Андрей Никонов - На другом берегу осени (БР √2)

- Ну и ладно, - Артур приподнялся. – Но если вдруг захочешь шрам убрать, скажи.

- Так, стопэ. Что значит шрам убрать?

- Если вдруг ты решишь не ждать полгода, а убрать шрам и синяки, скажем, сегодня, я могу помочь, - терпеливо разьяснил медбрат.

- Ага, волшебник. И как ты это сделаешь? – с одной стороны, продолжать разговор не имело смысла, а с другой, этот мелкий прыщ ее слишком раздражал, чтобы отпустить вот так, без последнего слова с ее стороны.

- Дай руку. Давай-давай, не бойся, не укушу, - Артур взял в ладонь нехотя протянутую Машей руку. – Видишь синяк? Желтый, некрасивый. Смотри, сейчас будет фокус-покус.

Он положил ладонь на гематому, даже не дотронулся толком, через секунду убрал, повторил:

- Смотри.

Мог бы этого не говорить. Маша уставилась на руку, где за несколько секунд до этого наливалось всеми оттенками от желтого до синего пятно размером с пятирублевую монету. Вот только сейчас его там не было. Вообще. Ровная кожа, если не знать, где была гематома – не показала бы.

Маша нажала на это место пальцем – никакой боли не было. Надавила сильнее. Посмотрела на широко улыбающегося Артура.

- Как ты это сделал? Ты что, волшебник?

- Немного, - тот скромно кивнул, - рейке. Японское искусство врачевания. Только учусь пока, но вот такие косметические вещи могу сделать.

- Ах-ре-неть! – Сказала Маша. И добавила еще кое-что. В отдельности эти слова значили не совсем то, что вместе, но в общем выражали изумление. – И шрам так можешь?

- Могу.

- Ну так давай.

- Нет, - Артур серьезно посмотрел на девушку, - сначала мы договоримся. Я уберу тебе шрам и синяки, доделаю колено и лучевую кость, а ты мне за это, во-первых, никому ничего не рассказываешь, а во-вторых – с тебя желание.

- Нет, - Маша посмотрела не менее серьезно. – Спать с тобой я не буду.

- И не надо. Просто в один момент ты должна будешь выполнить одну мою просьбу – без дополнительных условий, точно то, что я скажу.

- Бред какой-то, - Маша поежилась, - как в низкопробном детективе. Но это не будет во вред мне и моим родным?

- Нет, - Артур кивнул. – Принимается. Ну как, договорились?

- И Павлу.

- И Павлу, - снова кивнул Артур.

- Да, хорошо, договорились, - Маша усмехнулась. Происходящее ее начало забавлять. Словно она в сериале каком-то.

- Закорой глаза, - скомандовал парень.

Маша послушалась, некоторое время ничего не происходило, она подождала еще, и еще. И совсем уже собиралась возмутиться, как ее собеседник попросил открыть глаза.

- Не получилось? – ехидно спросила девушка.

- Ну почему же, - Артур встал, открыл дверь в туалет. – Иди, посмотри.

Маша вскочила, привычно уже поджав правую ногу.

- Смелее наступай. Колено у тебя здоровее, чем было до этого.

Девушка осторожно перенесла вес тела на правую ногу. Действительно, ничего не болело, даже сустав от долгой фиксации в одном положении.

- Прыгать можешь, - улыбнулся Артур, глядя, как Маша рванула в туалет.

Оттуда раздался радостный вопль. Один, второй, полураздетая девушка выскочила из санкабины, подхватила парня, закружила по комнате, откуда только силы взялись.

- Я не знаю, как ты это сделал, но ты лучший, - остановившись, проговорила она. – Желай что хочешь.

- Не сейчас, - Артур внимательно посмотрел на лицо девушки – даже следа шрама не было, только небольшая красная полоска. Конструкт, внедрившийся в плоть, сейчас растворял келлоидные ткани в глубине. – Краснота пройдет через несколько часов. Вот, держи.

Он достал из кармана баночку, протянул Маше.

- Это цинковая мазь, она плохо смывается. Нанесешь по всей длине, и дня три подержишь, чтобы люди привыкли. Постарайся сегодня выписаться, на рентгене будет виден перелом лучевой и разрыв мениска еще две недели, но в действительности их уже нет, завтра можешь снять гипс и ортез, спокойно ходить, зарядку делать. Ясно?

Маша с готовностью кивнула.

- Зубы, прости, восстановить не смогу. С дядей и дедом сама поговоришь, не знаю, как обьяснишь им все это, но про меня ни слова, да?

- Да! – девушка была согласна на все.

- Ладно. Пойду, дела, - Артур подошел к двери. – Мог бы сказать – выздоравливай, но ты уже здорова, не так ли?

Он подмигнул Маше и вышел. Кто говорит, что понедельник – день тяжелый? Нормальный удачный день.

Маша зевнула, и неожиданно для себя уснула.

Лев Иосифович Лейбмахер не считал себя одним из лучших пластических хирургов столицы, но вот коллеги считали иначе. Хоть звезды не ломились в очередь у дверей его клиники – штучным товаром он не занимался, зато там стояла очередь из других людей, готовых расстаться с сотней-другой тысяч за увеличение груди, губ, удаление морщин. Операции были поставлены на поток, четыре других, не таких известных, не слишком опытных, но и не слишком жадных хирурга трудились не покладая рук, вставляя силикон, филеры, отсасывая жир и подтягивая овал лица. Два врача-косметолога без перерыва кололи ботекс, делали лазерный пилинг и эпиляцию. Пусть цены в клинике были невысокие, но Лев Иосифович брал обьемом.

Иногда, в сложных случаях, он сам вставал к операционному столу, но большей частью был занят организаторской работой. Умения, приобретенные во время работы в других клиниках, постепенно деградировали, но все равно – опыт не пропьешь. Уж что-что, а пластику лица он делал всю жизнь, и как долго проходит шрам от рваной раны, с оторванными частичками эпидермиса и подкожного жира, отлично представлял.

Он пощупал Машину щеку, растянул немного кожу, глядя на красную полоску, растягивающуюся одновременно с окружающими тканями, аккуратно салфеткой вытер остатки цинковой мази.

- Что там, дядя Лева?

- Не знаю, - дядя Лева был в замешательстве. Пусть даже не полгода, но вот до такого состояния щека должна была дойти за три-четыре месяца, нет, не до такого – рубец все равно бы остался, тут на несколько операций, после каждой из которых нужно восстановление. И вот какой-то пацан приходит и за несколько минут, как утверждает его племянница, залечивает шрам на триста-четыреста тысяч. Пусть рублей, но все равно обидно.

- Что он тебе сказал?

- Сказал, что занимался рейки, я погуглила, это действительно такое японское…

- Да, знаю, - Лев Иосифович поморщился. Несмотря на конвейерность клиники, операции там делали добросовестно, шарлатанов хирург не любил. В волшебство, как и любой другой врач, он тоже не верил. В астрологию, бога – да, возможно, но все эти экстрасенсы, шаманы, хилеры и прочая шелупонь - для специалиста все их потуги лечить людей выглядели жалко, хоть и красочно. Да, были случаи непонятного излечения, Лев даже знал нескольких пациентов, которым повезло излечиться от рака, но это не то что доли процента – единичные случаи, иначе как внутренними резервами организма не обьяснимые.