Дарья Кузнецова - Чистый лист

— Вот и Лукович аж посерел весь от возмущения. Он мужик скаредный, лишнюю работу делать не любит, — пояснил Боян, тоже, видимо, для меня, потому что князь упомянутого «заведующего» явно знал. — Стали разбираться. Оказалось, там один старенький сборщик ушел на заслуженный отдых, а без него никто ничего сделать не может. Он был худющий, маленький, а еще в детстве руку сломал.

— И? — подбодрил Май.

— И рука срослась неровно, под углом. Вот он со своей рукой мог подлезть и гайку эту придержать, а новые ребята — нет! А ты говоришь, Патона на пенсию отпустить!

— Странная у тебя мораль, — со смехом возразил Недич. — Молодежь плоха, потому что у них руки целые?

— А! — Краль только отмахнулся и отвлекся на подошедшего к нему с какими-то вопросами пожилого мужчину, а мы с Маем в молчании пошли дальше, вдоль занимающей середину ангара туши. Краля с его историями я выкинула из головы почти сразу, с восхищением разглядывая гигантскую конструкцию, похожую на скелет кита. Я, правда, ни разу не видела скелет кита, но чувствовала: оно.

На две трети собранный остов, окруженный многоэтажными лесами, лежал на стапеле, возвышался над нами, и под его брюхом свободно мог проехать грузовик. Но при таких размерах — что странно — конструкция совсем не давила. Собранная из труб толщиной в мою руку, а кое-где и больше, рама казалась удивительно легкой и ажурной. Умом я понимала, что вес каркаса огромен, но запрокидывала голову — и въяве видела, что скелет дирижабля парит над бетонным полом. А опоры удерживают его, не позволяя стукнуться о потолок.

— Обалдеть… — пробормотала тихо, с расстановкой. И спросила вполголоса: — Май, а можно вон туда залезть?!

Через весь ангар над скелетом аэростата тянулись переходы: две поперечные тропинки от стены до стены и две соединяющие их продольные. Забраться туда можно было по одной из двух лестниц, расположенных диагонально. Причем лестницы были вполне удобные и совсем не страшные — не просто ряд перекладин, за которые нужно было цепляться руками и ногами, а надежные ступеньки, огражденные высокими перилами.

— Тебе точно этого хочется? — с какой-то обреченностью уточнил Недич.

— Очень! Но если посторонним нельзя и все такое — могу и потерпеть, — заверила его. — Я же не знаю, какие тут инструкции и правила…

— Да нет, инструкций никаких нет, — явно нехотя признал Май. — Просто…

— Не жадничай, — вдруг хохотнул рядом Краль: при своем росте и громогласности ходил он удивительно тихо. Хотя, возможно, я настолько засмотрелась и увлеклась идеей взглянуть на ангар сверху, что могла пропустить небольшое землетрясение. — Не слушайте его, барышня. Его самого с верхотуры не согнать было, это сейчас вроде несолидно, князь же.

— А ты здесь и раньше часто бывал? — полюбопытствовала я.

— Проходил практику во время учебы, я же по специальности — инженер-штурман.

— Что, два в одном?

— Чтобы знать, как управлять, нужно понимать, чем именно ты управляешь. Так что на летном факультете не только картографию с метеорологией проходят, но и конструирование, надежность и материаловедение, — пояснил Недич, с непонятной тоской разглядывая ступеньки.

— Да ладно тебе, никакая лестница не уронит твоего княжеского достоинства, можешь мне поверить! — решила я и, уверенно ухватив Мая за руку, потащила к ближайшим ступенькам.

— А ты специалист по княжескому достоинству? — с усталой иронией уточнил тезка. Но вырываться не стал и вообще не выглядел таким уж недовольным. Точно, стесняется!

— С тобой станешь, — весело отмахнулась я и полезла на лестницу. Крепкая, надежная, только на ней все равно приходилось осторожничать: ступени крутые, оступиться и свернуть шею — как нечего делать. У меня, конечно, сзади страховка в виде сильного и надежного Мая, но все равно падать будет неприятно. Особенно ему, когда в него с разгона прилетят мои костлявые и остроконечные килограммы. Аккуратное восхождение заняло несколько минут — на такую-то верхотуру карабкаться! Там, в конце лестницы, на маленькой площадке, где нашлось место даже для небольшого железного столика, я остановилась, поджидая замешкавшегося Недича, и с неожиданным беспокойством заозиралась. Даже здесь уже захватывало дух.

— Круто! — выдохнула, перегнувшись через перила и разглядывая далекий пол.

— Майя, аккуратно, — прозвучал сзади напряженный голос тезки.

— Не волнуйся, я держусь, — безмятежно улыбнулась, глянув через плечо, и осторожно, без спешки, двинулась по мосту. — Обалдеть, красиво-то как… страшно, но так здорово! Май, а где-нибудь можно покататься на воздушном шаре? А то дирижабли ведь закрытые со всех сторон, а вот так, чтобы была возможность посмотреть вниз?

Говоря это, я продолжала идти, разглядывая все вокруг — остов под ногами; мостик, кажущийся сейчас очень хрупким; очень близкий сводчатый потолок ангара; такие же близкие, расположенные с другой стороны, рельсы, по которым ездила кран-балка. Снизу я не обратила внимания, но оказалось, что с мостков можно было — при желании — перебраться на эти рельсы и сложные арочные конструкции, которые их держали, опираясь на бетонный пол. Похоже, стены ангара на такие нагрузки рассчитаны не были, они лишь закрывали стапель от ветра, солнца и осадков.

— Май? — обернулась я, потому что тезка не отвечал.

Оказалось, Недич все еще стоял у начала мостка, крепко держась за перила обеими руками, и неподвижно смотрел куда-то вбок и вниз.

— Май! — громче окликнула его.

Мужчина вздрогнул, перевел взгляд на меня и неуверенно улыбнулся. Я нахмурилась — здесь, наверху, было слишком мало света, но показалось, что Недич подозрительно бледен.

— Май, ты в порядке? Ты идешь? — спросила, чувствуя нарастающее беспокойство и не понимая — не то это так странно сказывается естественный страх высоты, не то тут, наверху, попросту слишком душно.

— Д-да, — с запинкой ответил Май, очень пристально и напряженно глядя на меня. Словно пытался этим взглядом что-то сказать — или уцепиться. Глубокий вздох, шаг, другой — неуверенные, нетвердые.

— Май, что случилось? — уже не на шутку встревожилась я и двинулась навстречу.

Только дойти не успела. Вместо надежного холодного металла перил пальцы вдруг ухватили пустоту. Я поднесла руки к лицу, взглянула на ржавые ладони и в растерянности перевела взгляд на мужчину.

— Май? — спросила тихо, так, что он наверняка не услышал.

Успела поймать его взгляд — шальной, почти безумный, полный ужаса, — и ощутила, что… парю?

Увы, нет. Падаю…

Кажется, я даже не закричала. Не от повышенной храбрости; просто сердце скакнуло вверх и застряло в горле. Еще успела зажмуриться и понять, что полет будет недолгим, а остановка — последней. И даже услышала громкий крик, явно мужской.