Дарья Снежная - Роли леди Рейвен

Я достигла пика быстрее, чем Кьер, но он терпеливо замер, дожидаясь, пока сладкая судорога отпустит мое тело. А потом поставил меня, еще слегка ослепленную и оглушенную произошедшим, развернул к себе спиной, и снова вошел.

И я стояла на подкашивающихся ногах, запрокинув голову, отстраненно ощущала, как плеч касались невесомые поцелуи и брызги воды, а мой мужчина двигался во мне. И это движение хоть и не приносило с собой того непередаваемо яркого наслаждения, но дарило чувство глубокого удовлетворения и возможность сосредоточиться на чужом удовольствии вместо собственного. Частота ударов возросла, и я намеренно сильнее сжала внутренние мышцы. Протяжный стон и горячая пульсация внутри стали мне наградой за старание.

И, благодарно целуя мои плечи, Кьер хрипло и страстно произнес:

— Вот теперь можешь и спинку потереть.

А я что? А возьму и потру!

Еще добрая четверть часа у нас ушла на взаимное намыливание и смывание, сопровождаемое моим сдавленным хихиканьем, когда Кьер принимался с каменной физиономией меня щекотать. Более того, он не отказал себе в удовольствии провести еще несколько воспитательных процедур под мой возмущенный визг и яростное сопротивление с мочалкой в качестве грозного оружия.

Когда Кьер выключил воду, я торопливо отжала волосы и поспешила завернуться в протянутое мне полотенце — в отличие от прогревающейся за время купания ванной комнаты в просторном зале воздух был прохладным. Полотенце оказалось теплым, и я одарила господина мага благодарной улыбкой.

— Значит, юный лорд Рейвен рассказал о нашей приятной беседе?

Кьер смотрел на меня пытливо, явно еще не до конца понимая, как именно я к этому событию отнеслась. Обернув полотенце вокруг бедер, он присел на стоящий неподалеку диванчик и с интересом наблюдал, как я вытираюсь.

— Как сказать… выражаясь языком наших коллег из полиции — раскололся на допросе. — Я со вкусом провела тканью по одной ноге, потом по другой, животу, груди… — Тебе не стыдно маленьких обижать?

— Он меня чуть не убил, — хмыкнул Кьер и пояснил в ответ на мою вопросительно вздернутую бровь: — Я отвратительно стреляю.

— Ах, значит, ты руководствовался исключительно эгоистичными соображениями… — Я села рядом с ним, прильнула к боку.

— Конечно. Исключительно. А ты что подумала?

Лежавшие до этого на спинке дивана пальцы зарылись в мои мокрые волосы и провели по всей длине, в мгновение ока высушивая.

— Что высокородный герцог великодушно печется о судьбе скромной девушки, — печально и монотонно пробубнила я, поглаживая рельефный живот и с затаенным восторгом отмечая, как он подрагивает в ответ на мои прикосновения.

— Скромной? — Его рука обхватила меня за плечи, подтянула чуть выше, губы метко коснулись чувствительного места между плечом и шеей, и по телу пробежала дрожь предвкушения.

— Не придирайся, — строго одернула я, стукнув кулачком по широкой груди.

— Что вы, леди Рейвен, ваша скромность делает вам честь… — Другая рука прошлась по бедру, ненавязчиво забираясь под ткань полотенца.

У меня вообще много прекрасных качеств, — смиренно согласилась я и первой потянулась к его губам.

— Кстати… я совсем забыл… тебе сказать… — прошептал Кьер в коротких промежутках между поцелуями. — Завтра… приезжает… мой брат.

— Каким образом именно сейчас это кстати? — прерывисто поинтересовалась я, с наслаждением впиваясь пальцами в напряженные мышцы.

Герцог раздраженно фыркнул на мое язвительное замечание, опрокинул меня на спину и для верности еще и заткнул рот.

Постепенно поцелуй спустился ниже — горячая влажная дорожка прочертилась по шее, ключицам, лаская каждый сантиметр кожи. Я запрокинула голову, откинув ее на диванные подушки, зарылась пальцами в густые темные волосы…

Рассеянно блуждающий взгляд совершенно случайно мазнул по двери и мгновенно на ней сфокусировался. Потому что дверь была открыта, а на пороге, держась за ручку, застыл в нелепой позе — незавершенном движении — паренек лет семнадцати. Темные вихры, торчащие во все стороны от бега, глаза тоже темные, не черные, как у Кьера, а вишнево-карие, вытаращенные, рот открыт, сам бледный, зато уши! Уши пламенели двумя яркими анлисскими флагами. Он, кажется, даже забыл дышать, уставившись на нас, как на диковиннейшее диво. А стоило ему встретиться со мной взглядом, как краска стремительно схлынула с ушей на всю физиономию, что, впрочем, не сдвинуло его с места — так велико было потрясение. Даже не знаю, что именно его так впечатлило — картина в целом или ее отдельные, уже обнаженные части. Благо хоть полотенца еще не успели пасть в неравной битве. Да и в принципе фигура нависшего надо мной герцога почти полностью меня прикрывала.

Поэтому вместо того, чтобы с возмущенным визгом подскочить и прикрыться, я неожиданно для самой себя расхохоталась. Видеть на точной, пусть и чересчур юной, копии Кьера столь дурацкое выражение лица было до невозможности уморительно.

Герцог недоуменно вскинул голову, и я, давясь смехом, пояснила:

— Кажется, твое замечание насчет брата было все-таки «кстати».

В следующее мгновение мальчишка отмер, шумно, с каким-то надрывным хрипом то ли вдохнул, то ли выдохнул и вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Быстро удаляющиеся шаги куда больше походили на стремительное улепетывание.

Я прыснула еще раз, уткнувшись лбом в герцогское плечо. Однако Кьер моего веселья, кажется, не разделял. Он рывком выпрямился — фигура напряженная, глаза сверкают.

— Прибью этого недоросля! Сколько можно учить его хорошим манерам и тому, что в двери нужно стучаться?!

Я решила, что распалять гнев его светлости не стоит. В конце концов, ситуация куда больше была забавная, чем оскорбительная, с учетом того, какими угрызениями совести и стыда паренек сейчас терзался, судя по его реакции и быстрому бегству. А потому я тоже приподнялась, обхватила Кьера за шею, прижавшись всем телом, успокаивающе поцеловала в плечо.

— Уверена, бедный мальчик жалеет о том, что видел.

Кьер бросил на меня косой взгляд, сопоставил, что именно видел мальчик, и засопел еще сердитее. Я приподнялась выше, поцеловала упрямо сжатую челюсть, уголок напряженных губ, сжала пальцами плечи, надавливая, массируя. И через несколько мгновений он все же сдался, ощутимо расслабился, уже охотнее позволяя себя «утешить» и приласкать.

— Не будешь убивать родственника?

— Не буду, — пробубнил мой грозный мужчина не сильно уверенно.

— Тогда тебе лучше все-таки пойти и поприветствовать его, пока он не сунулся сюда снова, вспомнив, что забыл извиниться.

Кьер буркнул что-то невразумительное, поднялся и принялся одеваться. В каждом движении сквозило раздражение, и я всерьез опасалась, как бы младшему отпрыску семейства герцога Тайринского тоже не пришлось ходить с подбитым глазом. Я встала, сгребла с пола свои юбки, неуверенно покосилась на Кьера.