Ростислав Корсуньский - Институт чародейства

До горного хребта мы доехали без происшествий. А всю дорогу я размышлял о том, почему не могу перейти на второй уровень погружения. Все пытался понять что происходит, когда я чувствую боль и прихожу в ярость? Какие еще скрытые возможности я в это время задействую? То, что ни в коем случае нельзя использовать состояние боли и ярости для погружения, я помнил из слов отца, утверждавшего, что только воля и желание воина должно приводить к тому или иному состоянию. Костыли, в виде различных воспоминаний, ощущений и прочего, делают воина уязвимым. Он как раз любил приводить мой случай в пример. В таких состояниях легче даются боевые техники, поскольку это естественная защитная реакция организма. «Но», — говорил он, — «представь себе, вот ты такой разозлился, пришел в ярость, но тут появляется красавица, улыбается, идет к тебе, и ты выпадаешь из транса, а она подходит и убивает». Даже то, что я сам по себе в таком состоянии перехожу на следующий уровень, плохо. Вот и размышлял я всю дорогу об этом. Чем обусловлена различная глубина боевого транса, отец не говорил, а если и говорил, то я не помню.

Пару дней назад мы пересекли границу со Скардией. Это я узнал в деревне, где покупал очередную порцию продуктов. Теперь мы ехали не скрываясь. Глазели на нас, конечно, весьма сильно, ведь единороги считались почти уничтоженными, а животных, типа Агата, вообще не видели. А сегодня утром я почувствовал изменение настроения Агата. Не могу точно сказать, но, кажется, оно улучшилось, если так можно сказать. Ехали мы неспешно, и темп задавал именно мой вороной. Впереди показалась развилка, у которой я заприметил парочку детишек. Брат с сестрой, а судя по внешности они ими являлись, с открытыми ртами переводили взгляд с Агата на Снежу, на меня и снова на моего коня.

— Демон, — заулыбался мальчик.

— Демон вернулся! — выкрикнула девочка, и они рванули по одной из дорог.

— Демон вернулся! — слышались радостные крики детишек. — Демон вернулся с единорогом!

— Это ты у них демоном подрабатываешь? — я наклонился и погладил своего друга.

Он фыркнул и тихонько заржал, после чего Снежа посмотрела на него и тоже фыркнула. Мы неспешно направились вслед убежавшим детишкам. У самой деревни нас встретил десяток детей в возрасте от пяти лет до двенадцати, и все они держали в руках фрукты. Зная любовь Агата к яблокам, я спешился и сказал ему:

— Иди, тебя же встречают.

Направились они вдвоем и принялись с удовольствием поедать гостинец. По тому, как орудовал своими губами мой конь, я понял, что в этом деле он сильно поднаторел. В то время как его подруга брала угощения очень аккуратно, чтобы ненароком не зацепить ручку ребенка. Я слышал, как сзади ко мне кто-то подошел, поэтому вопрос не застал меня врасплох.

— Эт аткель такой зверь взялся? — услышал я старческий голос.

— Да вот встретил его в лесу и подружился, с тех пор вместе, — я повернулся к спросившему.

Передо мной стоял крепкий, если так можно сказать, старик, худой, но не высохший, а жилистый.

— А здеся что он без тебя делал?

— Да, деда, понадобилось мне срочно порталом уйти, а его пришлось оставить, но я вернулся и мы снова вместе.

— А единорога хде успел найти?

— А вот его в лесу встретил, — улыбнулся я, — у них любовь.

Мы продолжили разговор. Я почти сразу понял, что дед бывший работник спецслужб, типа тайной стражи или охранки. Он, казалось, просто беседует, но все вопросы так или иначе касались моей истории и того, что я собираюсь делать в королевстве. «Старые чекисты всегда в строю!», — пришла мне на ум фраза. Кто такие чекисты я не помнил, хотя из смысла фразы ясно, что это касается таких людей, как этот дед. В конце он спросил:

— А мечами то как владеешь?

— Нет, нет, — запротестовал я, — не умею я ими сражаться, держу для того, чтобы выглядеть грозным. Вон видишь, сколько у меня их. Мне поэтому и пришлось уйти, что учителя говорили, что машу ими как дурень палкой. Так, что если на вас нападут, то предупредите меня, чтобы я успел убежать.

И посмотрел на него честными пречестными глазами. В ответ дед только хмыкнул, но ничего не сказал. За время нашего разговора дети скормили все фрукты и старшие побежали в соседнюю деревню сообщить, что «демон» вернулся, да еще и не один. Переночевал я в, так называемом, доме для путников. Это не постоялый двор, где есть хозяин, своя кухня, кухарки, горничные и прочие, а небольшой домик, принадлежащий деревне. Останавливались тут путешественники, а кормили их сами жители. Утром встал попозже, поскольку решил насладиться отдыхом в кровати. На выезде меня встречал все тот же дед.

— Если свернешь направо к нашим соседям, то к вечеру выедешь на столичный тракт. Он соединяет нашу столицу со столицей империи, потому так и назван.

И куда у него делся старческий скрипучий голос и фразы тип «аткель». Но прятаться мне сейчас не нужно, поэтому поблагодарив его, я последовал совету. А вечером выехал на тракт. Столичный он и есть столичный — шириной не мене шести метров, мощеный хорошо обработанным и подогнанным камнем. Искать трактир или постоялый двор я не стал а, отъехав на пару сотен метров в сторону, поставил свой видавший виды шатер, доел деревенские припасы и лег спать.

На следующий день около полдня, может чуть ранее, заехал в город Лэндар, но только для того, чтобы для Снежи заказать сбрую. Местный умелец снял мерки с Агата, его сбруи и за пару часов сделал новую. Сейчас, в середине дня, тракт был очень оживленным, сновали всадники, ехали крестьяне на своих возах: кто на рынок, кто наоборот с оного, спешили на гурангах гонцы. И все, естественно, обращали внимание на меня и моих друзей. Особенно великолепно смотрелись угольно черный Агат и белоснежная Снежа, что я на их фоне совсем терялся. Спустя часа три после выезда из города, я услышал звук трубы. Мне стало интересно, что же это такое, я остановился и повернулся назад. Все просто — на приличной скорости ехала карета, а метрах в двадцати спереди кто-то периодически трубил. Все находящиеся на тракте уступали место. Все ясно местные аристократы из самых высших кругов. Я развернулся и поехал дальше, съехав на самый край.

Вскоре меня обогнала карета, на дверце которой красовался какой-то герб, с охраной, в которой я насчитал двадцать всадников. Делал это автоматически, более того, даже обратил внимание, что доспехи у всех одинаковые, а вот оружие у некоторых разное. Десять мечников со щитами, наверняка ближняя охрана, задача которых прикрыть охраняемого. Два с небольшими копьями, которыми удобно орудовать и верхом, и пешим. Два явно чародея, но в броне и шлеме. У четырех был целый набор различных предметов — понятно, воины-профессионалы, которые могут работать с любыми предметами, прямо как мой отец. А вот оружие последних я увидел в этом мире впервые — меч, насаженный на метровое древко. Не помню, как оно называется, но знаю, что в моем родном мире оно существовало.