Дмитрий Хмурый - Азартный мир. Замок (СИ)

В тот момент я, как говорится, «проспал вспышку». Эрика прыжком набросилась на меня. Кресло не выдержало такого обращения и вместе с нами завалилось на пол, упав на спинку. В этот момент Эрика меня крепко поцеловала. Отстраниться я не мог, так как моя голова была прижата к спинке кресла, а та, в свою очередь, была прижата к полу.

Схватил это уже сильно нервирующее меня чудо подмышки, отодвинул от себя и зло крикнул:

— Так, всё! Мне это надоело. Живо спать!

— … А? — сначала девочка попыталась привести мысли в порядок, осознавая только что произошедшее, а после, с вылезающими из орбит глазами выдала — АААА?

— Спать, я сказал! Живо!

Чудо выпрямилось по струнке, как будто алкоголя в крови уже не осталось, по-солдатски отрапортовало «ЕСТЬ!» и юркнуло на кровать. На кровати она лежала и смотрела на меня выпученными глазками.

— Глаза закрыть!

Эрика кротко кивнула и крепко зажмурилась.

Я вернул кресло в исходное положение. Подобрал брошенный документ и положил в верхний ящик стола.

После, дождавшись, когда, наконец, услышу сопение рабыни, вышел из комнаты и направился к Амалии.

В колокольчик я звонил много раз, но мне никто не открыл.

Недолго думая, нагло пробрался в комнату. Как только дверь приоткрылась, из помещения полилась мелодия Astral Romance от Nightwish.

Быстро зайдя, я закрыл за собой дверь.

Амалия стояла перед музофоном, из которого громко играла музыка.

Я сел в кресло и молча дожидался, пока закончится композиция.

Как только песня завершилась, Амалия подошла к музофону.

— Амалия — позвал я её.

— ВАААА! — визг баронессы резанул по ушам хлеще электрогитары.

Она испуганно обернулась, схватившись за грудь, а в следующую секунду в мою голову полетел пустой накопитель, который был в этот момент в руке красавицы. Я еле увернулся.

— Ах ты мерзкий гоблин! Ты чего подкрадываешься? Почему зашёл без спроса?! — накинулась Амалия. — Напугал меня до икоты!

— Слушай, я, вообще-то, звонил в колокольчик раз десять, но ты не открывала.

— А? Да?

— Да!

— Это… Извини, я увлеклась. — выдавила из себя девушка смущённую улыбку.

— Амалия, есть разговор.

…

После я рассказал о произошедшем несколько минут назад с Эрикой и о том, что девочка принесла мне клятву верности.

— Да ладно? Она принесла клятву верности?!

— А это редкость? Вообще, почему от всех рабов не требуют приносить клятву верности? И от солдат тоже? Так есть гарантии, что они…

— А-ха-ха-ха. — меня прервал громкий смех Амалии. — Ты кое-чего не понимаешь, Денис. Нельзя заставить разумного принести такую клятву. Система её не примет. Клятва должна исходить от са́мого сердца, то есть человек должен действительно всей душой поклясться тебе в верности, иначе это не сработает.

— Ого!

— Да. Никакого раба, солдата или ещё кого-то невозможно заставить дать клятву. Это должно быть абсолютно искреннее желание. В противном случае наш мир сейчас был бы совершенно другим.

— Это точно. Слушай, а ты ведь тоже мне клятву верности дала.

В этот момент лицо Амалии снова стало жутко злобным.

— А ты ничего не попутал, гадкий гоблин?! — зашипела на меня баронесса. — Я тебе не в верности клялась, а в том, что не буду разглашать твои тайны. Это разные вещи!

— Ты, между прочим, с этим гадким гоблином спишь! — огрызнулся я, на что спина баронессы выпрямилась, губы крепко сжались, а щёки покраснели. — Слушай, давай не будем выяснять отношения. Извини, я действительно перепутал. Хорошо? И хватит уже обзываться, надоело.

— Скажи, — продолжил я — а что мне дальше-то делать? Помимо того, что она принесла клятву, так ещё и взбесила меня своим поведением. Пришлось на неё накричать… так что теперь Эрика знает, что я могу говорить. Как думаешь, она меня не сдаст Арнольду или Лиру? Или ещё кому?

Амалия на мой вопрос лишь улыбнулась.

— Просто скажи ей, чтобы она никому не говорила об этом, и всё. Она никому не расскажет.

— Почему ты в этом так уверена?

— Ты понимаешь, что такое клятва верности? — уточнила Амалия, смотря на меня. — Видимо, не совсем. Принесённая клятва верности означает абсолютную верность, во всём. Полное подчинение. Она не может тебя ослушаться. Если она это сделает, она умрёт!

— Ох них… ничего себе! — теперь уже я смотрел на баронессу выпученными глазами.

— Вот и я о том же. Она, конечно, может выполнять твои команды как-то неправильно, или ошибаться, или ещё что-то в этом роде, но это именно ошибки или недопонимания. Сознательно ослушаться тебя она теперь не может. Только ты тоже будь осторожен, ведь если дашь приказ, который для неё будет выполнить физически невозможно, то…

— Я понял. Слушай, Амалия, там в сообщении от Системы было что-то про дополнительное условие. Что это означает?

— Условие? Значит, есть что-то, что ты не можешь заставить её сделать. Но это обязательно что-то одно. А что за условие?

— Не знаю. Не было сказано.

— Ну, я не так много знаю о системных клятвах, но обычно это не что-то критичное. А что за условие, думаю, ты со временем выяснишь.

— Наверное.

Мы сидели и общались ещё довольно долго. Сегодня никто ни к кому не приставал, поэтому после чаепития и беседы я пошёл к себе.

Перед уходом Амалия попросила записать ей ещё пару песен, на что была послана со словами: «Ты наказана за обзывательства на меня. Сегодня и завтра — ни одной новой композиции!».

Сначала она извинялась, потом заигрывала и соблазняла меня, потом пыталась как-то подкупить, затем снова извинялась, но я остался непреклонен, как памятник Ленину. Правда, довольно быстро об этом пожалел, так как Амалия состроила такую печальную мордочку, что, казалось, вот-вот разревётся.

«Вот же манипуляторша!»

Чтобы не сдаться, по-быстрому ретировался из её комнаты.

Вернувшись к себе обнаружил, что юное недоразумение дрыхло, пуская слюни на мою подушку, а в комнате жутко пахло перегаром.

Я открыл окна, чтобы проветрить помещение и покурить заодно.

Выкурив трубку, скинул с себя сапоги, стянул рубашку и бросил всё прямо на пол, так как что-то раскладывать по местам мне стало лениво, кроме того, я был немного пьян.

Встал у кровати. Учитывая, что это мелкое чудо умудрилось лечь на всю огромную кровать сразу, пришлось её потревожить, отодвинув в сторону.

Но Эрика не проснулась, а лишь что-то невнятное промычала и, мёртвой хваткой вцепившись в мою подушку, повернулась набок.

Я лёг, положив себе руку под голову, и почти мгновенно уснул.

Утром проснулся сам.

Эрика всё так же спала рядом, а завтрака, который я уже привык видеть при пробуждении, в комнате не было.

Судя по тому, что стало очень светло, время было не самое раннее.

Молча встав с кровати понял, что меня мучает сушняк. Хоть и не напился вчера, но всё равно, алкоголя было выпито немало.