Олег Данильченко - Вернуться, чтобы исчезнуть [litres]

Однако если подумать, то становится понятно, что вопрос сам по себе глупый. Ответ-то очевиден. Была мысль дождаться, когда хозяевам заблагорассудится проверить, чем дело кончилось. Потом попробовать отвести глаза и незаметно уйти. Вот только сомневаюсь, что мне это удастся. Они ведь понимают, что раз двери экстренно закрылись, а палачи наружу не вышли, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. И тут много ума не надо, чтобы срастить выступление Машки и остальные события. Так что если и откроют, то будут готовы к любым последствиям. Они, конечно, плохо представляют, на что я способен, но и мне в свою очередь мало известны их возможности. Вот и получается, что путь у меня один – вниз. Правда, вполне вероятно, что путь этот может окончиться тупиком, и тогда, по прошествии некоторого времени, тут сами собой образуются еще несколько упырей. То-то парни будут рады. Они даже подкармливать станут. Бр-рр. Всего лишь подумал только, а уже передергивает. Ну уж нет, сделаю все, чтобы этого не произошло. Но пока рано об этом думать. Не то сооружение, которое подразумевает обычный подвал. Интуиция подсказывает, что это нечто большее, а я уже начинаю привыкать к ней и доверять. Ну и Тири до кучи. Что-то с ней не так. Вот жопой чую подвох.

– Эй! Стары-ый!! Ну, сколько можно спать?

Я медленно всплывал из глубин сновидений на поверхность действительности. Сон был такой добрый и нестерпимо яркий, будто наяву. Вернее, даже не сон, а скорее детское воспоминание, коих по прошествии времени у нас обычно становится все меньше. С возрастом события детства тускнеют. Чем старше, тем сильнее. Нас заедает быт взрослой жизни. И я в этом не исключение. Мало что помню из счастливых времен детства. Но одно воспоминание живет до сих пор. Не желает тускнеть, и я всячески ему в этом потворствую. Даже не знаю почему, именно оно сохранилось ярче других. Было раннее утро. Ярко светило отдохнувшее за ночь солнышко, играя вспышками на алмазных бисеринках росы. Воздух свеж, прохладен и напоен запахами зелени. Я одет в шорты и рубашку с коротким рукавом, на ногах сандалии. Прохладный воздух приятно холодит открытую кожу. У меня прекрасное настроение. Жизнь клокочет во мне, как в кипящем чайнике. Мама ведет меня в детский сад. Не могу просто идти. Энергия переполняет, и от ее переизбытка двигаюсь вприпрыжку, держась за указательный мамин палец, катая на языке кислющее ядрышко аскорбинки. Помните такие витаминки? Они сначала сладкие, а потом, когда оболочка растворяется и дело доходит до сердцевины, во рту происходит эдакий кислый взрыв. Такое вот воспоминание. И это не просто воспоминание каких-либо событий давно прошедшего времени. Это скорее воспоминание счастья. Счастья в голом виде, такого, какое оно есть. Никогда раньше этот момент не снился. Я просто его вспоминал, получая заряд бодрости.

Говорят, детство проходит. Даже песня про это есть. Помните? «Куда уходит детство, в какие города…» Как по мне, никуда оно не уходит, а остается с нами, просто мы забываем про него, придавленные ежедневной рутиной. Мечтаем о счастье, не осознавая, что оно и так всегда с нами, просто надо о нем вспомнить, чтобы вернуть забытые ощущения. Не знаю, как у других, но я, когда становится особенно плохо и мерзко на душе, вспоминаю именно этот момент. Сейчас вот впервые приснилось. Я буквально вновь пережил тот миг. Ощутил доброе тепло маминого пальца, испытал чувство покоя и защищенности, а заодно предвкушение чего-то неизведанного – нового, ожидающего где-то там, за поворотом. Потому и не хотелось просыпаться, возвращаясь в смердящий дерьмом и разлагающейся плотью мир.

– Да что ж это такое?! – Тормошила меня девица. – Как ты вообще можешь дрыхнуть в таких вот условиях?

Ну начинается! Опять Тири завела свою пластинку. Вот же балаболка, блин. Минуту помолчать не может. Интересно, что она делает, когда одна остается? Сама с собой тарахтит? Мне порой начинает казаться, что девушка просто лопнет, если хоть на миг замолчит. Знакомы мы всего несколько дней, а устал от нее, будто всю жизнь со мной была и не молчала ни секунды. Однако временами из глаз ее что-то такое, не соответствующее образу легкомысленной особы, прорывается. Пробовал через Машку разобраться в этом вопросе, но к собственному удивлению, даже она не смогла прочитать эмоции невольной попутчицы. Квартерон квартероном, а закрываться или полностью контролировать себя девочка умеет. Это тоже не вяжется с образом простодушной и болтливой «зайки».

– Чего тебе? – отвечаю грубо. Такой сон испортила, зараза!

– Как чего? – Делает и так не маленькие синие глаза с фиолетовым оттенком еще больше. Девочка из японского жанра аниме во плоти.

Единственный (забегая вперед скажу, что это был последний, встреченный нами работающий прибор) магический светильник еле теплится. Но света хватает, чтобы различить силуэт невольной соратницы и удивленные глаза. Молчу. А какой смысл отвечать на глупый вопрос? Тем более что она сама скоро продолжит.

– Надо же что-то делать. Так и будем тут сидеть?

Ну вот. Я же говорил. Ей промолчать… да смерть, наверно, милее, чем оглушающая, мертвая тишина подземелья. Впрочем, чего я на девчонку накинулся? Может, это только мое больное воображение рисует шпионские картинки с засланными казачками. А на самом деле ей просто страшно. Как бы ни хорохорилась, а все равно трусит. Да чего там говорить, я и сам не так чтобы далеко от нее ушел в этом смысле. Тоже боюсь и внутри екает. Адреналин боя давно схлынул. Пришло понимание, что заперт в подземелье, из которого, вполне может статься, выхода не имеется. От той комнаты с жертвенной колонной по центру отдалились мы уже достаточно далеко. Во всяком случае, надеюсь на это. Да и ноги, блин, судя по всему, со мной согласны. Болят, ноют… в общем, всячески выражают свое недовольство собственным хозяином. И в этом я с ними полностью солидарен. Их состояние пока не располагает к приятным и непринужденным прогулкам. Да и откуда таким прогулкам тут взяться? Толща над головой буквально давит. Сырость тоже не добавляет позитива. В общем, положение отчаянное, впору начинать паниковать. Но вместо этого надо делать вид уверенного в себе лидера, чтобы личный состав, состоящий из ушастой «зайки», чувствовал мудрую, руководящую роль «партии». Вот кому сейчас хорошо, так это Машке. Хозяин рядом, в любой момент можно рожу его лизнуть. Чего еще надо? А то, что темно и над нами туева хуча тонн камня нависает, сущая ерунда. Разве только голод начинает мучить, так дерьмо вопрос. Надо просто поискать. Вот и усвистала скотинка на поиски пропитания. Тут она права на все сто. Вопрос с пропитанием снова встал остро.

– Так я и делаю. – Как бы ни хотелось помолчать, сохраняя отголоски приятного сновидения, отвечаю. Ушастая ведь ждет ответа и просто так не отстанет.