Оксана Алексеева - Наследник черного престола [СИ]

— Отлично, тогда ждем обглоданного хоасси. А потом что?

— Он и скажет. А я буду вынуждена вас оставить.

— Уже надоела моя компания? — немного обиделся Коля, для которого Трина здесь была единственным, а значит, почти родным, хорошо знакомым существом.

— Разумеется, нет. Но мы с хоасси уже обсудили дальнейшие действия. Я пойду к своим сестрам и попытаюсь убедить их встать на твою защиту. Они наверняка согласятся, ведь ты теперь и есть законный лорд. Лишь бы подобрать правильные слова.

— Им в вечном трауре интереснее, чем меня охранять? — он усмехнулся. — Ну, ты тогда разрекламируй, проведи полномасштабную пиар-кампанию. Приври, что я настолько черный, что даже мой папаша содрогнулся бы от моей черноты. Мне-то тоже выжить охота.

— Ничего подобного я говорить не стану. Не вижу смысла им лгать. Ты вправе призвать шорсир своего отца, но и они вправе не принимать твой зов. Нельзя получить вечную преданность ложью.

— И что же ты им обо мне расскажешь? — Коле стало любопытно.

— Чистую правду. Что в тебе от черного лорда только разрез глаз, форма носа и умение бегать, то есть медленно и царственно едва передвигать ноги.

— Эй! Ты им еще скажи, что я мягкотелая тряпка, которая жалеет котят! И тогда они сами меня прирежут!

Трина подняла глаза к высоченному потолку, глубоко задумавшись, затем выдала:

— Нет, не прирежут. В самом худшем случае не придут на твой зов. А без шорсир тебя прирежут враги.

— Слушай, да ты превосходный телохранитель, так и хлещешь оптимизмом.

— Моя работа в том, чтобы хлестать реализмом, Киан.

Трина резко остановилась и толкнула дверь слева. Николай опомнился и только теперь сообразил, что точно такие же двери из темного дерева появились задолго до этой. Он заозирался:

— Пришли? Но я ни за что не найду это место сам!

— Вот и отлично, Киан. Быть может, страх заблудиться и остановит тебя от глупых действий — например, от желания прогуляться по замку без шорсир. Проходи, пожалуйста. Добро пожаловать домой.

Скрепя сердце Николай прошел дальше и невольно поразился разноцветию. Большая комната буквально пылала роскошью Востока: оранжевые, желтые, зеленые и голубые тона резали глаза и выдергивали сознание из мрачности. Похоже, отдыхать лорды любят в человеческой, даже явно кричащей, обстановке, но Коля просто обрадовался и не стал придираться. Запнулся о подушку на полу, но удержал равновесие, выпрямился и буквально через секунду чуть не был снесен с ног девушкой. Совершенно голой, если не считать тряпицу, которую она прижимала к груди. Девушку Николай разглядеть не сумел, зато теперь наблюдал за еще одним гостем: мужчина преклонного возраста подскочил на кровати и вытаращился на вошедших.

— Шорсир?… — проблеял он, синея от ужаса в тон предыдущего коридора. — Я… я… Я не думал, что…

Трина обратилась к Коле:

— Я говорила, что здесь бардак без правителя. Всех наложниц растащили, теперь вот ложе правителя пользуют, на удачу, наверное, — она повысила голос: — Как тебе удача, герцог? Нравится? Глаза в пол. На колени. Перед тобой наследник.

От такого тона даже Николай невольно потупился. А уж мужчина очень-очень жалко вопросил:

— А-а?

И через секунду, потрясая белыми телесами, рухнул на пол перед Колей, сгибаясь и пытаясь поцеловать пыльные ботинки. Николай отступил.

— Что мне с ним сделать? — равнодушно спросила Трина и подождала ответа, но Николай представления не имел, что отвечать. Потому она решила подсказать: — Все-таки герцог — важная персона. Можем ограничиться кастрацией.

— Да зачем? — Коля удивился. Хотел похлопать мужика по плечу, но решил к его наготе не приближаться. — Герцог — это круто! Иди, герцог, и чтоб больше ни-ни! — он суровейшим образом погрозил пальцем.

— Но… — Трина в кои-то веки выдала изумление, однако осеклась, ведь мужчина, едва услышав слова Коли, прямо на четвереньках помчался к выходу, успевая благодарить.

В итоге ей пришлось заканчивать уже без свидетеля:

— Но это немыслимо, Киан. Подобное нельзя оставлять без наказания.

— А за что наказывать? — Коля осматривал бархатный балдахин, привязанный к верхним перекладинам золотыми веревками. — За грехи и разврат? А разве тут не все этим занимаются? Мне же простыни перестелят?

— За неуважение, — менее уверенно сказала Трина.

Но Николай развел руками:

— Тут почти все мне враги, так пусть будет один друг в качестве исключения?

— Друг? — она приподняла бровь. — Это свидетель твоего милосердия, а не друг. Если у него не хватит ума держать язык за зубами, то уже завтра в стане твоих врагов прибавится. Как ты там выразился, тряпка? Я пытаюсь подобрать менее оскорбительное слово, но оно звучит исчерпывающе. Осмелюсь дать еще один совет: хоть кого-нибудь на кол посади. Хоть за что-нибудь. Тем самым ты решишь многие проблемы.

— Отстань, — отмахнулся Николай.

— Тряпка.

— Как ты сказала?

— Я спросила: не позвать ли слуг, чтобы навели здесь порядок?

— Сделай одолжение!

— Слушаюсь, мой лорд.

Николай разместился в удобном кресле, вытянул ноги и положил руки на подлокотники. Пора начинать себя чувствовать лордом, раз выбора не оставили. Хоть что-то же в этом положении должно быть приятным! Приготовился лениво и немного высокомерно наблюдать за работой служанок. Однако вопреки намерениям подскочил на месте, когда Трина после минутной отлучки вернулась, и вслед за ней в комнату потекли огромные мохнатые пауки.

— Что это? — он взобрался на кресло с ногами.

— Слуги, — безмятежно ответила Трина. — Самые расторопные и молчаливые во всех мирах.

Только через некоторое время Коля начал дышать, наблюдая, как пауки расползаются по покоям в разные стороны, кто-то даже на стены и потолок — и трут, чистят, полируют, удерживая в передних лапах щетки. Другие стягивают с кровати одеяла, третьи откуда-то несут новые. Уже минут через десять в комнате был наведен идеальный порядок. Вот только нормально дышать Николай смог после того, как последний из «слуг» скрылся за дверью, утаскивая с собой грязные полотенца.

— Ух! Бодрит! — признался он вслух. — У вас часто лорды от инфарктов мрут?

Он оглянулся на Трину, уже ожидая новой волны осуждения за человеческие реакции. Но оказалось, что она улыбается. Лишь заметив его взгляд, сразу нахмурилась и равнодушно заявила:

— Такого лорда этот престол еще не видел, клянусь тьмой. Какое счастье, что ругры немы и не смогут сплетничать. Но они надрывались от хохота, если тебе интересно.

— Какое счастье, что надрывались они молча! — отозвался Николай и отправился к постели. — Я спать. А ты плохо себя вела, будешь спать на кушетке… на любой.

— Позвать к тебе женщину, Киан, чтобы ты смог приятно закончить день?