободранной коже. Тяжко вздохнув, осуждающе посмотрела на Ивановну. Та сидела на нижней ветке проклятого мною миллион раз дерева и делала вид, что она совершенно ни при чем, и упала я сама. Вот такая неуклюжая, глупая и вообще жалкая человечка.

– Мне нужно умыться, – пробормотала я, уверенная, что «ворона» меня услышит, – а потом я надеюсь на твою помощь.

– Помощь? Почему я должна тебе помогать, ведьма?

Я невольно поморщилась, вспоминая, как сдуру пошутила на эту тему. Похоже, Лариса на полном серьезе теперь считала меня ведьмой, наивно поверив моим словам. Разубеждать ее почему-то не хотелось, так что пришлось проглотить немного обидное для любой женщины моего мира обращение.

– Я подумала, ты не захочешь терять единственного понимающего тебя человека. Но если я ошиблась…

Я в лучших традициях кинематографа взяла театральную паузу на несколько секунд, наблюдая за реакцией собеседницы.

– Ладно-ладно, чего тебе надо, говори уже! – тут же всполошилась птица, обиженно нахохлившись.

Мысленно я уже потирала ручки, строя планы на ничего не подозревающую Ларису. Своего я не упущу, не зря за пять лет достигла таких высоких результатов на работе. И если бы не Олечка – пусть глотнет яду! – давно бы уже получила повышение. Обо всем этом я размышляла на пути к озеру.