Павел Блинников - Верховный Правитель планеты Грязь

Трон пустовал, но всё равно был чрезвычайно интересен. К нему вела красивая мраморная лестница, а сам он изготовлен из чистого золота. Трон вполне подойдет под обычного человека, но не его размеры так завораживали, как спинка. Сперва обычная, она расширялась и переходила в стену. И на стене из того же золота изображена Солнечная система. Метров сто на сто или тысяча на тысячу -- с балкона и непонятно. Золотое солнце и девять планет вращаются вокруг. Третья планета от Солнца изваяна ровно посредине фрески. Всё изготовлено в мельчайших деталях. И кольца газовых гигантов, и спутники планет, но одно мгновенно привлекло внимание Петровича -- рядом с Землей спутника не было. То ли сейчас Луны была с той стороны по виденью скульптора, то ли тут было нечто другое.

-- Этот трон, господин посол, занимает самый достойный из тех, кто обычен, -- сказал Штэрнэнтц, заметив интерес Петровича. -- Самый первый трон вы не увидели, он был за мозгом в первом отделении зала четырех сил -- его занимает тот, кто мудр. Второй трон встроен в самый центр процессора, что вы видели во втором помещении, и его занимает тот, кто знает всё. А четвертый трон... -- он умолк, потому что их балкон уехал из шумного помещения и оказался в... пещере.

Каменная пещера, неровные стены, грубо отесанный пол. И, да, трон вырубан прямо в стене. Такой же грубый, неровный и, наверное, очень холодный.

-- Этот трон для богов, -- закончил предложение Штэрнэнтц. -- И один из них назначил вас послом на Третьих Небесах. Хотя уже больше ста оборотов вашей планеты он не являлся к нам. И мы не тешим надежды, что его появление не задержится еще на сто лет. Впрочем, может, оно и к лучшему.

-- То есть ваш Совет -- это корабль, искусственный интеллект... нечто вроде парламента и отсутствующий бог?

-- Гексакон -- не просто корабль, господин посол, -- покачал головой Штэрнэнтц. -- Это очень древний корабль. Он так долго жил и так много служил различным расам, планетам и даже другим Галактикам, что мудрость его невозможно оспаривать. Он редко говорит с нами, но мы всегда прислушаемся к его мудрости. Я -- самая мощная из машин, созданных во Вселенной. Меня изобрели еще на заре времен, я помню зарождение Совета этой Галактики, помню ее расцвет. Я постоянно развивался, нарашивая свои мощности, и вот уже тысячу лет я нахожусь в тесном симбиозе с Гексаконом. Я контролирую армии, вычисляю миллиарды операций в секунду, обладаю знаниями тысячи миров. "Нечто вроде парламента" -- это объединение послов с сотен обитаемых планет, что и составляют Галактику. Это мудрейшие и достойные существа, которые, впрочем, не всегда договариваются. Ну, а бог -- на самом деле ведь не один Эрв бог во Вселенной. Боги частенько захаживают к нам и к их мнению, хочешь/не хочешь, а приходится прислушиваться.

-- Ага, значит, если я правильно понял, Гексакон редко вмешивается, этот парламент хрен когда договаривается, а богов то нет, то они есть. И только вы -- постоянно тут.

-- Вы всё верно поняли, -- сказал Штэрнэнтц весело. -- Отдать власть в руки мощнейшего интеллекта -- разве это не самая логичная власть для Галактики? Я никогда не приму неверного решения, никогда не буду действовать во блага себе или своим родственникам, я не подвержен искушению или пороку. Я -- был бы идеальным правителем для Галактики. Но, на всякий случай, вдруг чего, некогда был придуман этот Совет.

-- Послушайте, Штерн... энц...

-- Вам, господин посол, можно просто Штэрн. Вам много чего можно.

-- Потому что за меня поручился Эрв?

-- Не только он. Еще вот он.

