Антон Демченко - Шаг второй. Баланс сил [CИ]

— Да чёрт с ним, с Остромировым! — я всё же не выдержал и сорвался. — Объясните, что это за "особенность" такая! Мне кажется, я имею право знать, что за дерьмо в очередной раз свалилось на мою голову!

— Успокойся, кому говорю, — грохнув чашкой об стол, рявкнул Старицкий. — Ну!

— Всё… всё, я спокоен, — глубоко вздохнув, произнёс я, задавливая бушующую в душе ярость. — Говорите.

— Ну вот, то-то же, — буркнул князь. Покрутил в руках пустую чашку и, на этот раз аккуратно отставив её в сторону, заговорил: — Прорывы редко возникают спонтанно, чаще всего места их появления обусловлены определённым типом возмущений ментального поля. На местах древних сражений, например, частенько появляются всякие гадости. Но не с бухты-барахты, а в тех случаях, когда там происходит нечто, что изменяет ментальное поле, превращая его в своеобразный маяк для потусторонних тварей, на который они рвутся, как на зов. Первой на такой маяк всегда приходит довольно сильная сущность. Она рвёт пространство, организует проход, так сказать. Её мы зовём привратником. Если привратника прибить в течение хотя бы суток с момента прорыва, тот схлопнется. Останется лишь выловить успевшую пробраться в мир мелочь, и можно считать, дело сделано. Если же опоздать к открытию прорыва, тот стабилизируется, а приходящие в мир твари начнут искажать всё, до чего доберутся. Тогда, десятком бойцов не отделаться. Придётся проводить полноценную войсковую операцию, как недавно на юге.

— А причём здесь я?

— Ты… твоё ментальное поле, как выяснил Числобогов волхв, обладает способностью искажать… вызывать… в общем, взаимодействуя с полем слабого на разрыв реальности места, оно истончает эту границу и вызывает Прорыв. Провоцирует его, понимаешь? В этом причина появления твоего питомца… и столкновения с "осьминогом".

— Твою ж дивизию, — честное слово, не сидел бы в кресле, точно упал бы. Сообщённая князем новость просто выбила меня из колеи. — Это… что же получается? Я теперь опасен для окружающих, что ли? Вот так на прогулке, наткнусь на очередное "слабое место" и добро пожаловать тентакли?!

— Не паникуй, Ерофей, — отозвался Старицкий. — Всё не так плохо. Вон, не зря же Владимир советовал обратиться к Яговичам? Разберёмся мы с этой гадостью, поверь. Не такое пережёвывали и переваривали.

Когда-то меня учили, что у любой проблемы есть, как минимум, две линии решения. Не два способа, не два варианта или даже уровня, а именно линии. Первая — собственно, поиск пути решения самой проблемы. Вторая — определение причин её возникновения и пресечение возможности повторения ситуации или действий, повлёкших за собой возникновение основной проблемы… пусть даже и самыми радикальными методами.

В общем, мне, наверное, стоило бы порадоваться, что в попытке не допустить ещё один Прорыв при моём непосредственном участии, Старицкий ограничился весьма мягким методом решения проблемы, частично ограничив мои передвижения… и всё же приставив охрану, состоящую из всё тех же "яговичей". Нет, понятное дело, что убивать меня он не стал, всё же, необходимость моего участия в проводимых его людьми исследованиях ещё никто не отменял. Но ведь князь мог бы пойти и по не менее простому пути… запихнул бы проблемного юнца в какой-нибудь бункер, где точно никаких Прорывов быть не может, и всех делов. Но и на этот шаг он не пошёл, а что охрану приставил, да ввёл запрет на появление в определённых частях города, так это, можно сказать, я ещё легко отделался. М-да, стоило бы радоваться, а мне почему-то совсем не весело.

"Неделя бюллетеня", которую я вынужден был проваляться дома в постели, под надзором лейб-медика Панина тянулась долго и нудно. Безделье! Всеволод Нискинич, в противоположность первому визиту, был молчалив, и на контакт не шёл совершенно. Пытался было заняться учёбой в отсутствие Панина, но, после первой же попытки взяться за учебник, понял, что свои запреты лейб-медик озвучил не зря. Уже через минуту чтения, в голове поселилась сверлящая боль, а в глазах помутнело. От попытки совершить простейшее ментальное воздействие меня затрясло, а эксперимент с отжиманиями чуть не вывернул желудок наизнанку. В общем, после этих неудачных упражнений, не ставших тайной для медика и послуживших причиной получасовой мозговыносящей лекции с его стороны, я даже по своей квартире вынужден был передвигаться медленно и печально, стараясь не нагружать организм больше необходимого. А в остальное время просто валялся в постели, раскладывая по полочкам воспоминания за полтора года, проведённые в новом мире, и тихонько радуясь, что хотя бы этот процесс не сопровождается головной болью.

Но развлекало меня это действо лишь до того момента, когда я начал разбирать своё столкновение с "ключником", в котором, как мне теперь казалось, я показал себя самым отвратительным образом. Всё же, ментальные воздействия пока не успели стать для меня "родным" оружием, а потому, оценивая свой бой с потусторонней тварью, приходилось честно признать, что эффективность моих действий тогда стремилась к нулю. Фактически, побороть монстра удалось только за счёт моей тупой дури и своевременного появления "яговичей".

Понятное дело, что подобные размышления не добавляли положительных эмоций моему и так сумрачному настроению. Но без этого занятия я бы уже через три дня полез бы на стену от жуткой скуки. А если бы не участие двухвостого, умудрявшегося успокаивать беснующегося хозяина одним лишь своим присутствием и тихим расслабляющим тарахтеньем под боком, то и раньше.

Как бы то ни было, эта долгая и муторная неделя закончилась, а вместе с ней ушла и слабость. Ушла, будто её и не было, словно где-то внутри повернулся выключатель, и ментальные воздействия вместе с физическими упражнениями как-то разом перестали вызывать болезненные ощущения, да и от чтения меня перестало мутить. Я даже на секунду заподозрил Панина в каком-то ментальном трюке, сотворённым им с целью отбить у меня всякое желание нарушать установленный им режим. Но, по размышлении, отказался от этой идеи, точнее, просто плюнул на такую возможность. Ну его к чёрту, господина лейб-медика!

Радости моей не было предела настолько, что, отправляясь в гимназию и играясь по пути со вновь доступными мне ментальными воздействиями… иными словами, просто шаря по сторонам потоками внимания, я поймал себя на совершенно нехарактерном действии. Пении. Тихом, а потому не тревожившем никого, кроме двухвостого кота, привычно устроившегося у меня на шее эдаким невидимым для окружающих воротником. Собственно, именно он и заставил меня обратить внимание на сам факт фальшивого "мурлыканья" под нос какой-то ерунды, причём проделал это весьма радикальным способом, выпустив когти и впившись ими в моё плечо. Нет, я знал, что у меня нет ни голоса, ни слуха, но зачем же сразу царапаться?!