Эрика Адамс - Охотник и Красная Шапочка [СИ] [litres]

— Да? И кто же это?

— Аманда! Ты, конечно же. В случае чего, скажу, что развлекался с тобой на дальних сеновалах. А ты подтвердишь!..

— Ещё чего!

— Куда ты денешься, дорогая!.. Убийц бабули смогу отыскать из всех местных только я один. К тому же ты не захочешь быть осуждённой за кражу.

— Я уже жалею, что связалась с тобой, Рикардо.

— Это только начало, красотка…

Весёленькое начало и чрезвычайно волнительное к тому же. Хотя бы потому что чувствовала спиной крепость тела Рикардо и вдыхала аромат его тела: терпкий, мускусный. Пьянящий настолько, что хотелось развернуться и уткнуться носом в его шею, вдыхая полной грудью. Кажется, ещё ни один мужчина не волновал меня настолько сильно. Рядом с Риком всё неслось под откос, а я болтала дикую околёсицу. И изнутри рвалось наружу безудержное веселье напополам с восторгом. Разумеется, во всём этом были и другие ноты и цвета: глухое раздражение и возмущение, но остальное с лихвой перекрывало негативные вкрапления.

— Значит, бабулю твою обнаружил молочник. К нему сейчас и направимся.

— А как же следы?

— Нет смысла разъезжать по округе, зря тратя время, Ами.

— Не стоит называть меня так.

— Почему? Мне нравится, Ами… — нарочно медленно протянул Рик, смакуя каждую букву. И повторил ласковое прозвище, касаясь губами волос. Горячее дыхание коснулась раковины уха. В груди скрутилось в тугой узел предвкушение, и пульс участился.

— Мне не нравится, — соврала я, но тут же решила исправиться, — это прозвище для близких друзей. А ты к ним не относишься.

— Возможно, ты права. Но я и не хочу быть твоим… другом.

Проклятье. Нарочно сделал паузу между «твоим» и «другом», а моё воображение уже успело нарисовать недвусмысленные картины. А всё из-за близости его тела и низкого приятного голоса, ставшего чуть более хриплым, когда произносил последние слова.

— Как хорошо, что наши желания совпадают!

— Да неужели? — ухмыльнулся Рик и теснее прижал меня к себе, вжимая ягодицы в свои бёдра, давая почувствовать, насколько сильно напряжён его член. Одна рука Рика опустилась мне на бедро и пальцы начали перебирать ткань платья, подтягивая его наверх.

— Прекрати! — забилась я в его руках.

— В чём дело? Маленькая проказница испугалась Охотника? Успокойся, Аманда, я всего лишь хочу подобрать подол твоего платья, чтобы оно не испачкалось в грязи.

Чёрт. А ведь он прав. Лошадь резво бежала по улице. Впереди был особенно грязный участок, и грязь из-под копыт разлеталась во все стороны. Рик раскатисто рассмеялся и ослабил хватку.

— Прекрати ржать, как лошадь! — огрызнулась я. Рик хотел что-то мне возразить, но мы уже подъехали к дому молочника Юхана.

— Утро доброе, Юхан! — приветливо улыбнулась я.

Юхан как раз тащил бидон с молоком к телеге, намереваясь отправляться на рынок.

— Доброе, — прокряхтел Юхан.

— Юхан, я хотела бы поговорить с тобой о своей покойной бабуле.

Юхан отёр пот со лба, обернулся:

— Что что?

— Ведь ты же обнаружил мою бабушку… первым?

Лицо Юхана странным образом позеленело. Он мрачно кивнул.

— А заметил ли ты что-нибудь необычное в то утро?

— Всё как всегда: два жбана молока, одна кринка сметаны. Треть круга сыра. Масло твоя бабка не брала, взбивала сама… Бабка твоя всегда пустую тару на подоконнике оставляла и деньги в ней же. Просила ставить и уходить. А в то утро я ничего не увидел, подумал, может, забыла или занята чем-то… Но тихо было так, ничего не слышно. Странно, подумал я, бабка всегда себе под нос бормотала. Подумал, может, уже и копыта откинула старая, да зашёл… А там этот ужас! Ну вот и всё.

— Спасибо, Юхан. Частенько ты к ней наведывался?

— Раз в два дня…

Мне стало немного грустно и захотелось хоть с кем-то поговорить о родном человеке, которого я не видела давным-давно. Я слезла с лошади и, опершись о телегу, болтала с Юханом, вспоминая смешные случаи, на время забыв об Охотнике.

Внезапно послышался сухой щелчок взводимого затвора. Оглушительно прогремел выстрел.

Юхан взвился на месте: комья земли полетели во все стороны прямо у его ног. Бах! Ещё один выстрел! Рикардо сидел на лошади и перезаряжал ружьё с таким видом, будто ничего не произошло. Щёлк. И ствол ружья уже направлен прямо в живот Юхана.

— Рикардо! — возмутилась я.

— Ты слишком много болтаешь, молочник, — процедил сквозь зубы Охотник, — ты часто бывал у бабки, кто общался с ней за последнее время?

— Никто…

— Неправильный ответ.

Бах! Ещё один выстрел. И комья земли взлетают вверх уже у самой ступни Юхана.

— Хорошо-хорошо… — зачастил Юхан, — бабка трындела, что нужно заменить половицы в доме, хотела вызвать плотника. И, кажется, к ней наведывался преподобный Марк.

— Кажется? — прищурился Рик, подняв ружьё до уровня груди Юхана.

— Наведывался. Бабка уже совсем старая была, боялась, что умрёт с грехами на душе… З-з-за несколько дней до с-с-смерти он был у неё.

— Значит, ты последний видел бабку, да?

— А-а-а-а-а… Видел! Но я её не убивал! Я не переношу вида крови… Я от увиденного до сих пор плохо сплю ночами и принимаю опий, чтобы уснуть.

— Ладно, — согласился Рикардо, — верю. Но, кажется, что ты куда-то собирался, не так ли? Проваливай поживее!

Юхан торопливо обежал телегу и вскочил на козлы, стегнув, что есть мочи кобылку. Она рванула с места и телега, гремя бидонами с молоком, понеслась по улице.

— Живо залезай на лошадь!

— Что ты себе позволяешь?! Ты не можешь вот так просто стрелять по людям!

— Уже выстрелил, — невозмутимо произнёс Рик, — и выстрелю ещё раз, если ты не соизволишь затащить свою задницу на эту сраную лошадь!

Лошадь возмущённо фыркнула, явно обидевшись на обидное прозвище. Я не двинулась с места, топнув ногой. Рик не может мне приказывать! Он не имеет никакого права обращаться со мной вот так…

Внезапно Рик соскочил и дёрнул меня, прижимая спиной к боку лошади.

— Хочешь что-то сказать мне, маленькая вертихвостка?

В тёмно-серых глазах плескалась ярость.

— Я согласился тебе помогать не для того, чтобы смотреть, как ты кокетничаешь со всеми подряд и мило улыбаешься… — прорычал он мне в лицо.

— Строго говоря, ты сам мне навязался, — попыталась возразить я, но Рик притиснул ладонь к моему рту.

— Ни слова больше, Аманда. Я едва сдерживаюсь от того, чтобы устроить тебе взбучку. Мне не нравится твоё поведение. В следующий раз я буду стрелять не по земле. Тебе ясно?

Слова вырывались из его рта с каким-то животным рыком. Он тяжело дышал, грудь вздымалась. Навис надо мной огромной тенью, заслоняя всё вокруг. Я отбила его ладонь:

— Может, ты бесишься, потому что мои улыбки предназначены не тебе, Рикардо?