Марина Бишоп - По воле тирана

Кронул встал и жестом указал на место слева от себя, приглашая присоединиться к трапезе.

- Надеюсь, тебе лучше, дорогой брат и ты не свалишься со скамьи, как в день своего возвращения.

- Твоими заботами, - протянул Орл, загадочно улыбаясь.

На него никто не смотрел, и это его еще больше развеселило. Отрывистый смешок вырвался из его горла.

- Мне право, льстит: мое сияние так ярко, что все прячут глаза, как от бриллиантовой змеи.

Чиновники подняли головы и бросили настороженный взгляд на Орланда, но не мешкая вернулись под прикрытие ложек с кашей, запивая лелем и заедая жирным сыром. Орл сел рядом с братом, перед ним сразу оказалась тарелка с дымящейся кашей, обильно политая растопленным маслом и кубок, наполненный лелем до краев. Он взял ложку и позволил каше растаять во рту. Обходясь без завтрака в долгом походе, Орл каждый день просил тарелку, даже за ужином. По этому вкусу он скучал, как и по горячему телу Лауды.

- Я привез подарок как раз ко дню вашей помолвки. Простите, что опоздал. Я искренне надеюсь, что вы все же примете мой скромный дар. Я рассчитываю, что вы оцените его важность для нашей семьи, да что там... для всей нашей расы!

Торн удивленно изогнул густую бровь и накрыл руку Лауды своей. Она одарила его улыбкой.

- Самый главный подарок - это твое возвращение. Вожди соседних пещер в один голос клялись, что видели тебя мертвым. В битве возле Ситриха...

- Эти поганые предатели бежали с поля боя.

Торн нахмурился.

- Я хочу, чтобы ты остался в Зидоге. Мне нужно, чтобы ты возглавил раскопки вокруг Хранителя Добродетелей.

Воин театрально закашлялся.

- Как ты себе это представляешь, дорогой брат? Мне не знакома наука рытья в земле - только могил для погибших фарлалов на поле битвы.

Орланд приподнял кубок в честь Лауды, сомнительная ухмылка блуждала по его лицу. Она не обратила на жест внимания, продолжив тихую беседу с сидящим рядом уродливым фарлалом. Его рот был перекошен, и когда он говорил, зубы заползали на верхнюю губу, что делало его похожим на землеройку, а борода - на ее хвост.

- Пусть вот он выполнит твоё поручения, брат, уверен, что никакое дополнительное снаряжение ему не понадобится, - предложил Орл, утолив жажду по словесному поединку.

Старик взглянул на Лауду, та еле заметно мотнула головой, рукой сдержав порыв Торна поставить брата на место.

- Хройдер Лотр - почетный гость в галерее, прошу отнестись к нему с должным уважением, - сквозь зубы процедил Торн. - А что до раскопок - ты исполнишь мой приказ на этот раз. Благодари Стихии, что я не отрубил тебе руки за то, что ты осмелился размахивать мечом после того, как я и совет наложили вето на военные походы на поверхность.

- Я провел все это время в плену

Ожидания Орла оправдались. Глаза Лауды заметно расширились, а Торн, как и остальные фарлалы, даже каменные солдатики позади, лязгнули металлическими перчатками.

- Станешь ли ты меня слушать сейчас, мой единодержавный брат?

Он откинулся на спинку вытесанного из драгоценного камня кресла и отодвинул от себя опустевшее блюдо с кашей.

- Налетевшая элитная свора шалфейев и Соколов атаковали нас с воздуха, одновременно кушины подступали с берега. Застав врасплох пять разрозненных отрядов, нам ничего не оставалось, как отступать в глубь острова. Кушины взорвали в шеренгах порошки. Многих разорвало на куски, а те, кто выжил, обратились в бегство. Мне было не с руки, как ты понимаешь, преследовать дезертировавших. Я не сомневаюсь, что ты, брат, принял их, как героев.

Торн посмотрел на невесту, она только вздохнула.

- Из моего отряда выжило всего семеро. Мы кое-как добрались до другого берега, грозди из стрел градом лились сверху, позади кушины поджигали смертельные мешочки. Кошары отнесло далеко в море, мы нырнули, чтобы проплыть под водой, и... оказались в сетях.

- Они не дезертировали. Они исполняли мою волю.

Не прошло и мгновения, как Орланд вскочил с кресла и одним резким движением обрушил всю ярость в челюсть Кронула. Торн упал назад, но, не теряя ни минуты, оказался на ногах, чтобы ответить на вызов - он впечатал кулак в только зажившее плечо воина. Тот взвыл как раненый зверь, затерявшись в тумане боли.

- Прекратите, - закричала Лауда. Ее голос выбился среди прочего шума, каменные телохранители Кронула завели руки Орлу за спину, их ноги наступили на ступни.

Торн стер кровь с разбитого рта, выдернул короткий нож из за пояса.

- Я - Кронул, ты - назойливая муха, пришло время тебя раздавить.

Он сплюнул кровь на пол.

- Нет!

Лауда бросилась между братьями, преграждая своим телом доступ к Орлу. - Умоляю...

- Уйди, фарлу, дай своему будущему мужу оправдать свое прозвище, - сквозь пелену в глазах, заваливаясь вперед, усмехнулся Орланд.

- В стоки его. Я не потерплю бунтаря в собственном доме.

- О, Стихии, опомнись, Торн, - взмолилась Лауда, протянув руки к вспухшему лицу Кронула. - Он твой брат!

- Мой брат для меня умер, когда ушел отсюда, бросив корону на произвол судьбы!

- На произвол судьбы? А, ну, конечно, ты так и не увидел мой подарок тебе. Где мешок, который ты обещала отвязать от моего протавра? - обратился воин к Лауде, судорожно отыскивающей путь к разрешению ситуации.

- Неподходящее время для подарков, Орл, посмотри, что ты учинил!

Она приказала принести чашу с чистой водой.

-Пусть принесут мешок, - настаивал Орланд, вырываясь из сковавших его рук.

- Отпустите его.

Солдаты выпустили Орла, оставшись позади, чтобы уберечь его от очередного посягательства на брата.

Торн взял протянутую руку Лауды. Она усадила его обратно в кресло, склонившись над разбитыми губами. Он отстранил ее.

- Я в порядке, помоги ему, у него плечо опять кровоточит. И пусть принесут злосчастный мешок. Что в нем такого важного?

Кронул разжал челюсть.

- Мне трудно говорить, ты сломал мне челюсть.

- Жаль, что только челюсть

Дальнейшие пререкания прервал слуга, принесший чашу и холщовый мешок. Орланд выхватил его и запустил руку внутрь.

- Поздравляю!

Лауде сделалось дурно, съеденная каша полезла вверх, как кипящее молоко. Торн прикрыл глаза рукой, даже солдаты отступили к стене. Послышался грохот - двое придворных, разделивших утреннюю трапезу упали в обморок.

Во времена правления их родителей залы украшали дорогие ковры. Торн решил убрать излишества из Зидога, приблизиться к простым фарлалам. Его бы воля, он стал бы фермером. Он не выносил сражения и кровь, раны и боль, не ценил богатства и не хотел славы. Полная противоположность брату - как они могли быть сыновьями одного отца?

- Ты болен, - еле слышно произнес Торн.

Странного вида старик подпер голову рукой, второй почесывая седую

бороду, без эмоций разглядывая отрезанную голову, украшенную вытянутой диадемой.