Максим Ковалёв - По зову полной Луны

Но что ему река? На неё Юлиан взглянул, поёжился то ли от чрезмерной свежести дня, то ли от размеров природного колосса и отвернулся. Ведь рядом творилось такое!

Великаны стояли тесной кучей у самой воды. С расстояния казалось, что на пустынном берегу выросла небольшая рощица. Вот только деревья в ней время от времени раскачивались, хотя ветра почти не чувствовалось. И ещё они о чём-то переговаривались.

Похоже, громилы взяли привычку устраивать свои сборища всякий раз, как замышляли очередную пакость. Какую теперь? Деревень поблизости не имелось, а следящих за ними людей великаны до этого словно бы вовсе не замечали. Или они как раз обсуждали, как им лучше переправляться через реку?

Из-за деревьев чуть правее ракитового оврага, где прятались наблюдатели, сминая подлесок, вышел ещё один громила. Высокий и худой, с длинными гладкими лапами — иглы на ветвях, растущих из его спины, были сосновыми, как и золотистая кожа-кора. Грузно ступая по напитанной влагой земле, древень приблизился к собранию, встал с краю и опустил лапы, сделавшись очередным деревом во всё разрастающейся рощице. Если глаза не обманывали, то вновь прибывший расположился аккурат возле их старого знакомца — покрытого копотью Носорога, чей дружок Разрушитель, видимо, торчал где-то в центре толпы. Сюда сошлись древни всех мастей. От белоствольных «берёз» и тонкотелых «рябин» с пучком жёлто-красной листвы на макушке, до бугристых дубовых гигантов, что шевелясь, издавали тягучий скрежет. Но хвойные в общем числе заметно преобладали. Всего великанов, как и говорил Шрам, насчитывалось десятка два.

– Их всё прибывает, — сказал глава разведчиков сир Хью. Его прищуренные глаза в обрамлении лучиков морщин всегда оставались спокойными, на что бы ни взирали. Луи утверждал, что они с милордом Штраубом давние сотоварищи.

— Что же они затевают, твари-тварюжные? — прошептал Шрам, разглядывая из-под ветвей кустарника великанское скопление.

Пришедшие с командором солдаты, а также присоединившиеся к ним мэтр-маг и господин Аргуст лежали плечом к плечу на гребне оврага. Дальше к берегу произрастал седой сухостой осоки, сменявшийся у воды голой полосой, покрытой склизкими камнями, бурой травой и выброшенными при разливе корягами, почерневшими и намертво вросшими в торфянистую почву.

— Вот ведь опять местечко поболтать выбрали, — вновь зашептал командор. — А летом тут, должно быть, хорошо. Купаться можно. Только бы этим поплавать не вздумалось.

А если вздумается? Юлиан почесал переносицу и как можно тише откашлялся в кулак. Он уже отказался от надежды понять, что всё это может значить. Но одно никак не выходило из его мыслей: с чего вдруг командор решил подвести отряд ближе к реке, а значит, и великанам? Им что, в той роще плохо сиделось?

Оставшуюся половину дня древни всё также стояли кружком, изредка переступая, протяжно вздыхая и поскрипывая. То один из них, то другой начинал глухо бубнить, тогда прочие замолкали, вроде как слушая его. Наблюдатели лежали в своём укрытии и мёрзли. От надетых бронь мышцы наливались гудящей усталостью.

Бледное колесо солнца завершило в вышине свой дневной путь, скатившись за кромку горизонта. Незаметно спустились сумерки. На небе замерцали сперва едва различимые, а затем всё более ясные звёзды. Из-за ползущего полога туч вышла похожая на румяную лепёшку луна — скорее оранжевая, чем белая. От реки веяло сыростью. В вечерней мгле над ней носились крикливые птицы. Слышался плеск крупных рыб, нарушающий мерный и от того вовсе перестающий замечаться гул воды. Древни беседовали. Смена дня и ночи, равно как и всё прочее, происходящее вокруг, было им безразлично.

— Так и заледенеть недолго… Как-то всё у нас повторяется. Что до того караулили-караулили впустую, что теперь. — Мэтр Кроули сидел на дне оврага, привалившись к торчащему здесь гнилому пню. Временами старик пробирался через густую как щетина у щётки поросль ракитника на гребень, посмотреть, что изменилось на берегу, но делал это всё реже. Руки его даже в тёплых перчатках дрожали. Поверх балахона, как и в прошлые дни, брони маг не надел. Зато громоздкий посох был при нём, лёжа тут же рядом.

— Я говорил, чтобы вы возвращались с посыльным. Догвиль с Мэрихом должны разбить лагерь, там бы согрелись, — зевнул Шрам. Повернувшись на менее отмятый бок, он чертыхнулся, пошарил под собой и выдернул впившийся в ногу корень.

— Нет, друзья мои. Пусть здесь я мёрзну, а в лагере бы томился от безызвестности. По мне, так лучше первое, чем второе.

— Теперь неважно. Сейчас вместе поедем обратно, ничего уж толком не разглядеть, — обнадёжил командор. — Вернёмся утром.

— Ещё один топает, — едва не впервые за все прошедшие часы ожидания подал голос маэдо. Этот как уставился, так и не сводил с великанов глаз. И ни холод, ни скука были ему нипочём.

Мэтр Кроули подскочил как ошпаренный. Бормоча под нос что-то невнятное, он торопливо полез наверх. Юлиан отполз в сторону, давая ему место. Все подобрались. Сир Хью одёрнул Лопуха, пригибая того пониже. Хотя и сумрак, а кто этих дуболобых знает.

Из лесной чащи выступил очередной великан. Расторопно огибая встречные древесные стволы и перешагивая кустарник, он проследовал к собранию. Этот был не таким высоким или могучим, как многие из уже стоявших на берегу, но сразу выделялся среди них. Большую, сросшуюся с торсом голову, лапы и плечи древня сплошь покрывали короткие побеги с ещё зелёной, не облетевшей листвой, меж которых свисали бороды мха, делающие его похожим на курчавого «медвежонка». Вся плотно сбитая, для великана весьма соразмерная фигура крепыша лучилась завидной для его собратьев живостью.

Древень протопал совсем рядом с оврагом, так что сидящие в нём ощутили расходящуюся от его шагов земную дрожь.

— Что же на Стене делается, если этих здесь столько шастает? — сплюнул Лопух, после чего достал из сапога свой ножик и всадил его в ни в чём не повинную кочку. Юлиан разделял волнения напарника, но оружие предпочёл не извлекать. — И ведь всех сюда тянет. Будто заранее сговорились.

— Смотрите! — повысил голос маг. Поднявшись на колени, он раздвинул ветки кустарника и подался вперёд, как если б собирался немедленно бежать к берегу. — Что-то у них началось. Это новенький всех взбаламутил! Надо…

— Мэтр, сядьте! — Зеленоглазый предусмотрительно взял старика под локоть.

Между тем, новичок впрямь нарушил установившееся среди великанов унылое бормотание. Этот не присоединился к собранию, а встал на некотором отдалении. Едва ступив на берег, он трубно проревел, привлекая внимание остальных. Громилы прерывали свои бурчания и разворачивались. И тут они вновь загомонили, кто во что горазд, затопали, замахали плохо гнущимися лапами, точно подданные, радующиеся появлению любимого монарха.