Оксана Алексеева - Наследник черного престола [СИ]

— Ну уж нет, с меня хватит.

— Мужчину? — она не унималась. — Ругру, демона? Как ты относишься к тентаклям, Киан?

— Ой, избавь меня от своего сарказма! Ты мне так старательно понижала самооценку, что даже тентакли уже не заводят. Спи уже. Ты умеешь спать молча — я знаю.

— Как прикажешь, мой лорд. Черной тебе ночи. И пусть завтра солнце не взойдет.

— И тебе пусть, — согласился Коля и зарылся под одеяло.

Канализацию здесь уже изобрели, что Колю несказанно обрадовало. Не то чтобы он не верил в могущество местных магов — те наверняка при желании могли создать аналоги любым изобретениям, — вот только опасался, что вонючие реки и кисельные берега по всей империи могли рассматриваться как часть общего дизайна. Но нет, непривычное, но все же отхожее место предусматривалось, как и большая лохань для мытья с системой подачи и слива воды. Насладившись утренними процедурами и собственной чистотой, Николай напялил радужный халат и вышел из комнаты для омовений, как ее назвала Трина.

А там вздрогнул от неожиданности, увидев Ноэ.

— Хоасси! Утречка доброго! — Коля взял себя в руки. — Рад вас видеть в добром здравии.

— Черного дня, Киан, — советник чуть склонил голову. — Да, пришлось немного повозиться. Я вернулся ночью, но не стал тревожить ваш сон пустяками. А теперь нам пора переходить к делам.

Трина уже стояла возле двери:

— Я вынуждена вас оставить. Хоасси, прошу, не покидайте лорда до моего возвращения.

Он ответил ей, не оборачиваясь:

— Не волнуйся, Тринадцатая. Я не для того столько пережил, чтобы сегодня сжигать на ритуальном костре его труп.

Девушке такой ответ показался исчерпывающим, и она бесшумно испарилась.

— Позавтракайте, Киан, заодно и поговорим, — Ноэ указал на поднос.

Коля рассмотрел единственный стакан и что-то серое и мучное на тарелке:

— Негусто, — признал он. — Мне отчего-то казалось, что лордов должны кормить от пуза.

— Так и будет, если захотите, — кивнул хоасси. — Но пока ограничимся этим — снизим, так сказать, возможности отравителей.

Николай взял одну серую булку и вопросительно изогнул бровь. С двух краев различались явственные отпечатки зубов. В таком же состоянии пребывали остальные «деликатесы».

— Мы с Тринадцатой осмелились продегустировать. Я могу различить на вкус большинство ядов, а шорсир все-таки обычный человек, это итоговая проверка: она бы замертво, если бы вдруг я что-то пропустил.

— Заодно тоже позавтракали, — понял Коля.

— Заодно тоже позавтракали, — признал Ноэ. — И запили травяным отваром. Потому не удивляйтесь, что стакан наполовину пуст.

— Наполовину полон, — поправил Николай, который всю сознательную жизнь считал себя оптимистом.

Хоасси на такие мелочи не отвлекался:

— Итак, Киан, наши традиции требуют сначала представить вас Совету Тринадцати, затем всему двору, а после провести грандиозную коронацию. Настойчиво предлагаю упростить все до минимума. За последнее время опыт уже дважды показал, что грандиозные коронации — пустая трата казны, поскольку почти сразу переходят в такие же грандиозные похороны.

— Это вам для меня казны жалко? — Николай обиделся, чтобы не испугаться.

— Жалко, — спокойно признал хоасси. — Но дело не только в этом. Враги все равно попытаются до вас добраться — до коронации или после. И все же сам факт воцарения подарит нам еще время в случае неудачи.

— Одно удовольствие разговаривать с вами! Час от часу не легче.

— Благодарю, мой лорд. И предлагаю провести коронацию прямо сегодня. Дождемся только ответа шорсир.

— Вы уже все решили, так к чему этот треп?

— Чтобы вы в будущем не держали обиды, что праздник проведен не столь масштабно, как у тысяч ваших предшественников. И через много лет не поставили мне это решение в вину.

— А-а, — Коля невольно обрадовался. — То есть вы все-таки допускаете мысль, что я протяну много лет. С этого и надо было начинать! Где моя корона?

Хоасси улыбнулся, оставил вопрос без ответа и подошел к окну, интересно, зачем, ведь серый пейзаж там угнетал намного сильнее этой разноцветной феерии.

Трина вернулась через пару часов — вошла и ненормально звенящим голосом сообщила:

— Семь шорсир на твоей стороне, мой лорд!

Тон ее Николаю был не вполне понятен:

— Это хорошо или плохо?

— Хуже, чем если бы согласились все. И намного лучше, чем у двух твоих предшественников. Я могу их пригласить, Киан?

Он кивнул. В комнату стройным рядом вошли шесть женщин разных возрастов. Самой старшей на вид можно было дать сорок с хвостиком. Но и она выглядела устрашающе: подтянутая, тонкая, как струна, со взглядом, убивающим наповал. Она же и подошла первой, упав на одно колено:

— Я буду служить вам, господин. Зовите меня Вторая или дайте новое имя.

Вслед за ней то же сделали остальные, за исключением Трины. И остались в этих же позах, устремив взгляды в пол. Николай поглядывал то на Трину, то на Ноэ — пусть подскажут, что он должен ответить. Но и они чего-то ждали: хоасси с улыбкой, а Трина с каменным лицом.

— Я счастлив, что вы согласились служить мне, — ответил он неуверенно. — Встаньте, прошу.

Шесть фигур тут же вытянулись по вертикали, словно перетекли из одного положения в другое без малейших усилий. И опять с каким-то ожиданием. Николай набрал побольше воздуха — а точнее, побольше пафоса — и начал выдавать несусветное, входя в роль главного героя какого-то не самого умного фильма:

— Дорогие шорсир! Вы верой и правдой служили отечеству, то есть моему отцу, а теперь послужите и мне. Я доверяюсь вам полностью и надеюсь, что вы обо мне позаботитесь! Я есмь Тьма. Я есмь гарант мира во всех мирах. Я есмь… обещаю выдать вам премию, если доживу до конца следующей недели.

Шорсир коротко переглянулись и снова промолчали.

— В общем, готовимся к коронации? — прозвучало вопросом, адресованным Ноэ. Тот с удовольствием кивнул.

И нового лорда начали бесцеремонно раздевать в шестнадцать рук. Он не успевал отбиваться, а когда начал успевать — уже остался в одних трусах. И тут же его принялись наряжать: какие-то портки, рубаха, жилет из шелка, сверху жилет из парчи, сверху еще какая-то штуковина, названия которой Николай не знал, но она очень красиво развевалась при каждом шаге. Вся одежда в черном цвете, только последняя хламида расшита серебряными черепами. В итоге даже стоять было тяжело. Николай запыхался, пока шел к огромному зеркалу в комнате для омовений.

— Симпатично, — недовольно буркнул он. — Снарядили как Деда Мороза в последний путь. Надо было на барахолке закупиться перед отъездом. Надеюсь, мне не придется во всем этом шмоте ходить постоянно? Тут килограммов двадцать.