Алексей Гришин - Путь офицера [litres]

Через полчаса Жан и Богарэ сидели в корчме при гостинице. Виконт был отправлен сном снимать незаслуженно полученный стресс, а старые знакомые степенно открыли бутылку вина.

– Значит Ажан? – начал разговор Богарэ, как шахматист начинает комбинацию тихим этюдным ходом. – После первого нашего разговора гильдия потеряла деньги, после второго – более ста человек убитыми и искалеченными. Что, интересно, сулит третий?

– Да ладно вам, мэтр, я мирный человек, мечтающий о спокойствии и уюте. Поверьте, мне бы довезти госпожу де Ворг в Амьен, получить деньги. А дальше – тихая жизнь, без сражений и крови. Хватит, навоевался. Хороший дом, хорошая жена – вот что нужно человеку, чтобы встретить старость.

– Красиво сказали, ваша милость, – Богарэ поднял ладонь, пресекая попытку Жана возразить, – да, именно ваша милость. Я многое видел на своем веку, и я знаю, что, если вас перестали называть дворянином, это не значит, что вы перестали им быть. Вы всегда кого-то защищали. Сейчас охраняете эту графиню, потом возьметесь защищать еще кого-нибудь. Судьба настоящего дворянина – это судьба защитника, так что не видать вам спокойной жизни, не надейтесь.

Ажан грустно усмехнулся, вспомнив сначала свои приключения в этом мире, а потом и предыдущую жизнь. Судьба дворянина? Да нет, уважаемый, скорее просто судьба человека, который сделал свой главный выбор страшно подумать сколько лет назад.

А Богарэ рассказывал парижские новости за последние два года.

За это время молодой король освоился на троне и все меньше интересуется мнением матушки при принятии государственных решений. Однако именно личный духовник Екатерины в последнее время активно набирает политический вес. Причем касается это не только карьеры церковной, но и светской – буквально на днях парижский епископ дю Шилле стал членом государственного совета и назначен министром иностранных дел. Вокруг него сформировалась партия вельмож – выходцев из окружения королевы-матери. Основной ее опорой являлись дворяне северных, северо-восточных и западных провинций, чьи владения находятся в зоне аппетитов Кастилии и Островной империи.

В качестве противовеса оформилась партия принцев – родных и двоюродных братьев короля, опирающаяся на крупных феодалов, прежде всего юга и юго-востока страны, не заинтересованных в укреплении центральной власти.

Отдельной политической силой традиционно выступала реформистская церковь, стремящаяся расширить не только политический вес, но и свою экономическую базу.

И еще одну интересную историю рассказал Богарэ. Наемники, ветераны сражения при Фадже, не пожелали расставаться – организовали свою команду, «оригинально» назвав ее «Черный отряд», и берутся не только за охрану обозов, но и за разные «деликатные» поручения. Деньги дерут с нанимателей бешеные, но при этом помимо качества гарантируют и конфиденциальность, а это действительно дорогого стоит.

А вот про Марту мэтр ничего не знал. Видимо, вернув лицо, лихая наемница решила порвать с прошлой жизнью навсегда. Ну что же, господин Ажан, искать вы умеете, вот и постарайтесь. И начните с Амьена, где мать вашего сына и собиралась обосноваться.

Из Парижа мадам де Ворг со своими спутниками выехала через два дня. Крупный обоз в сопровождении полусотни наемников и эскадрона королевских рейтар направлялся в порт Кале через Амьен.

Эта часть путешествия оказалась на редкость спокойной. Не заметить такой обоз разбойники не могли, но атаковать не решились.

Истосковавшаяся по комплиментам и восхищенным взорам графиня всю дорогу флиртовала с офицерами, впрочем, не переходя грани приличия. Всем было хорошо, кроме Ажана. Нет, прекрасная дама была корректна в рамках дворянских традиций – в упор своего телохранителя не замечала, но и не пыталась от него улизнуть. Но кавалеры! Почему-то шикарные господа решили, что Жан – великолепная мишень, на которой можно продемонстрировать вершины казарменного остроумия. Насмешкам подвергалось все – от одежды и оружия до, простите, интимных подробностей его анатомии. Изящество бегемотов в сочетании с утонченностью кувалды навевали на нашего героя тоску, заставляли постоянно помнить о долге и предстоящей оплате, чтобы, подобно Шарлю Сезару, не свалить от этой благородной компании в другой конец обоза. Но нельзя, контракт, однако.

Два дня он стоически терпел, успокаивая себя мыслями о бренности сущего и необходимости снисходительного отношения к пусть и обидным, но все же мальчишеским выходкам. На третий терпение кончилось.

В одной из придорожных таверн после завтрака, когда обоз готовился к отъезду, Жан обратился к госпоже, вокруг которой как всегда кружили благородные господа:

– Ваше сиятельство, а хотите увидеть удар мастера?

За все время путешествия ее телохранитель первый раз решил похвастаться? Такого графиня упустить не желала!

– Ну что же, Жан, попробуй нас удивить.

Тут же из заранее принесенной корзины были извлечены пять бутылок вина – месть потребовала денег, – поставлены на стол в ряд, и Ажан одним ударом боевой шпаги срубил у них горлышки, да так, что сами бутылки не шелохнулись!

Немая сцена.

Нет, отбить одним ударом горлышко одной бутылки – фокус красивый, но несложный. Просто надо знать, как ту бутылку держать, в какую точку и под каким углом наносить удар. Но сбить сразу у пяти? Да еще стоящих в ряд? Да так, чтобы они не упали? О, для этого надо обладать уникальным глазомером, молниеносным, можно сказать идеальным ударом, железной рукой и стальным хладнокровием! И бутылками, внизу горлышка которых после нехитрой обработки появляется трещина. Тут самое главное, чтобы те горлышки от сквозняка не отвалились.

Только почтеннейшая публика, к счастью, о последнем нюансе не догадывалась.

И все, проблема была решена – Ажан был признан великим фехтовальщиком, насмехаться над которым как-то не комильфо.

Еще одним последствием этого «подвига» стало то, что их путешествие прославилось на всю Галлию под названием «Пьяный обоз». И вовсе не потому, что в нем много пили – впечатленные дворяне, пытаясь повторить трюк, естественно безуспешно, скупали по пути все вино, за которое могли заплатить. Трактирщики на дороге в Кале потом много лет вспоминали, сколько бутылок было куплено и тут же безжалостно и бестолково разбито вошедшими в спортивный раж господами…

Но всякое путешествие заканчивается. По мере приближения к Амьену госпожа де Бомон становилась все тише, стремилась остаться наедине со своими мыслями.

Все-таки встреча с отцом желанна, но и страшит. Много лет назад она пошла против его воли, связав жизнь с неродовитым и небогатым де Воргом. Вначале молодой красавец, на две недели по каким-то делам приехавший в Амьен, обворожил юную графиню остроумием и той непередаваемой легкостью общения, когда едва знакомый человек кажется старым другом, рядом с которым всегда надежно и уютно.