Валерий Гуминский - Серое братство

Предгорье, утыканное мелкими холмами, на которых редкими проплешинами росли сосны и ели, было похоже на шипастый хвост чудовища, плавно изгибавшееся к северу, а потом круто вздымавшееся вверх, перерастая в неподвижно лежащее тело, а затем и в голову с разинутой пастью. И в этой пасти-ущелье торчали засахаренные снегом белые зубы-валуны, а пики вершин выглядели гребнем дракона, уснувшего после беспокойной жизни в человеческом мире. Второй хвост бугрился огромными каменными россыпями к югу.

— Ну, как? — спросил Поэт, застыв от величественной картины. Изо рта вырывался пар. Стало значительно холоднее. — Грандиозная вещь, правда? Ворота очаровывают и убивают своим величием. Побывав здесь один раз, непременно захочешь вернуться. Особенно, если увидишь озера. Там, в котловинах, есть горячие источники, поэтому вода не застывает. Есть еще одно озеро, но оно лежит чуть ниже вон того плато. Туда не стоит совать свой нос.

— Почему? Оно в стороне от нашего пути? Или дорога туда очень трудная?

— Мы делаем крюк именно из-за него, — посуровел Поэт. — Это озеро священно, оно находится под защитой Вечных Смотрителей. А где находятся эти монахи — никто не знает. Здесь ходят легенды, что в глубинах этого озера живет чудовище. Жрет все, что движется. Да и сам вид озера наводит жуть. Его охраняет пуще всего племя каких-то дикарей. Озеро — кладбище их предков. В общем, странная мешанина легенд и домыслов. Мне все это не нравится, а лезть туда, о чем я мало знаю — не в моем вкусе. Любоваться красотами будем позже, когда от безделья делать будет нечего.

— А я бы не упустил такого шанса, — признался я, мало заботясь о наличии ушей у Поэта.

— Ты не отвлекайся, а ищи пирамиду из черных камней.

Проще простого. Эта пирамида стояла на нашем пути, правда, чуть левее тропы, из-за чего нам пришлось свернуть с нее, и, спотыкаясь на валунах, добираться до нее. Дойдя до странного сооружения, Поэт огляделся по сторонам, словно боялся многочисленных зевак, специально пришедших сюда проследить за нами, а потом свистнул. К моему удивлению, откуда-то сбоку, из-под камней, раздался ответный свист. Я машинально схватился за нож, потому что к нам шли три человека, выросших из груды камней. Но Поэт поднял руку в приветствии и заулыбался. Гости подошли к нам, и Поэт по очереди обнял их.

— Ну, наконец-то, — пробасил один из них. — Мы валяемся здесь уже трое суток. Появились даже сомнения, придете ли вы.

— Дороги забиты войсками, — объяснил Поэт, — да и шли мы кругами. Приходилось заниматься подсчетами, чтобы не с пустыми руками прийти сюда.

Все сдержанно посмеялись. Поэт представил меня и познакомил со своими друзьями. Они тоже оказались из Братства. Обладателя баса звали Крут, а его напарников: Лист и Болт. Немудрено и просто. Я заметил, что все они были вооружены до зубов. Помимо длинных мечей на поясах висели боевые топоры и ножи, а под одеждой угадывалась кольчуга. У Листа за спиной торчал арбалет.

— Ладно, за дело, — сказал Поэт и раскидал пирамиду, оказавшуюся тайником. На самом дне лежал еще один арбалет со стрелами, веревка с железными крючьями, два длинных узких меча с простыми рукоятями, четыре метательных ножа и один кинжал с зазубринами. Вероятно, чтобы удобнее выпускать кишки противнику.

— Отлично, — удовлетворенно хмыкнул Поэт. — Еще немного — и я разучился бы держать оружие.

Мне никто не стал объяснять, как все это богатство попало сюда. Достаточно было того, что нас стало пятеро, и все были вооружены и тепло одеты. Мне даже мысль не закралась: а что мы тут вообще делаем? Довольно странное сборище, учитывая безлюдье на много лиг вокруг.

Не тратя время попусту, мы медленно, с осторожностью стали подниматься по шипастому хвосту вверх, шагая по кромке леса, и ближе к вечеру вышли к леднику, за которым шли неприступные черные скалы, отполированные ледовыми оползнями до блеска.

— Все. Привал с ночевкой. Утром двинемся по южному склону, — Поэт бросил на землю свой мешок, а следом упал сам на него. — Потом по первому кряжу — в сторону озер. Выход из Ворот в Алам — в той местности.

— Мы идем в Алам? — поразился я такому известию. — Почему ты ничего не сказал?

Бойцы переглянулись, а Поэт досадливо поморщился.

— А зачем? Многое изменилось бы?

— Я бы успел подумать, прежде чем совать голову в петлю, — довольно резко ответил я и замер. Ну, как сейчас меня придушат и закопают в камнях? Слишком дерзко я повел себя.

— Твоя голова уже в петле, малыш, — вздохнул Поэт. — Мы ведь уже разговаривали на этот счет много раз. Тебе выгоднее держаться нас, а не возле бабкиной юбки. Ты уже знаешь достаточно, чтобы просто так исчезнуть с нашего пути. А твой ответ — на левой стороне груди.

— Неужели нельзя найти другую дорогу, кроме как ползать по скалам? — буркнул я, сдаваясь. Машинально почесал грудь. Свежая татуировка еще саднила, причиняя некоторые неудобства. Это ведь из-за нее мы задержались в Мирре.

— Согласен, путь тяжкий, — сказал Болт. — Есть еще одна дорога по побережью моря Закатов, но нам нельзя время терять.

— Почему церковь Патрика не использует свое положение, чтобы вступить в союз с Аламом? Если существуют какие-то государства — значит, выгоднее дружить с ними, — я почесал затылок.

— Пока до них доберешься — сто лет пройдет, — вздохнул Поэт. — Объясни, Лист. У тебя это лучше получается.

Лист кашлянул, устроился на мешке поудобнее и посмотрел на небо, словно искал там понятные для меня слова.

— Миссионеры предпочитают идти позади войск. Значит, никто пока в Алам и носа не сунет. Прежде чем ступить на эту землю, подумай, как оттуда выйти. Там есть две плохие вещи: Сангарское святилище, охраняемое кочевыми племенами в пределах ста лиг. Чужак, осквернивший своим присутствием каменные столпы Сангара, лишится не только головы, но и всех остальных частей тела. Причем голову отрезают в последнюю очередь. По их верованиям, тело убитого врага, раскиданного частями по всем сторонам света, уже не сможет возродиться. Никогда. И некому будет мстить.

Я стал представлять, что нам предстоит пережить. Если мы собираемся идти туда, то силами пятерых бойцов ну никак не одолеть врага! Не безумцы же они, в конце концов! Значит, где-то стоит отряд!

— Они пилят по живому, — добавил Поэт, словно задался целью запугать меня еще больше. — Тебе мой совет, Гай: не попадайся им живым.

— Учту, — вежливо кивнул я. — А что за вторая плохая вещь?

Крут ожесточенно почесал щеку, заросшую щетиной, посмотрел на товарищей и выдохнул:

— Хессы.

— Хессы? — о них я не слышал ни разу. — Кто они такие?

— Мерзость, когда-либо жившая на земле. Полузвери с головой то ли волка, то ли шакала — не понять. Но они умеют стоять на двух лапах, что сближает их с людьми. Очень опасны, нападают группами, — Крут передернул плечами. — Я встречался с ними один раз. Хорошо организованны. Победить их практически невозможно. Если только будем держаться вместе — есть шанс прорваться.