Алексей Гришин - Путь офицера [litres]

Дело в том, что Почка убил отца на глазах дочери, та заорала во весь голос, на ее крики пришли полицейские. Труп увезли, ребенка сдали в приют. Казалось, ничего страшного, подумаешь, неудача. Только уж не знаю как, но эти полицейские Почку нашли и доказали не только его участие в убийстве, но и в нападении на полицейского. Представляете, мы всегда считали их кретинами, а они такое придумали… Следы Почки замерили так, что когда сравнили с его башмаками – сомнений ни у кого не возникло. А еще отпечатки рук… Впрочем, я забегаю вперед.

Надо сказать, что в свое время мне удалось завербовать двоих полицейских. Один – мелочь, записывал лишь данные задержанных, а после работы передавал мне, за что получал гонорар, незначительный, как и сам этот агент. Рутина, одно слово. Но именно от него я узнал об аресте Почки, да и всех остальных потом… Виноват, ваше сиятельство, больше отвлекаться не буду.

Зато второй агент – несомненная удача – полицейский начальник. Когда у них ввели звания, он стал лейтенантом, хотя и не дворянин. Он пару раз отдохнул у Ангела, думал, что инкогнито и его никто не узнает. Но «Злой» свое дело знал крепко – установил, а потом мне передал. Вы знаете, после общения с фазанятами вербовать было легко – если ребенок укажет на клиента и в подробностях распишет историю общения… Так что согласился тот лейтенант, подписку о сотрудничестве написал, а псевдоним себе выбрал – «Мразь», представляете?

Но «Мразь» и «Мразь», а дело свое делал, и заведение Ангела прикрывал со всем тщанием.

Поэтому, когда Блана арестовали, я ему дал четкий приказ – освободить любой ценой. Только не вышло у него – один из полицейских намертво уперся, заявил, что вина доказана. Причем убийство доказал совпадением обуви, а нападение на полицейского – совпадением следов рук на оружии Почки. Более того, грозился к владетельному графу лично пойти – он, видите ли, когда-то у его дочки телохранителем работал.

При этих словах гость удивленно поднял бровь, но быстро взял себя в руки и больше ничем не выдавал своих эмоций. А «Знаток» продолжал рассказывать.

– Попытались мы вечером того полицейского убрать, но ничего не вышло, только еще одного агента потеряли. Так что пришлось приказать лейтенанту Блана ликвидировать. Приказ тот выполнил, куда бы делся, только и сам повесился, уже по своей инициативе – нашел единственный выход от меня сбежать.

На том, собственно, та история и закончилась, мы уже успокоились, думали, что все плохое позади. Однако полторы недели назад пришел ко мне вечером мой агент и передал список задержанных за день. А в том списке и «Злой», и «Ангел», и все их подручные. Пришлось срочно вмешаться, ликвидировать коллег. Что делать – если бы их успели как следует допросить, они бы палачам всю нашу агентуру сдали, которую через них завербовали.

Мне же после этого пришлось бежать. Галлийцы не дураки, наш разговор с манекеном, ну с тем, кого заклятьем в исполнителя превращают, – пояснил «Знаток» гостю, – видели многие, могли понять, что я амулет подчинения применил, тогда все было бы совсем плохо. Я готов умереть за Кастилию, но не уверен, что смог бы молчать под пытками.

Интересное совпадение, господа. Конечно, всей операцией по захвату наших людей руководили интендант полиции и его помощник, но вот непосредственно на месте командовали те же полицейские, что и Почку поймали.

– Не переживайте, друг мой, вы все сделали правильно. Честно сказать, я не представляю, кто на вашем месте смог бы сделать больше и лучше. Еще один вопрос. Так, из чистого любопытства. Как зовут этих полицейских, что развалили вам операцию, – хозяин кабинета обратил внимание на это «вам», которое четко обозначало, кто будет отвечать за провал. Поэтому и пропустил мимо ушей ответ.

– Сержант Ажан и капрал Вида. Я в отместку именно Вида заставил «Злого» и «Ангела» убить, пусть теперь попробует оправдаться.

– Не волнуйтесь, друг мой, – гость вновь усмехнулся, – он уже оправдался. Что же, господа, благодарю за интересный рассказ. Я сейчас вспомнил… Несколько лет назад мой Учитель сказал, что мы сильнее галлийцев честью и верностью Божьим заветам. Вы уверены, что операция «Монастырь» добавила нам чести и приблизила к Всевышнему? Впрочем, мне пора, должен откланяться. Надеюсь, к моей поездке в Монпелье все готово?

«Следы рук, – подумал гость, покидая конспиративную виллу, – впервые мы с этим столкнулись несколько лет назад в Клиссоне. А ведь Идальго в свое время докладывал, что именно Ажан успел послужить в клиссонской академии. Не имел ли он отношения и к этому провалу? Если так…»

Гость не простил хозяину кабинета неуважительного начала разговора, потому и не рассказал, какую головную боль кастильской разведке в Окситании доставил этот сержант полиции. В конце концов, отныне это не его дело, пусть местные сами решают свои проблемы. А в том, что Ажан проблемы обеспечит, он ни секунды не сомневался.

Письмо графу де Бомону

«Филипп, здравствуй. Хотелось, как всегда, начать письмо с шутки, но, к сожалению, сегодня речь пойдет о делах невеселых.

Ты наверняка уже знаешь, что война в Окситании закончилась, фактически не начавшись. Кастильцы успели лишь организовать осаду одной пограничной крепости, да и ту взять не смогли. Старик на месяц назначил меня комендантом тех руин, которые от нее остались, только потом отозвал в Тулузу. По-моему, он здорово расстроился, что повоевать в этот раз не пришлось. Хотя, возможно, я ему чем не угодил – не понимаю. Во всяком случае, он направил меня в помощь приехавшим из столицы людям де Шутта.

Сам понимаешь, рассказывать о работе с этими господами я не могу, но дружба обязывает сообщить тебе…

В общем, муж твоей сестры оказался кастильским шпионом. Сомнений никаких, я лично допрашивал его осведомителей.

Также нет никаких сомнений в том, что твоя сестра невиновна. Более того, де Ворг организовал ее убийство, и лишь случай, более похожий на вмешательство Всевышнего, не дал совершиться злодейству.

Подробности не могу сообщить даже тебе, но они и не важны. Главное – я представляю, насколько ей сейчас будет тяжело. Пишу для того, чтобы ты смог ее поддержать в этой тяжелой ситуации.

Еще раз повторяю – претензий к твоей сестре нет. Но, сам понимаешь, от этого ей будет не намного легче. Особенно, если эта мерзкая история станет известна в свете.

Письмо передаю со стариком, он обещал обеспечить его конфиденциальность.

PS.

В крепости, где мне пришлось комендантствовать, я узнал еще одну новость, укрепившую мою веру в существование чудес господних. Но об этом я расскажу при личной встрече, и, поверь, ты будешь поражен не менее меня. Однако это дело не срочное, подождет.