Олег Данильченко - Вернуться, чтобы исчезнуть [litres]

Это касалось всех, кто по рождению принадлежал миру Идалы. Мы наконец-то во всеуслышание заявили о себе. Пусть раньше, чем сами рассчитывали, пусть не так, как изначально хотелось, но это местные напали первыми. Не мы. Они изначально нас восприняли как добычу и не более. Не пытались разговаривать. Начали с меня, провоцируя на ответные действия. Я, конечно, уклонялся как мог, но совсем без крови не обошлось ведь. Однако и тут меня совесть не мучает. Ну или почти не мучает. Как бы то ни было, Кузькину маму господа аборигены теперь знают в лицо. На то и расчет был.

Удивились все. И те, кто с мечом пришел, и те, кто с миром. Так что дальнейшие переговоры, произошедшие прямо в полевых условиях, на НП, уже были только формальностью. Что Эльзевул, что его сестрица дураками не были и очень быстро сообразили, с кем выгоднее дружить. А после того, как Геннадий начал претворять мой смутный план в жизнь, пусть пока и на словах, отказа в честном сотрудничестве не последовало. Почему план смутный? Так я его толком продумать не успел. Столько дел навалилось по приходе. Только краем коснулся, когда позавчера вечером за столом сидели. Однако это я в этом плане тормоз. Туго соображаю. Генка как раз фишку, походу, мгновенно просек и начал ковать железо, не отходя от кассы.

– Ну как? Теперь вы верите, что мы тоже воевать умеем и в случае нужды сможем защитить себя и своих друзей? – повернувшись от стереотрубы к гостям, но обращаясь непосредственно к Эльзевулу и его сестре, произнес устало глава анклава. Сегодняшний день, действительно, выдался богатым на события, так что было от чего устать.

– Это… это… это не война! – сумела выдавить из себя ошеломленная девушка. Брат ее вообще промолчал, задумчиво изучая огрызки виднеющихся из воды мачт. – Это бесчестная бойня. Так нельзя!

– Вот как? – Пришла очередь Геннадию удивляться ответу. – Значит, угонять в рабство, силой лишая свободы безоружных людей, это честно, по-вашему?

– Но вы же не безоружны!

– Но вы же не знали этого?

Девушка не нашлась с ответом, а Генка продолжал давить.

– Уверен, что знай вы о том, что мы можем уничтожить вас всех разом, даже не подумали бы сунуться! Я прав?!

Снова ошеломленное молчание.

– Я так понимаю, что возразить вам нечего. То есть, идя сюда, вы, ну ладно, не вы лично, но ваши облеченные властью руководители предполагали, что сопротивление если и будет, то слабое. Что можно ожидать от новичков, которые деморализованы, напуганы и так далее? Да ничего. Хотели взять голыми руками. В этом ваша честь? Если так, то кроме как шайкой трусливых воров я ваш народ назвать не смогу.

– Это не так! – взвилась девчонка.

– Да ладно! – Генка снисходительно улыбается. – В чем я ошибся? Вы пришли…

– Не мы!

– Ах вот как? А я слышал, что и вы собирались участвовать в этом, – он махнул в сторону погибшего флота рукой, – безобразии, и если бы не Сергей, – тычок пальцем в мою грудь, – лежать бы клану Песчаников на дне, вместе со всеми. Ведь только благодаря тому, что ему хватило глупости или прозорливости, называйте как хотите и будете правы, вам повезло сейчас лежать не вон там, а стоять тут.

– Но вы же понимаете, что после ТАКОГО, – девушка тоже тычет длинным изящным пальчиком в сторону обломков флота, – за вас возьмутся всерьез. Все, и наши в том числе.

– Понимаю, как и любой из здесь присутствующих. Дураков тут вроде нет. Но и вы должны понять – сегодняшняя бойня это далеко не все, что мы можем предложить этому миру. Это была просто маленькая демонстрация силы и не больше.

– МАЛЕНЬКАЯ?

– Ну да. Я так и сказал. Что не так? – Глава анклава сделал вид, что не понимает удивления. Да он же девчонкой, как кошка мышью играет.

– Вот ЭТО вы назвали маленькой демонстрацией?!

– Ах вот вы о чем. Да, всего лишь маленькая, так сказать, наглядная демонстрация. Обратите внимание, не мы это начали.

– Пусть так! – согласилась девушка. – Но вас мало. Как бы вы сильны ни были, рано или поздно и у вас сил не останется.

– Сложно с этим не согласиться. Однако позвольте заметить, что прежде чем не станет нас, этот мир пожалеет о том, что вообще узнал о нашем существовании. Вы готовы пустить свой народ на заклание?

– Вы о чем? – В очередной раз удивляется вопросу Велзевина.

– Я о том, что, судя по вашим словам, ваш народ не устоит в стороне и тоже ввяжется в общую свару. Так?

– Так.

– Ну так у вас лично есть возможность спасти своих соотечественников, сделав их из врагов союзниками.

– И как вы себе это представляете?

– Он предлагает нам с тобой захватить власть, – вдруг послышался спокойный и немного задумчивый голос Эльзевула.

Девушка, пораженная словами собственного брата, замолкла, часто-часто хлопая пушистыми ресницами. Наступила тишина, и только легкий ветерок шелестел окружающей НП травой, да какая-то пичуга заливалась трелью в отдалении. А в этой повисшей тишине послышались хлопки. Это аплодировал Геннадий.

– Браво, Эльзевул! Вы ведь позволите вас так называть?

Смуглокожий идальго кивает.

– Я именно это и предлагаю. Если быть совсем точным, то идея принадлежит все тому же, – он вздыхает, бросая на меня укоризненный взгляд, – Сергею.

Ну что же, я его понимаю. Не будь меня и моих неуклюжих попыток выкрутиться из ситуации, в которую я, собственно, сам же себя и загнал, все могло случиться по-другому. Не факт, конечно. Как по мне, то рано или поздно нападение, так или иначе, все равно бы произошло. Однако надо признаться себе, что дипломат из меня, как из драного хвоста сито. Да чего уж там, натворил я порядочно ерунды. Трудно сейчас сказать, как бы оно повернулось, не вмешайся я в события раньше времени, вот только ни о чем не жалею. Ни на грамм. Ради дочери я бы и дальше пошел. Если бы передо мной вдруг встал выбор, моя дочь или этот мир целиком, я бы не задумываясь выбрал дочь – и точка. Тем временем внимание переключилось на меня.

– Да-да. О тебе говорим. – Как-то ехидно улыбается Генка. – Ты придумал, ты и озвучивай, а то стоишь тут, вроде это тебя не касается. Давай-давай!

Ну что ты будешь делать? Вот на кой оно ему? Однако что-то сказать надо. Не молчать же.

– Ты, Велзевина, как-то сказала, что вы принадлежите достаточно сильному и древнему роду.

– Принадлежали.

– Неверно. Ваш старший брат, – я по очереди смерил взглядом брата и сестру, – который имел первое право наследования, ныне более не здравствует. Вы его сами, собственными руками, устранили, что в общем-то, насколько я понял из ваших же рассказов, никоим образом не противоречит принятым в обществе народа демон законам. А посему вы теперь оба имеете право заявить о своих правах. Тем более что ты, – в упор смотрю на девушку, глаза в глаза, – прав имеешь больше, так как именно от твоей руки пал старший брат…