Валерий Гуминский - Серое братство

— Зачем ей все это надо, ты не понял? — спросил он.

— Амалея никогда не раскрывает своих истинных помыслов, — развел руками Егерь. — Но я подозреваю, что все дело в мальчишке.

— Ясно, что не в любви к Линду, — сердито буркнул Глаз. — Ее задача: вернуть Вадигорам трон. Она поклялась на крови, а такие клятвы требуют исполнения. Серое Братство обязано помочь ей в этом, но и только! Выполнив миссию, я прямо заявлю о разрыве наших отношений. Амалея получит не только удовлетворение от свершившейся мести, но и титулы, почет, деньги. А Братство — свободное и независимое общество, и не должно плясать под чужую музыку. Вот как я это понимаю. Но для чего ей разрывать отношения с Домом Лоран? Появились новые правила игры?

Они сидели во дворе Схрона на бревнах, и грелись на весеннем солнышке. Появилась фляжка с отваром из коры «лентяйки» — странного деревца, расцветающего ранней весной и дающего терпкие плоды в виде ягод. Именно в этот период кору сдирали и варили, получая густой сироп, сладковато-кислый. Потом ставили в ледник, давая возможность напитку отстояться десять дней, после чего разбавляли водой и пили. Жажду утоляло здорово. Да и сердце веселило.

Глаз оттер губы, передал фляжку Сизарю. В наступившем молчании они созерцали потемневшие от многочисленных дождей стены Схрона, голубей, лениво топчущихся по влажным прогалинам, освободившимся от снега. Воины не торопились нарушать тишину, очевидно, ожидая от Егеря дельных предложений. В конце концов, ведь он пригласил их на разговор. С него и спрос. Правда, Глаз не любил неоправданных затяжек в серьезном разговоре.

— Амалея хочет создать на Континенте что-то вроде той силы, которая была в Ваграме. Влиять на знать, уничтожить домены…

— Опасное предположение, — покачал Глаз.

Егерь поскреб подбородок, заросший густой щетиной.

— Но меня беспокоит идея старухи посадить Философа на трон Ваграма. Это плохо. По нашему закону мы обязаны помогать своим братьям. А это означает, что мы втянемся в склоку между родами этого королевства. А ведь не нужно забывать, что Амалея имеет зуб на правителей Сатура и Камбера. Если случится самое худшее, и Философ сядет на трон — старая ведьма развяжет войну с этими королевствами. Мы будем вынуждены помочь парню. У нас нет пока такой возможности.

— Вот как, — Сизарь выплюнул размякший кусочек коры, попавшей в напиток, на землю. — А кто, позвольте узнать, вскормил этого волчонка, втащил в стаю?

— Амалея растила мальчишку одна, и мысли о троне возникли у нее не раньше, чем она встретилась с нами. Это уже потом, после разговора со Сходом, она помешалась на мести. Мы дали согласие в обмен на ценную информацию, которая нам действительно помогла.

Глаз утвердительно кивнул. С обстоятельствами давнего дела он был знаком.

— Она убеждала нас взять под защиту юнца, твердя что-то про жуткую резню в Ваграме, о чем мы совершенно не знали.

— А она не врала, — вмешался Глаз. — Носитель Жезла [20] Носитель Жезла — высшая ступень в Братстве. Человек, достигший такого уровня, имеет право в одиночку решать все сложные вопросы и проблемы. Строгая иерархия требует неукоснительного подчинения Носителю. знал, что делал. Я тогда рыскал по побережью Крабового залива, и старался выявить подозрительных людей, прибывающих в Ламберг и Мирру. Пираты частенько подрабатывали таким способом. Мы же не имели крепких связей с Аламом, наши корабли редко ходили к их берегам, а купцы боялись плыть туда. Да и сейчас боятся. Я уже устал шататься по чужим берегам, и хотел просить Носителя о замене, но однажды он появился. Амалея не врала.

— Это был Магван, — кивнул Егерь.

— Конечно же, — с легким раздражением повел плечами Глаз, — это был Магван. Я заметил его в портовом кабаке Ламберга. Старуха дала точное описание тех людей, которые могли бы заняться поиском мальчишки. Наше счастье, что она угадала с исполнителем. Те, кто был заинтересован в чистке, могли прислать простого наемника, а не знатного вельможу. Но я, честно скажу, до сих пор не знаю, что за птица этот Магван, и чем так провинился твой щенок, Егерь.

— Старуха видит будущее, — убежденно сказал Сизарь. — И гадает на крови животных.

— Не молоти чепуху, — поморщился Глаз. — Пусть хоть чем занимается, а вот новые выкрутасы Амалеи мне не нравятся. Мне не нужны враги в доменах Континента. Надо придержать ее за руки, пока она не наломала дров со своей одержимостью покарать врагов Философа. Что, он настолько слаб, что сам не может постоять за себя?

— Я бы не клевал на первую приманку, — покачал головой Егерь. — Парня нужно предупредить о возможных ловушках, о которых он не догадывается. Это плохо, что он становится слепым оружием в руках Амалеи.

— Что будем делать? — Глаз обвел взглядом единомышленников. — Долг Братства — помочь Философу, пусть даже он и не прошел обряд посвящения. Тебе, Егерь, нужно продолжить следить за событиями в Ваграме. Пусть Страж побегает — обленился, небось? И продолжим искать Магвана, но не только ради уничтожения. Нужно выяснить, что он вообще здесь делает. Поиграем на четыре стороны.

Егерь и Сизарь понимающе улыбнулись.

Я превратился в соляной столб. А может, потерял сознание. Или все сразу. Потому что не помнил, как пришел в себя. И то с помощью Лации. Она отвесила мне пару легких пощечин, с тревогой глядя в мои глаза.

— Странное поведение на мои слова, — озабоченно проговорила она и с подозрением спросила: — А ты разве знаешь его? Ты его видел?

Капризная Кретта опять начала показывать свои фокусы. Такого поворота в своей жизни я еще не встречал. Она украла только что самое важное и сокровенное из моей жизни.

— Вадигор! — королевский окрик встряхнул меня. — Я жду ответа, наконец! Ищешь слова, чтобы я не упала от неприятных известий? Не тяни, пожалуйста! Я не виделась с Магваном уже три года. Он каждый раз выдумывает истории, чтобы побродить по вашему Континенту. Посвященные в его тайны люди упорно хранят молчание, не желая понимать, насколько опасны предприятия, в которых замешан брат!

— Если быть предельно честным, моя королева, то о Магване я только слышал, но никогда не встречался с ним. Он занят не совсем порядочными делами, и его ищут как особо опасного преступника. Поверь мне, Лация, я не знал, что он приходится тебе братом…

— А если бы знал — было бы легче? — с горечью спросила королева.

— Это не помогло бы, — кивнул я. — Его всерьез считают шпионом патриканцев. Или он сам по себе, что совершенно нереально. Есть одна шальная, нелепая мысль. Он ищет меня.

— Тебя? Что за вздор?

И тут до нее стал доходить смысл сказанного. На лице ее вспыхнула краска, она опустила глаза, неловко теребя пальцами край какого-то документа.