Сергей Степаненко - Наследие Мастера [СИ]

Я начал подниматься, споткнулся и снова свалился, и в тот же миг надо мной прошла волна огня.

Подхватив энергией разрушения кусок стены, я запустил им в Алекса, но тот успел сориентироваться и развеял булыжник в пыль. Естественно, видимость тут же снизилась практически до нулевой. Пробив эту взвесь энергией Света, я тут же послал заряд электричества в грудь ослеплённому врагу.

Нет, всё таки недостаточно мощный.

От его следующего удара я пролетел через всю пещеру, сбил на пол Ромку и приземлился у ног застывшей Леа. Хотел сразу же вскочить, но не смог пошевелиться.

Этот урод звезданул меня парализатором!

Чувствуя себя одновременно и овощем, и полным идиотом, я следил, как Алекс поднимается, отряхивает штаны, идет ко мне.

- Знаешь, брат, - проговорил он со смесью торжества и презрения, - Ты просто жалок!

Я хотел ответить колкостью, но язык не слушался. Лишь пальцы правой руки судорожно сжимали рукоять Гелисворта.

- Что ж, пора прощаться, - продолжал он, - Я расскажу отцам Хаоса о фиаско, постигшем их непокорного сына.

И снова я не смог ничего ответить, зато ощутил покалывание в пальцах и лёгкое тепло, идущее от клинка. Это внушало надежду. Но – время! Его совсем не осталось!

Алекс поднял руки и стал формировать шар из багрового пламени и электрических сполохов. Я наблюдал за его действиями и понимал, что не могу ничего поделать. Абсолютно ничего! Даже плюнуть не могу!

- Прощай, Арчи! – Алекс метнул смертоносный шар.

Рука с мечом дёрнулась вверх, и сапфиры, ярко вспыхнув, залили всё синим светом. Огненный шар, отскочив от клинка, полетел обратно в своего хозяина.

Алекс попытался увернуться, но не успел. Он лишь коротко вскрикнул, когд шар накрыл его. На миг высветился тающий силуэт, а после его фигура осыпалась прахом. На этот раз братец погиб по-настоящему.

В ту же секунду произошло сразу несколько вещей. С рук Джеммы слетела молния и угодила в Душу Хаоса, в ответ ярко полыхнувшую. Амелия взлетела, и тут же была уничтожена залившим пещеру ультрафиолетом.

Я почувствовал, что паралич отпустил, и, не задумываясь, выколдовал защитный экран, накрывший меня и троих оставшихся.

Вовремя! Свод пещеры покрылся сетью мелких трещин, посыпался песок, а за ним – камни.

Я усилил щит, добавил точки опоры. Вроде держит. Поднялся на ноги и огляделся.

Там, за пределами очерченной мной сферы, всё трещало и рушилось, камни сыпались с потерявшего устойчивость свода. Поднимавшаяся пыль сводила видимость к нулю. Выдержит ли моя защита силу обвала? И смогу ли я потом, когда всё закончится, пробить путь наружу?

А собственно, зачем ждать «потом»?! Сейчас, когда система неустойчива и обвал в самом разгаре, можно попробовать использовать сумасшедшую энергию разрушения для освобождения. Раньше бы я на такое не решился. Но то было до посвящения.

Свет – Тьма, тонкие клинки, продолжение моих рук. Почувствовать энергию обвала, воссоздать картину напряжений. Есть?

Что там снаружи: день, ночь? Какая разница?! Свет к свету, Тьма к тьме. Есть тяга!!!

Эр никогда не отличался терпеливостью. Он всегда действовал импульсивно, предпочитая полагаться на интуицию и вдохновение, и не уделяя должного внимания анализу и точным расчетам, необходимость которых особенно подчеркивал наставник. Впрочем, тот же наставник неоднократно замечал, что его ученик обладает выдающимися способностями, и если приложит определенные усилия, в конечном итоге может войти в число Величайших Демиургов Континуума.

И пришло время испытания. Истратив изрядный кусок вечности, вложив душу, силы, умение и свое огромное желание, Эр создал свое первое самостоятельное творение: структуру порядка в бесконечном океане Хаоса. Он влюбился в свое творение, вложил в него гораздо больше, чем требовалось для сдачи экзамена. И теперь, отдав результат трудов под названием «Паутина» на суд Учителя и еще трех Демиургов, он с трепетом ожидал вердикта.

При положительном результате он получит статус Демиурга первого уровня, определенный сектор в Хаосе и возможность творить. Если же его работу сочтут неудовлетворительной – пойдет подмастерьем к одному из старших, и еще долго не сможет повторить попытку.

Ждать, как же тяжело ждать!

Легкие возмущения в ткани континуума – рядом материализуется брат. Ял уже сдал экзамен и получил собственный полигон в Хаосе, и теперь просто пришел поддержать близнеца.

- Долго они там? – спросил Ял, прогибая под себя один из нейтральных потоков и устраивая в нем свое эфирное тело.

Хоть демиурги и относятся к расе бестелесных духов, какого-то подобия формы все же придерживаются.

- Долго, - подтвердил Эр, - я уже извелся весь!

- Вижу. Твоя аура постоянно искрит, - хмыкнул брат, - Но учти, что и уровень работы у тебя на порядок выше. Мне что, к хранителям традиций требования куда проще.

Эр промолчал. Он никогда не понимал выбор брата: вечность за вечностью следить за соблюдением правил и традиций, вместо того чтобы жить, творить, радоваться! Он даже не догадывался, что решение Яла обусловлено именно недостатком таланта, а не желанием входить в Совет Хранителей. Кто же мог предположить, что рожденные из одной вспышки получат настолько разный уровень искры?!

- Как твоя работа? Ты уже занялся проектом? – поинтересовался Эр.

- О, да, - усмешка брата была невеселой. – Тружусь над разделением вихревых потоков сил. Если закольцевать разнополярные и заставить двигаться в противоположных направлениях…

Он не договорил, потому что вокруг начали сгущаться тени: возвращалась комиссия высших Демиургов. Перенервничавший Эр попытался растечься туманом, но присутствие брата придавало уверенности.

- Итак, Эр, - провозгласил наставник, - мы изучили твое творение, и пришли к выводу, что оно безупречно. Созданная тобой система мироздания отвечает самым высоким стандартам, является уникальной и жизнеспособной. Поэтому, взвесив все «за» и «против», мы приняли решение присвоить тебе звание Демиурга третьего уровня!

Эр не мог подобрать слов, чтобы выразить свои чувства. Третьего! Сразу третьего! Минуя первый и второй! Он не слышал, чтобы кого-нибудь за всю историю существования его расы удостаивали столь великой чести. Его аура переливалась желтыми оттенками радости, красными - гордости, но больше всего там было фиолетового: эйфория, чистая эйфория! Он был так счастлив, что не заметил бледно-зеленых сполохов зависти, просвечивающих через спокойно-розовые тона доброжелательности в ауре брата.

- Это… великая честь для меня, наставник, - справившись, наконец, с эмоциями, выговорил Эр.

- Не наставник – коллега, - поправил тот. – Теперь, Эр, ты – один из нас. Но, чтобы стать полноправным членом Союза, ты должен выполнить одно условие.