Дарья Вознесенская - Перекресток миров

— Ждать чего? Когда этот псих не только возглавит всех наездников, но нападет на вашу Империю?! — я разозлилась.

— На нашу Империю напасть не так уж и легко, — губы Императора скривила усмешка. — Я стою во главе государства уже триста лет и уж точно знаю, что не всегда стоит… вмешиваться.

— Но Тень и остальные таларийцы! Что, если они нуждаются в спасении?!

— И это возможно, — мужчина вздохнул. — Сделаем так. Я вызову одного из осведомителей завтра; у него есть экстренный портал прямо в наше дипломатическое ведомство. Я выслушаю его, а затем скажу вам свое окончательное решение. И в любом случае Валимару откроют портал в Балериан. А вы, если захотите, уйдете вместе с ним.

— Я прошу вас еще об одном. Разрешите мне написать письмо в Таларию и известить Гелларда обо всем, что произошло в Сталорэ. Вы можете сделать это для нашей Империи?

Тот медленно кивнул:

— Гонец отправится в Таларию завтра же утром и доставит письмо лично в руки Императору.

Нас проводили в раздельные покои.

Валимар порывался со мной поговорить — а может, и поспорить, — но я попросила оставить меня одну. Нужно было как можно подробнее описать все, что происходило с того момента, как мы ступили на землю Сталорэ.

А еще я хотела попытаться найти Ария.

Почувствовать его.

Как пыталась это сделать каждый день и каждую ночь.

Но снова все оказалось бесполезно. Магия Олардов прозрачной дымкой выходила из меня и отправлялась в бесконечное путешествие по всем направлениям.

Но никого не находила.

Следующий день был богат на новости.

Письмо я отдала еще с утра, а ближе к вечеру мы с Валимаром навестили задумчивого Императора. Тот пригласил нас присесть:

— Ситуация, похоже, весьма запутанная. В Сартане повсеместно аресты и казни заговорщиков. Принц Гаш Арели обвиняет многих наездников разных слоев в попытке государственного переворота и убийстве его отца, а также многочисленных приближенных.

— Да это он заговорщик! Сам же все сделал, а теперь… Разве вы не видите?!

— Не вижу! — голос Эрда Замарди был резок и хлестнул меня, словно кнут. — У меня есть лишь ваши слова! Но вы ничего не можете доказать — как не может это сделать и Арели. Я отношусь к Арию и Таларии лучше, чем к принцу, но мое отношение никогда — слышите, никогда! — не повлияет на объективную оценку происходящего. А объективно лишь одно: король Сартана мертв, многие благородные наездники мертвы, а многих казнят прямо сейчас. Другие государства Ртана стягивают войска к границам; думаю, до гражданской войны остались считаные недели, если не дни. Изначально были сведения, что принц обвиняет таларийскую делегацию в произошедшем, но сейчас он уже так не говорит. Такое ощущение, что он сделал вид, что вас всех вообще там не было.

— Конечно, — я насупилась. — Потому что ему нечего предъявить, вот он и пошел на попятный. Что значит, делегации не было? То есть ваш наблюдатель не смог вообще ничего сказать о судьбе Правящего и моих… таларийцев?

— Ничего.

Я почувствовала комок в горле.

— Анар, — Валимар взял меня за руку, — это не так уж и плохо. Значит, есть шанс, что они сумели сбежать, и только вопрос времени, когда они обнаружат себя… или тебя.

Я погладила эльфа по руке и снова посмотрела на Императора:

— Вы можете сказать… еще что-нибудь?

— Альбертирш не будет вмешиваться. Как и эльфийские государства. Даже Норэль, что ближе всех к Ртану, выставил своих воинов у границ и усилил магическую завесу — но ради защиты, а не нападения.

— Умерший король Сартана ездил в Норэль — что-нибудь об этом известно?

— Да. Он просил помощи в случае, если на Сартан нападут соседи.

— На Сартан?!

— Да. И ему отказали. Норэль не намерен вмешиваться…

— Никто из вас не намерен вмешиваться… — я процедила сквозь зубы, позабыв о всякой осторожности. — Все, что вас интересует, — только собственные интересы. И вы даже не думаете, что будет, если наездники объединятся и, почувствовав вкус власти и силы, нападут сначала на эльфов, а потом…

— Мы думаем! — Видно было, что Император едва сдерживается. Кажется, мне пора прикусить язык, чтобы выйти отсюда в Балериан, а не в тюрьму. — Я понимаю, что вы переживаете, но когда речь идет о судьбе государств, несколько человек, пусть даже среди них Правящий, не будут стоить того, чтобы рисковать! Эльфы всего лишь сто лет назад наконец-то перестали сдвигать границы и биться между собой — мир очень шаткий, и они не намерены вступать в сторонние дрязги; и, насколько я знаю, у них не так давно появился договор — если кто нападет на одно из эльфийских государств со стороны, то другие тому помогут. А это означает, что, как бы ни оказался силен Сартан, он не сможет выступить ни против эльфов, ни против нас.

— Так что вы ничего делать не будете?

— Я уже сделал. Я дал вам информацию — и рисковал, между прочим, своим человеком. Через несколько дней мой гонец достигнет Эгера. Я отправлю вас в Балериан или туда, куда вы пожелаете. И я даю вам слово Императора, что, если кого-либо из таларийцев обнаружат на территории Альбертирша, им не причинят вреда, а проводят прямо в мой дворец.

Я вздохнула.

— Спасибо. И простите меня, ваше Императорское Величество. Я… просто схожу с ума, думая о том, что Правящий и… остальные… — кажется, я начала плакать.

Тот лишь покачал головой и дал знак, что аудиенция закончена.

А на следующее утро, после очередной бессонной ночи, мы с Валимаром в одолженной одежде стояли возле портала.

Я долго думала, стоит ли мне отправляться именно к эльфам, но мальчик убедил меня, что оттуда разобраться с ситуацией будет значительно легче. Перемещаться сейчас в Сартан было слишком опасно, как бы мне ни хотелось оказаться поближе к дворцу наездников. Возвращаться в Таларию я также не хотела: Геллард, уверена, не оставит нас в беде и направит сюда даже целую армию, но для этого моей помощи не требуется.

Валимар ободряюще улыбнулся мне и шагнул в сияющее марево первым.

По знаку мага, зажмурившись, я тоже шагнула и…

Твою ж!..

Я покатилась по чему-то острому и колючему, перекувыркнулась, пребольно ударилась головой и распахнула глаза, пытаясь понять, что за портальный зал такой в эльфийском замке.

Но, конечно, ничего эльфийского я не увидела.

Я начала истерически хохотать, садясь на землю — на голую землю.

Горы. Обрывы. Облака.

И где-то вдалеке, скрываясь в дымке, парили самые невероятные существа всех девяти миров.

Драконы.

За несколько мгновений я испытала с десяток разных чувств.

Страх, удивление, сомнение, радость, надежду. Татуировка так же внезапно, как ожила, перестала гореть, и я подавила стон разочарования.