Игорь Федорцов - Дождь в полынной пустоши. Часть вторая [СИ]

− Не плохая идея придать моим советам гранде большую и законную значимость, − соизволил согласиться Колин.

− У меня в запасе много грубых слов, но не одно и в отдаленной степени не передаст, что я к вам Поллак сейчас испытываю. Столь наглая откровенность делает вам честь.

Вымогатель сдержался не засмеяться. Эдак человека заело. Выставил наглость и честь на одну доску.

− Вы согласны? − унгриец с улыбкой превосходства перебросил смолл из руки в руку. - А то я устал вас уговаривать.

− Вы сможете, − согласился Гаус с очевидным.

− Вашего отсутствия на Совете никто и не заметит, − утешил унгриец расстроенного маршалка. − Делегируете свои полномочия мне, только и всего. И спокойно любуйтесь пасторалями за окном кареты. Вернетесь к весне, когда страсти улягутся. Поправите здоровье, приживете парочку бастардов. Еще спасибо скажете.

− А если я поддержу вас? - осенило Гауса. - Или ссужу денег?

− Вы не поняли. Мне нужен ваш отъезд. И никакие иные варианты не рассматриваются. Ну разве что....

Гаус побледнел и отступил. Убегать было постыдно даже для него.

− ...но вам он не подойдет.

− Не боитесь свернуть шею? - окончательно сдался маршалк, потерпев поражение и на поле брани и на дворцовом паркете.

− Чью? Вашу? Представьте, нет, − подвел Колин итог надоевшему разговору.

Следующая встреча − с Лисэль. Навещать любовниц надлежит в любое время, даже когда они не готовы или не в настроении никого принять. Неодеты, обижены, рассержены, их мучают женские дни, или снедают подозрения о соперницах. Подтвердите незыблемость вашей связи милыми пустячками стоимостью с ухоженную усадьбу, расщедритесь на тетешканье и сюсюканье, и проваливайте дальше, спасать мир, а лучше топить его в крови и непотребно иметь. Выбор за вами.

Колин поступил обратно. Задрав подбородок Лисэль, заглянул в глаза.

− В следующий раз я хочу видеть кошку с острыми коготками и острыми зубками, которая опасна и интересна. А не облезлую шкурку, греть ноги. У меня покуда нет подагры.

Ох, как она фыркнула. Ох, как взвилась. Он притянул её поцеловать. Лисэль прокусила ему губу.

− Сати залижет, − сплюнул Колин кровь ей на кружева.

Его хотели убить. И явно бы приуспели в осуществлении желания. Но у любовников свои предпочтения в отношениях.

Перед уходом, он отпустил шпильку.

− Так или иначе, мне к гранде. Но ей нечего нести. Все досталось тебе.

Из разворошенной постели и сбитых простыней, бросок подушки. Убирайся, скотина!

ˮХорошая мысль!ˮ − солидарен Колин с любовницей. И убрался.

Не прошел мимо и, под настроение, потискал Снейт. Прижав раскрасневшуюся девицу в углу, он говорил ей шепотом из шепотов.

− Я слишком часто и много стал думать о тебе. Почему?

− Не знаю, саин, − трепыхалась сердечко у бедняжки. Не от страха, от....от....от.... Об этом страшно думать!

− И я не знаю. Но очень хочу узнать.... А когда узнаю..., − так хищники облизываются на робкую дичь.

У взволнованной девушки остановилось дыхание. И мысли что осенние листья под порывом шального ветра - в разные стороны. Поди собери!

ˮОна ничему не учится, наша провинциалка,ˮ − сделал удручающее наблюдение унгриец.

− ...Кажется, я шел к твоей хозяйке? - прошептал Колин и остался доволен багрянцем щек и очень похожим на дерзкий взгляд. Оказывается, не все так плохо с девчонкой.

Большую часть встречи натянуто молчали, не опускаясь доверить словам наболевшее. Лишь к концу, когда оба устали терпеть друг друга, Сатеник недовольно высказалась о расползающихся по дворцу сплетнях об их якобы связи.

− Не слышал, - признался Колин. − Но не прочь послушать. У досужих разговоров есть одна примечательная черта. Они открывают слабости и предпочтения сплетников. А чужие слабости - наше оружие.

Очень ловко. Наше.

− Вы редкий гость, − пожурили, а не поругали унгрийца в отстраненности от интересов Серебряного Двора. Понимай - гранды.

− У меня много дел, − напомнил он об их уговоре. - Касаемо слухов, начинайте бить лица.

− Не думаю, что это хороший совет, − отказалась Сатеник.

ˮВот и дальше не думай,ˮ − пожелал Колин девушке не бездействовать, но подчиняться.

Ближе к полудню Колин вернулся в Хирлоф, посмотреть на домашних и предупредить Йор о скором появлении молодых тоджей.

− Грядки копать не заставлю. Двор мести тоже, − пообещал он девушке. - Но и капризов не потерплю. Не прикончили в Краке, прикончу в Хирлофе. Свободу надо отработать.

− Я переговорю с ними, − согласилась Йор и пожалела. Очень уж своеобразно отреагировал унгриец на её слова. В выражении служить не за страх, а за совесть, хозяина волновало только служба. А за страх это будет или за совесть, ему безразлично. Йор все никак не могла решить, что в Колине её отталкивает и притягивает одновременно. Из множества вычленялась легкость с которой он ставит чужие и свою жизнь под угрозу. Поделись она мыслями с унгрийцем, тот бы нашел их вздорными. Чужие жизни − пусть. А свою? Но спорить бы не стал. Возможно, он действительно временами чересчур и неоправданно рискует.

− Сегодня принесли букет роз, − сообщила Йор новость о Янамари.

− Конечно, белых.

− Да, − удивилась акробатка догадливости владельца пяти акров земли.

− Всегда знал, любовники убоги на выдумку. А мнимые любовники убожество и есть.

Дождавшись и переговорив с Декартом, унгриец сразу же засобирался уходить.

Выйдя за ворота. Несколько раз вздохнул. Огляделся. Соседнее подворье за вдовой барона Короча. Не чищенный от снега въезд. Штабель досок и куча кирпича. У дороги голые кусты акации. Затем прикрыл глаза, стараясь не запомнить, а прочувствовать место. Рано или поздно, чья-то светлая голова с темными устремлениями догадаются подослать стрелка. Один удачный выстрел и владетель Хирлофа предстанет перед Всевышнем.

Чем хуже становилась погода, кратковременно сыпал снежок, задувал ветер, тем бодрей настроение. Колин не утерпел снять с ветки белый ком и растереть лицо. Неуместная детская радость кататься с горки, визжать и падать в самую снежную глыбь. Где то святое беззаботное время? И было ли оно? И с кем?

Белое воспринималось чистым. Арлем прогуливаясь с Кассисом, искренне радовалась снегу. На деревьях, крышах и у заборов. Хрупанью ледка в замерзших лужах. Солнцу урывками проглядывающему сквозь заслоны сизых облаков.

− Вы были в отъезде? - спросила фрей, не позволив своему прилипчивому провожатому рассыпаться в комплементах. Отсекла их скорым вопросом. Ей не очень-то интересно, но проявить вежливость не убудет.

− Отец посылал по срочным делам в Рёдэ. По такой погоде быстро не обернешься, при всем желании.

− Могли переждать. В предгорьях запада сейчас не худшая пора. Снежно. Чисто. Тихо. Совсем не холодно.