Вдруг на сидении каменного трона что-то вспыхнуло, закружилась стайка огоньков и сформировалась в почти точную копию Энтони Хопкинса.

-- Данила, -- вздохнул Петрович.

-- Нам сейчас придется ответить на несколько твоих вопросов, -- сказал Дан, усмехаясь довольно зловещей улыбкой. -- Чтобы ты понял, почему именно ты был избран послом на Галактики на Земле. И как много будет зависеть от тебя.

Край закрыл за ними обоими дверь. Ему совершенно не хотелось после таких переговоров еще и заниматься сексом. Лучше бы хорошенько наебен*ться кислым ночным вином и лежать в кровати под тяжелыми глюками, обдумывая всё неспешно. Но надо. И дело даже не в традициях. К этой ночи половую систему Ланы тщательно готовили, чтобы девушка наверняка забеременела. И таких Лан наверняка было несколько, ей просто повезло, что она оказалась наиболее подходящая.

Край небрежно бросил ей ключи. Лана поняла и отстегнула браслеты на руках и ногах, а потом робко поглядела на Края и спросила:

-- А его? -- пальцы тронули ошейник.

-- И его.

Вот и ошейник полетел к ногам, бряцнул о каменный пол и слегка прокатился. Лана уставилась на него, не в силах совладать с чувствами. Поглядеть на Края у нее не хватало мужества, она уже пошла пунцем только оттого, что осмелилась спросить про ошейник. Верховный Правитель же с большим желанием глядел на кувшин у кровати и грубый медный кубок. Еще вчера вечером он пил самое лучшее вино из Бордо, а сейчас и этот кисляк сгодится. Он налил бокал, отхлебнул и только после этого обратил внимание на девушку.

-- Иди сюда, -- приказал Край.

Лана подчинилась, правда, споткнувшись о браслеты и запутавшись в шнурке от ошейника. Но через пару секунд была рядом с Краем. Верховный Правитель допил свой кубок и налил еще. Поднес к губам девушки.

-- Пей, -- сказал Край.

Лана послушно пригубила.

-- До дна пей!

Девушка морщилась, вино текло по ее губам, стекало на голую грудь, она давилась, но осилила кубок. Край с удовлетворением оглядел ее глаза. Вино явно ударило ей по шарам, теперь пойдет легче. Он наполнил второй кубок и снова приказал:

-- Пей до дна!

Во второй раз Лана поперхнулась, но твердая рука Верховного Правителя грубо схватила ее за волосы, запрокинула слегка и снова кубок у ее губ. Вяжущий, терпкий вкус ночного винограда дерёт горло девушки, а галлюциногены туманят разум. В голове девицы зашумело, она даже посмела опереться о Края. А тот снова налил.

-- Пожалуйста... -- всхлипнула она, ее голос тоже поплыл. -- Меня стошнит...

-- Это мне, -- усмехнулся Край и осушил бокал залпом. А потом начал раздеваться.

Все мужчины Великого Рода Ям не отказывали себе в хирургических вмешательствах, включая и Верховного Правителя. Поэтому мутному взору Ланы предстало крепкое тело восемнадцатилетнего юноши, а не сто с лишним летнего Края. И с потенцией у него тоже было всё нормально, как раз недавно ему пересадили половые органы от семнадцатилетнего смерда, как и печень с сердцем. Эти гениталии Краю понравились даже больше предыдущих, те были большие -- некогда считалось модным обладать длинным членом и огромными яйцами. Теперь в моде умеренные и даже маленькие гениталии, и Край находил это вполне удобным хотя бы в плане одежды. Носить двадцатисантиметровую сардельку в брюках не очень удобно. А тут -- хорошее дело. Можно даже плавки носить, ничего не жмет. Вместе с новой половой системой ему достались и неконтролируемые гормоны. Поэтому вопреки вполне спокойно наблюдавшему за всем этим мозгу член стоял колом.