Валерий Гуминский - Серое братство

По толпе, плотно сомкнувшейся вокруг эшафота, пронесся какой-то ураган. Все пришли в движение, образовывая проход, по которому стремительно шли гвардейцы в черно-желтых мундирах. Они оттесняли зевак в сторону остриями пик. А за ними по освободившемуся проходу шла Лация.

— Высшая милость! Высшая милость! — зашелестело в воздухе.

Ого! Становится интересно!

Королева сама была в гвардейском костюме, так славно подчеркивающим ее фигуру. Ее волосы лежали в аккуратной прическе. Она широким жестом заставляла людей расступаться, стремительно приближаясь к эшафоту. Я же глядел в ее глаза. Вы бы видели их сейчас! В них светилась радость, торжество, потрясение, тысячи мелких оттенков чувств, отчего мое сердце бешено заколотилось, а горло сжали спазмы. Я поднялся на дрожащих ногах и бесцеремонно оттолкнул застывшего палача в сторону. Негоже показывать свою слабость.

Лация чуть ли не бегом поднялась на помост, собираясь броситься ко мне, но я незаметно покачал головой, показывая ей невозможность и абсурдность такого поступка. Королева поняла. Срывающимся от волнения голосом она крикнула поверх голов толпы:

— Объявляю Высшую Королевскую Милость человеку, стоящему возле меня!

— Имя! — заревела площадь.

— Оно будет возвещено через несколько дней, когда будут улажены все формальности! — отрезала Лация, и народ не стал возражать, медленно расходясь в разные стороны. Не очень-то они и огорчились, лишившись зрелища. А я уже заклеймил их в кровожадности. Григ уныло опустил голову. Честный служака не понимал, почему из врага я немедленно превратился в героя. Я подмигнул ему, на что советник распахнул от удивления глаза.

— Освободить! — властно приказала Лация, и гвардейцы засуетились вокруг меня, срывая с рук веревки. Молодец, девочка! Есть что-то в ее настойчивости спасти меня!

Через мгновение я стоял со свободными руками, потирая запястья. И широко вдыхал пыль площади полной грудью.

— Ты свободен! — глаза королевы искрились улыбкой. — Мы сейчас же едем во дворец.

— Прекрасно выглядишь, — пробормотал я невпопад, чувствуя, что сморозил глупость.

— Комплименты будешь дарить позже. Едем же, счастливец!

Я, наверное, был в глубокой задумчивости, ошалевший от неожиданного спасения. Лация удивленно смотрела на меня, но ничего не говорила. Первое время мы так молча и тряслись в ее просторной карете, не в пример той, черной. Но у королевы, наконец, лопнуло терпение.

— У тебя такой вид, словно ты потерял любимую игрушку, — с едва уловимой обидой произнесла она. — Я, конечно, понимаю тебя. Нелегко пережить второе рождение, чувствуя, насколько близко дыхание смерти…

— Это сказал Гладис, — очнулся я.

— Кто? — не поняла моего бормотания Лация.

— Стихотворец из Фобера, — пояснил я. — Он сочинял трактаты о сущности всего живого на земле, о смысле бытия и прочую ерунду. Я категорически против его высказываний о предначертанности…

Лация с сочувствием закрыла своей ладошкой мой рот. Она посчитала меня свихнувшимся от радости, и решила прервать мой рассказ. Я кивнул головой, давая понять девушке, что буду молчать. Она убрала руку.

— Ты хотел сказать что-то другое, ведь так?

— Карета плохая, энни королева. Колеса плохо закреплены, рессоры просели. Казни ты этого кучера. Совсем не следит за королевской собственностью. У меня от этой тряски голова заболела.

Лация громко рассмеялась, да и у меня впервые отлегло от сердца. Я ведь до сих пор не верил в свое прощение. А стоящего на краю смерти не так легко убедить в обратном. Я лихорадочно соображал, что же могло произойти. Переворот? Нашлись люди, которым я нужен? Я прямо и спросил об этом.

— Все гораздо проще и приятнее, — Лация слегка сощурилась, когда солнечный луч попал на ее лицо, заметив отлетевшую от порыва ветра занавесь в окне. — Только я не хочу раньше времени давать тебе повод падать в обморок.

— Я не девка, чтобы хлопаться в обморок, — буркнул я.

— От таких вещей падают, и еще как, — продолжала интриговать королева.

Мне пришлось сдерживать свое нетерпение, перебирая в уме сотни вариантов. Мой сосредоточенный вид Лация восприняла по-своему. На ее вопрос, что меня беспокоит, я ответил, что голова раскалывается. Так оно и было, врать не буду. Тряска в карете по булыжникам плохой мостовой утомила меня. Виски сдавливало болью. Наверное, у меня был очень бледный вид. Королева властно притянула мою голову к своей груди, сосредоточенно пробежала пальчиками по затылку, вискам; я ощутил прохладу ее рук на своем лбу. Самое удивительное — боль исчезла, судорожно прячась в неведомых мне местах. А мне стало жарко от близости девичьего упругого тела.

— Ну, что чувствуешь?

— Это самое приятное, что происходило со мной за все время, что я здесь, — признался я. Звучало довольно двусмысленно и фривольно. — Это колдовство?

— Да так, пустяки, — махнула рукой Лация, словно не придавала значения своим способностям. И сразу оттолкнула меня от себя. — Каждая правительница умеет делать такое. Мелкая магия, без особого ущерба или выгоды для себя.

После приезда во дворец меня поселили в апартаментах, несоизмеримых в своей роскоши с сырой и холодной башней. А посему и выглядеть нужно было подобающе. Для этой цели королева приказала приставить ко мне целую армию слуг — для обслуживания уважаемого гостя. Поразительно, как меняется отношение людей! Еще утром я был для всех врагом, шпионом, лазутчиком, и мне достался целый воз ненависти и презрения. А сейчас я стою вымытый и вычищенный перед портным, который снимает мерку. Тут же суетится сапожник. Лация приказала им в срочном порядке изготовить все, что я пожелаю, не изменяя традициям своей земли. За оплатой королевский дом не постоит?

После всей этой суеты я завалился спать в мягкие перины, и спал бы, наверное, не меньше двух суток, если бы меня не разбудили самым банальным потряхиванием за плечо. Один из слуг виновато развел руками, передавая указание королевы быть в ее покоях во всем блеске. За окном ярко светило солнце. Уже далеко за полдень — определил я. Одежда и обувь уже были готовы. Я оделся, критически оглядел себя, и, не доверяя собственному мнению, спросил слугу:

— Ну, как?

— Вы отлично выглядите, энн, — кивнул слуга. Вот так: энн. Расту в привилегиях, однако.

Я согласился с его оценкой. Правда, портной перестарался. Под мышками камзол темно-бордового цвета немного жал, но в целом одежда была сшита на совесть. Так же, как и сапоги, приятно поскрипывающие при каждом моем шаге.

— Веди меня, — кивнул я слуге. — Я же не знаю, где меня ждет королева.

Лация сменила свой костюм на светло-сиреневое платье с пышными оборками и кружевами. В глубоком вырезе на груди я увидел сияющее колье с кучей драгоценных камней. Полагаю, будет дан обед в честь моего спасения. Она распорядилась накрыть стол в личных покоях, выгнала слуг и жестом пригласила меня за стол. Я сел напротив нее. Странное дело — но аппетита не было.