Сергей Чернов - Медианн №1, 2019

Придется, значит, увидеться с Гретой. Не смогу я в стороне остаться, себе-то не соврешь. Ладно, прорвемся.

Я потрепал коня по гриве и вскочил в седло:

— Ну что, дружище, едем?..

Идея ловкача уже не казалась мне особенно хорошей. Из-за начавшейся бури нам пришлось добираться до города в крытой повозке, запряженной полудюжиной ящеров. Народу набилось под завязку, но желающих сидеть около тенебрата, конечно, не было. Пришлось мне втиснуться между ним и тощим священником, которого неслабо трясло от лихорадки. Отголоски ли былого страха перед темнотой, волнение ли перед встречей с Гретой? Но когда Вард попытался завязать разговор, я его одергивать не стал. Немного беспокоил священник: я, так-то, о службе при посторонних стараюсь особо не разглагольствовать. Впрочем, он вскоре перестал подавать признаки жизни, а к концу пути так и вовсе радовал приятной прохладой.

— Скольких тенебратов ты убил?

— Девять. Только тебя для ровного счета не хватает.

Вард, понятное дело, никак не отреагировал.

— А в чем была причина? Или надзирателям о таких вещах нельзя распространяться?

— Ну отчего же? Один, например, начал кожу с себя сдирать. Мол, плоть тенебрату только помеха. Другой попробовал тварь мречную трахнуть. Продолжать? Вы народ изобретательный, каждый раз что-то новое было.

— Благодарю, я примерно так себе это и представлял. А ты не задумывался, почему для них жуткая Мреть оказалась в итоге милее великой Империи?

И почему Грета ушла к одному из этих чудил. Он этого не сказал, конечно, но мне от этого легче не стало. Срываю злость на мертвом священнике, отпихивая его на соседа.

— Чем об Империи трепаться, ты лучше о будущем своем подумай. Скоро и без вас спокойно обойдемся. Ружья новые видел, пушки? А в метрополии бомбы вместо пороха каким-то кракатитом набивают — стены на раз сносит.

— Отрадно слышать. Может, наконец-то перестанете Мреть беспокоить. Ну а если тенебратов не будет — как с тобой поступят, надзиратель?

Я невольно потер шею в том месте, где затаился паразит. Пытаться уязвить Варда, это как фехтовать с опытным бретером: вроде бьешь в уязвимое место, но тут же получаешь сталь в кишки на противоходе.

И ведь не получается на него злиться. Причина, опять же, в Грете. Вард ее излечил от Веселой чумы, когда я только и мог. Да ни хрена я не мог, прямо скажем.

Но вот почему она с ним осталась, все-таки? Не из благодарности же. Я как-то спросил и Грета ответила, мол, она ему нужна. Мне, говорю, тоже.

«Я знаю, мой капитан, и буду всегда любить тебя. Только тебе и Империя нужна. И она у тебя всегда на первом месте будет».

Как одно другому мешает? Непонятно. И тут она еще добавила:

«И Вард не забыл, что я любила гулять под дождем».

Это вот как вообще понять? Ну да, в Выгребе, если под дождем погуляешь — шкура до мяса слезет. Но я-то что мог поделать? Всех, кого Мреть больше положенного зацепила, или в расход пускают, или сюда ссылают. Я и так пытался надавить на кого мог. В том числе и на тех, к кому мне по уставу напрямую обращаться даже в мыслях запрещено. Нет, нельзя мне наедине с самим собой надолго оставаться — демон пойми, что в голову лезть начинает.

Тут на мое счастье повозка остановилась. Прибыли.

Я спрыгнул на склизкие булыжники мостовой и помог выбраться Варду. Тот кивнул с благодарной улыбкой, разминая затекшие конечности. Почти как человек.

— Готовьте монеты, бродяги! — глухо рыкнул возница, закутанный с ног до головы в разномастное тряпье. — Десятка с двух, пятерка с рыла!

Тут он заметил клыкастую пасть татуировки у меня на шее и сдернул очки с кварцевыми стеклами, прищурив единственный налитый кровью глаз.

— Ух ты ж мать моя мречная! Ты никак из «Кровожадов»?

Я неохотно кивнул, отсчитывая плату.

— Помню, как вы в Гнилых Топях на прорыв пошли… С дюжину-то хоть осталось вас?

Не дожидаясь ответа, он ткнул пальцем в сторону Варда:

— И нормально тебе теперь с дерьмом этим возиться-то? Вы вроде из правильных были.

Ловкач на это никак не отреагировал, лишь задумчиво пялился в затянутое тучами небо. Но меня этот треп уже порядком достал. Так что я сгреб возницу за шиворот и хорошенько, до зубовного лязга, тряхнул.

— Ты, подтирка ящериная, на что намекаешь? Тенебраты — личный ресурс самого императора. Он что, по-твоему, тоже у нас неправильный?

— Я ж. Не об этом вовсе… — Побледневший одноглазый даже не пытался вырваться.

— А о чем? Сам-то где служил?

— Третий бронеящерный эскадрон. — Возница окончательно растерялся.

— Понятно. В Топях в резерве ошивался, а теперь по тылам с доходяг мелочь трясешь…

Я швырнул монеты ему под ноги и двинул прочь, не слушая оправданий.

— Вард! Уходим.

Тенебрат шел по улице, не обращая внимания ни на сырость, ни на лужи отравленной воды под ногами. Слабое присутствие Мрети ощущались повсюду, делая Выгреб довольно-таки уютным. Берг то и дело поглядывал на серое небо, не забывая, впрочем, и о работе: подозрительному типу в широкополой шляпе хватило одного взгляда, чтобы исчезнуть в ближайшей подворотне.

— Около двух часов у нас есть, — сказал Вард, немного обогнав надзирателя. Тот ответил вопросительным взглядом. — Дождь. Я чувствую Мреть, там, за облаками. Стабильная сцепка, очень высоко. — Тенебрат вяло махнул рукой, будто надеясь разогнать тучи.

Мимоходом Вард отметил, что ему становится все труднее излагать мысли — родной язык казался теперь на редкость бедным.

— Ага. Оттуда, значит, дерьмо это льется?

— Не совсем. Мречные эманации смешиваются с водяным паром, это верно, но первопричина — местный климат.

— А мы-то раньше думали, что это демон блюет на нас желчью с похмела.

— Неудивительно. Вы, люди, крайне склонны к персонификации чего угодно.

— «Вы, люди?» — Берг оскалился, но развивать тему не стал. — Ладно, заканчиваем. Не на коллоквиуме в метрополии.

Он явно нервничал: до дома Греты оставалось всего ничего. Еще один поворот.

Вард с интересом следил за лицом Берга, выражающим целую гамму чувств — от растерянности до бешенства. Причиной был сорванный с двери лист вощеной бумаги с печатью Империи. Он сообщал, что жильцы дома помещены под стражу, как подвергшиеся опасным изменениям из-за «субстанции, Мретью именуемой».

— Дерьмо ящериное! — Надзиратель смял приказ, обломки печати посыпались в грязь.

Вард терпеливо ждал.

— Так. — Берг выдохнул, скрывая эмоции под привычной маской холодного профессионализма. — Ловкач, ты идешь со мной в магистрат. Там за тобой присмотрят. А я пока со всем разберусь. Понял?

Надзиратель окинул его испытывающим взглядом и Вард торжественно кивнул, стараясь не выдавать чрезмерного волнения. Похоже, он и сам не до конца понял, как важна для него Грета.