Брюс Корделл - Чума Заклинаний

Ануша поспешила обратно в свои покои, чтобы собрать вещи. От холодного страха по телу бежали мурашки. Но девушку пугала совсем не мысль о наёмных убийцах.

Берун и Яфет видели её! Они приснились Ануше, но видели её, хотя сами бодрствовали.

Ануша снова убедилась, что сон прошлой ночью был не простой фантазией. Какая-то его часть была реальна.

Ей пришлось прервать торопливые сборы из-за головокружения, рождённого нутряным страхом. Она неподвижно застыла среди вихря дорогой одежды, разбросанной по кровати и полу.

Что с ней происходит?

Берун говорил об убийцах. Может быть, некая демоническая сущность выманила её дух из телесных оков, чтобы украсть его? Демон не сумел найти её на этот раз, но повезёт ли девушке снова? Станет ли каждая вылазка в сон игрой в кошки-мышки между нею и невидимым похитителем душ?

Но ведь она не видела никаких следов подобного существа. Не стоило преждевременно выводить существование похитителя душ, основываясь лишь на разговорах Беруна о врагах дома Мархана, чтобы объяснить её осознанный сон.

Главным образом потому, что вера её сводного брата в преследующих семью могучих недругов была основана на встрече с ней самой!

Ануша сцепила руки, потом расслабила их, по одной мышце за раз. Она приказала обвиснуть мышцам предплечья, потом плеч и шеи. Она даже представила, как повисают в полном расслаблении крохотные мышцы лица и головы. Её дыхание замедлилось, как и бешеный ритм сердца. Она попыталась вытолкнуть себя за пределы действия паники, которая не могла ответить на вопросы девушки или объяснить ей, что происходит.

Когда тело снова стало принадлежать ей, Ануша вздохнула и продолжила собираться.

Ей придётся подумать, чтобы понять, что произошло. Что означал ей сон?

Возможно, это был уникальный случай, рождённый неким неведомым волшебным происшествием за границами её понимания. Или судьба дала ей возможность увидеть крауегольное событие, каким-то образом важное для её будущего. Или всё это, в конце концов, было просто одним огромным совпадением.

Ануша решила, что выдумывает ещё менее правдоподобные объяснения, чем её первые панические мысли о похищающем души демоне.

Эксперименты оставались единственным способом узнать, что с ней произошло. Как часто пытался вдолбить в неё учитель, лишь последовательные наблюдения, изучение и вопросы могут привести к истинному знанию. Ей необходимо снова пережить этот опыт.

Панический стук сердца снова ускорился, но теперь — от предвкушения.

Могу ли я, задумалась она, целенаправленно ходить по настоящему миру во время сна?

Ануша запихала всю свою одежду, туфли и кошели, вытащенные из шкафов, в огромный, обитый кожей дорожный сундук, который по приказу Беруна принесли в её комнату. Сундук был так велик, что напомнил ей гроб.

Как только постель освободилась, она устроилась на мягких розовых простынях и закрыла глаза. Дорогая перина под простынями совсем легонько давила на плечи, икры и лодыжки, но из-за юбок и блузки девушке было слишком жарко и тесно. Звуки далёких труб, крики и рёв животных на рынке отвлекали её внимание. Через неровные промежутки ближе раздавался шум трудящихся над собственными задачами в других частях особняка слуг раздавался через неровные промежутки.

Сон казался таким далёким.

Она попыталась призвать чувство, которое испытывала, шагая незримой по улицам Нового Саршела. Ей было ни холодно, ни жарко, несмотря на одну лишь ночную рубашку. Ни один порыв ветра не касался её щеки; булыжники не впивались в голые ноги. Да, что-то в таком духе.

Это не сработало!

Она застонала и встала с постели, почувствовав неожиданный рывок.

— Ох, — тихонько выдохнула Ануша.

На кровати по-прежнему лежала полузавёрнутая в одеяло, полностью одетая девушка с закрытыми глазами. Это была она сама.

Она снова вышла из тела в сон!

Ануша смотрела на своё спящее тело. Тело дышало медленно, но регулярно.

Она отвела взгляд и подняла свои сновидческие руки к глазам. Они казались совершенно нормальными, может, чуть размытыми, когда она щурилась.

Ануша потёрла ладони. Чувство было именно таким, как она и ожидала.

Она снова удивилась, заметив, что сновидческое тело одето в ту же одежду, что и спящее. С другой стороны, чему тут удивляться? Во сне возможно всё, не так ли? Пока сознание девушки существует за границами её разума, вероятно, её возможностями управляет логика сна — точно так же, как в обычных сновидениях.

Повернувшись, Ануша осторожно потянулась к закрытому сундуку с вещами. Она коснулась его. Она ощутила его кожаную текстуру. Та была холодной и немного зернистой от пыли.

С глубоким вздохом Ануша попыталась проникнуть через закрытую крышку.

Её рука прошла сквозь верхушку сундука, как сквозь дым. Чувство было такое, как будто она сунула руку под тонкую струйку воды.

В сундуке её рука задела каблук одной из туфель, брошенных в багаж. Девушка охнула и вытянула туфлю наружу. Прямо сквозь закрытую крышку сундука.

Она могла не только наблюдать за реальным миром; она могла влиять на него!

Да ведь её возможности безграничны!

Разве есть что-то, чего она не сможет?

Возволнованный смех расцвёл в груди и горле. Ануша бросила одинокую туфлю на крышку сундука и шагнула к двери — как раз когда та распахнулась.

Там стоял нахмурившийся Берун. Её угрюмый сводный брат стоял всего в пяти футах от девушки. Но он смотрел прямо сквозь Анушу, как будто её здесь не было. Вместо этого его взгляд застыл на её вещественном, спящем теле.

Берун заворчал:

— Она спит, хотя должна была готовиться к поездке. Я сам бы её прикончил, не будь она настолько важна.

Ануша охнула и невольно отступила на шаг. Её рука прошла сквозь дамское зеркало на небольшой подставке. Зеркало дрогнуло, качнулось и упало на плитки пола. С резким стеклянным звуком оно разбилось.

Берун вздрогнул. Он закрутил головой по сторонам, прищурив глаза, и задышал чаще. Он сделал полшага к разбитому зеркалу, потом как будто передумал. Вместо этого он развернулся кругом, чтобы выглянуть в коридор.

— Кто там? — спросил он. Обычный басовитый рокот Беруна поднялся в тональности.

Не получив ответа, Берун снова обратил внимание на разбитое зеркало, потом — на спящее тело. Его самообладание тоже разбилось, как стекло. Он поморщился, затем ушёл прочь — слишком быстро, чтобы сохранить подобие достоинства.

Сцена была бы комичной, подумала Ануша, если бы Берун невольно не выдал своё желание увидеть её мёртвой. Он же выражался фигурально, правда?

Она задумалась.

Она видела, как он произносит эти слова, считая, что находится в одиночестве и может раскрыть свою внутреннюю суть. Ануша решила, что Берун говорил искренне.