Лилия Бернис - Путь на север [СИ]

По приказу мага зверя бережно перенесли в его каюту и уложили на пол на предусмотрительно настеленные тряпки и испорченные соленой водой заморские ткани. Весь день и всю следующую ночь Лин-Ши не отходил от израненного волка, отлучившись лишь для того, чтобы создать пресной воды и поставить поддерживающие магические поводки на заболевших цингой людей. Личное присутствие мага заболевшим не требовалось, тем более что он не умел лечить цингу, а только купировал симптомы, сдерживая развитие болезни. На это требовалось простенькое укрепляющее заклинание, постоянно действующее на больного и черпающее для этого силы из мага через тонкие энергоканалы. Еще недавно Лин-Ши просто не способен был создавать необходимое немаленькой команде количество пресной воды и удерживать более двух таких заклинаний. Одно заклинание он уже давно поставил на капитана, а второе — на старпома. Теперь же все больные, создание воды и некоторые дополнительные мелочи отнимали у него едва ли треть магических сил. Всю остальную энергию он тратил на спасение северного хранителя. Лин-Ши не был целителем и не мог заживлять раны парой сложных, но действенных заклинаний. Те исцеляющие заклинания, которые были ему доступны, были самыми элементарными и не могли существенно помочь в лечении, но многолетний опыт научил старика, как наиболее действенно применять силы, которыми он обладал. Заживить перелом не получается — тогда можно скрепить сломанную кость специальным заклинанием и позволить организму самому заживить повреждение. Жидкость из легких можно удалить с помощью простенького заклинания воды, очистить раны, скрепить разорванные органы силовыми нитями… И вливать, вливать, вливать жизненную энергию, не позволяя остановиться измученному сердцу.

К утру следующего дня зверь стал дышать более спокойно, его сердце билось ровно и уверенно. Лин-Ши сполоснул руки в стоящем рядом тазу и облегченно упал на свою узкую кровать.

— Знаешь, — заговорил он, невидяще глядя в потолок своей каюты, — говорят, наши повелители могли превращаться в волков, таких же огромных, как и ты, только выглядели они иначе. Я сам никогда не видел, но мой покойный отец рассказывал. Он имел такую честь — узреть обращение владыки. Ох, и красивые же они были… Да… были. Интересно, ты действительно священный зверь севера? Может, просто магический волк, как те же единороги, например, или фениксы? Загадка. Однако же, магическую силу ты излучаешь немалую, да и темные ловить тебя пытались… Как бы там ни было, команда этого пиратского корабля теперь тебя в обиду не даст. Только бы не буянил, как проснешься. Впрочем, сил на это у тебя не будет…

— С кем это ты разговариваешь? — послышался иронический вопрос капитана, бесшумно вошедшего в каюту.

— Можно сказать, что с волком, хотя на самом деле, это были больше мысли вслух, — с кряхтением принял сидячее положение маг, зачарованно взирая на сарийскую рабыню позади Ястреба, судорожно сжимавшую поднос с нехитрыми столовыми приборами в виде глиняной чашки, наполненной неожиданно вкусно пахнущей кашей, и чайника с двумя серебряными трофейными кружками. — Пахнет мясом… Неужели мне на старости лет предложишь отведать человечины?

— Хвала богам, до этого не дошло! — расхохотался Ястреб. Придержав ножны, в которых покоился ларанский клинок, капитан присел на краю кровати рядом с другом и подтянул трехногий табурет, указав рабыне поставить поднос на него. Девушка незамедлительно выполнила приказ и выскочила за дверь. — Прав ты был, Лин-Ши. Волк этот богами одобренный. Вчера его на борт взяли, — а сегодня удалось загарпунить проплывающего мимо кита-горбача. Представляешь, вплотную к борту подошел, даже догонять не надо было. Это горбач-то, которого промышлять труднее всего из-за его природной хитрости и осторожности! Не иначе, как Тарх благословил. А ты сидишь тут, все веселье пропустил!

— Я слышал радостные вопли, но думал, что они орут, потому что больные повставали с коек, — проговорил маг, с наслаждением погружая ложку в наваристую мясную кашу.

— Ага, лежали себе, отдыхали, болезные. А тут пришел ты и на ноги поставил. Теперь работать наравне с другими приходится, тоже мне — повод радостно орать. Ты этих лентяев не переоценивай. От перспективы пожрать хорошенько они орали.

— Из-за тебя я разучился видеть в людях все то хорошее, что в них есть, — хмыкнул Лин-Ши.

— А нет в людях ничего хорошего, — буркнул Ястреб, отхлебывая из кружки ароматный чай. — Вначале радостно приветствуют владык, восхваляют, а потом склоняются перед теми, кто их убил. За полтора года втоптали в грязь все труды многих поколений повелителей, на Радуна в храмах молятся, оборотней да колдунов привечают. Тьху!

— Больше двух десятилетий прошло, а тебя все гложет. Пора бы уже оставить прошлое в прошлом, Гьян-Тао.

— Не называй меня так! Не дай боги, кто из команды услышит. Не хватало только, чтоб люди узнали о моей связи с императорской семьей! Ты хоть представляешь, что начнется?

— Представляю, — хихикнул маг. — Потому и наложил на свою каюту заклинание непроницаемости. Звуки не могут покинуть эту комнату и подслушать нас невозможно.

— Все равно не называй. Не хочу вспоминать, кем был когда-то, — успокоено пробубнил капитан. — Теперь я пират. Такова моя судьба.

— Мог не поднимать бунт тогда, а склониться перед темными. Никто бы не осудил тебя за подобный поступок.

— Сам знаешь, что не мог. Уж лучше быть пиратом, чем собакой на поводке у проклятых. Кстати, насчет собак, — кивнул в сторону перебинтованного зверя капитан. — Что дальше с ним делать будешь? Неуютно мне от того, что такая здоровенная зверюга без клетки, да еще и проснуться может в любое время. Кто знает, что у нее на уме? К тому же не помешал бы небольшой попутный ветер, знаешь ли. Мочи нет — как хочется покинуть эти воды. Пусть у нас теперь есть еда и вода, но жара эта просто мозги плавит.

— Ничего эта зверюга не сделает. Я все-таки маг и сдержать раненного зверя, в случае чего, сумею, не беспокойся. Насчет попутного ветра… Дай мне сегодняшний день. Я хочу понаблюдать за волком еще немного, да и силы мои к завтрашнему утру как раз полностью восстановятся. Думаю, тогда меня как раз хватит на призыв какого-нибудь не очень сильного воздушного духа, но нам сильный и не нужен.

— Отлично! — хлопнул своими огромными ручищами по коленям Ташийский Ястреб, поднимаясь на ноги. — Тогда пойду, прикажу всем готовиться.

Капитан уже выходил из каюты, когда корабль неожиданно резко накренился на левый борт, резко выпрямился, снова качнулся… и тронулся с места. Ошибиться было невозможно, дрейфовавшую в полном штиле «Гарпию» начало все быстрее сносить на запад, беспощадно разворачивая вокруг своей оси.