Игорь Гардер - Демон Чернокнижник

– Стоп, народ. Во-первых, я не нанимался в спасители, и, во-вторых, что мне за интерес вставать под ваши знамена? Нет уж, боже упаси меня от такой сомнительной должности спасителя всего города, я не горю пока желанием водить ни светлые, ни темные легионы. Оно мне надо?..

– И что ты хочешь получить, если согласишься стать под знамена святой церкви?

Я задумался.

– Ну во-первых, какую-нибудь там индульгенцию или ещё какую бумажку, которая развяжет мне руки и даст право на мою деятельность, связанную с душами, а дальше посмотрим.

– Да, и напишите в трех экземплярах, – вдруг вмешался в разговор дядя Коля, – вдруг потеряются или порвутся, где новую искать? – пояснил он. – И ещё по десять серебряных рублей за каждую голову убитых или пленных, – продолжил он. – Да и бумажку бы лучше прямо сейчас выписать и всем вам подписаться под ней, а то вдруг потом печати потеряются. Про деньги не забудьте за вот тех соколиков, что сейчас трудятся на уборке квартиры. И тех, что лежат у подъезда, тоже посчитайте.

– Стоп, ты понимаешь, что мы не можем дать тебе разрешение на поглощение душ? Церковь душами не торгует, – авторитетно заявил один из попов.

– Да что вы говорите?! А как тогда называются такие действия – за крещение ребёнка заплати, за венчание, будьте любезны, отстегните, даже за то, чтобы тебя отпели, и то, будь добр, денежку приготовь. Что это, как не торговля душами?! Ведь без денежки вы и пальцем не шевельнете, и не надо из себя строить святую невинность!

– Мы берём только пожертвования, – стали возмущаться святые отцы.

– А пожертвования сугубо добровольные, и даже такса есть на эти самые добровольные пожертвования. Если меньше пожертвовать, то никто и не пошевелится. Вот и получается, что больше можно, меньше нельзя. Да, отец Никодим? Или вы думали, что я забыл, из-за кого мне пришлось продать машину и гараж, выполняя последнюю волю умирающего отца? А то сначала запели, что он, дескать, некрещеный и всё такое, а как я ручку вашу позолотил, так всех перестали такие мелочи интересовать.

– Ага, и пока весь город голодает, свиньи у батюшки питаются лучше, чем прихожане, я сам лично видел, – добавил свои пять копеек дядя Коля.

– Это правда? – рявкнул старец, что стоял молча в стороне. – Можете не отвечать, я и так чувствую, что он говорит правду. Впереди пойдете с песнопениями, и вечером поговорим. А с вами, молодой человек… – и, задумавшись на секунду, сказал кому-то в сторону: – Митрофан, неси бумагу и церковную печать не забудь, – немного подумав, продолжил: – Но учти, договор будет скреплен святой печатью и заверен небом, и это не шутки. Я даю тебе право на поглощение души только в отношении тех, кто занимается человеческими жертвоприношениями, и никого более. За всех прочих, если что, будут судить, запомни! – добавил он, стукнув посохом об крышу здания.

Даже после ухода святой братии крыша дома не стала тихим и уютным местом. Наверх поднялся Ючи и, увидев, как вьется вокруг меня дядя Коля, зашипел и давай с ним ругаться, путая часто японские и русские слова. Я, переместившись на крышу вытяжки, молча смотрел на их перепалку и попытался расставить все точки над «i».

Заняться самоковырянием – кто я и чего хочу? Но быстро сбился, и мысли понеслись куда-то не туда. Да и молод я для этого, а сейчас… живы будем – не помрём, а сожаления, сомнения и раздумья оставим для степенной старости.

Я беспечно стал насвистывать нехитрую мелодию, есть такие , как репейник: и вроде смысла в них особого нет, а как прилипнут к языку – ничем их не оторвешь.

Я спрыгнул с вентиляционной будки, напевая: «Летят утки, летят утки и два гуся», и повторял эти незамысловатые слова раз за разом, я же говорю – песня-репейник. Успокоил двух разгорячившихся спорящих «горячих финских парней» в виде хумана и гоблина. Предварительно послушав их спор (не без удовольствия для моего эго. Ох, не зазвездиться бы!), назначил одного денщиком, а другого личным слугой. Хотя в чём у них разница, честно, не скажу, да и с чего вдруг дитё пролетариата будет разбираться в этих буржуйских тонкостях? Оно мне надо?

Так вот, я отправил своего денщика на ловлю или покупку крыс или, на крайний случай, мышей (обратил внимание, что в городе крысиным мясом торговали), проинструктировав, каким параметрам должны соответствовать крысы, трижды подчеркнув, что весом они должны быть не более килограмма, и дав ему на это дело целый рубль. Какие-то полгода назад булка хлеба стоила сорок рублей, а сейчас цены резко поменялись, и булка стала стоить рубль железными деньгами, как и рабочий день простого трудяги, при условии, что он ещё нашёл себе работу. Вот такая девальвация.

После ухода новоявленного денщика я занялся гоблином, была у меня идейка на его счет. Первым делом подозвал его и объяснил, что я хочу из него сделать мага и для этой цели подниму его характеристики духа и магической силы. Бедный Ючи хоть и испугался того, что с ним хочет сделать нехороший дяденька-демон, но смирился и покорно встал на одно колено, дрожа всем телом, зачитал какую-то клятву на своем тарабарском (японском) и затем сбивчиво произнёс её на великом и могучем, видать, уже для меня.

«Где бы я ни находился – в глухих ли горах или под землею, – в любое время и везде мой долг обязывает меня охранять интересы моего владыки.

Это долг каждого, кто является подданным Набэмы.

Это позвоночник нашей религии, не меняющейся и вечной.

Никогда в течение всей своей жизни я не должен иметь собственных суждений о замыслах моего владыки и господина.

Не поступать иначе во всю свою жизнь. Даже после смерти я воскресну семь раз, чтобы оградить от несчастий дом моего владыки».

А что, хорошая клятва, надо будет записать. Только что за Набэма такой, чей позвоночник, и какой именно религии? Я не решился спрашивать, дабы не нарушить торжественность момента. Вместо этого подошёл к стоящему на коленях гоблину и, положив на его склоненную голову руку и закрыв глаза, постарался как бы слиться с ним и увидеть его внутренний мир (всё, как объяснял дух-советник). После двенадцатой попытки мне все-таки удалось подключиться к гоблину.

У него в интерфейсе почти все было, как у меня, только вместо демона я увидел стоящего на коленях гоблина, но и здесь меня поджидал мой верный птиц обломинго – я опять видел только вопросительные знаки. Хорошо, что дух-советник и здесь оказался полезным. Он просто подсказал, чтобы я произнес вслух, что и куда я хочу вложить, а также на какой срок и на каких условиях.

Я, как порядочный демон, вложил в дух два очка демонских характеристик и три в магическую силу, со сроком «пока он верен». И между делом напомнил, что надо будет дареное вернуть с небольшим вознаграждением в виде семи очков демонских характеристик или их аналога в гоблинских характеристиках (я ещё по-божески поступил, дух вообще советовал поставить полсотни очков возврата). Но я честный демон, со своих три шкуры не деру, мне и одной шкуры достаточно, мы скромные и не жадные местами.