Александр Бушков - Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна

Ну, понятно, подумал Сварог, глядя на его удовлетворенную, даже веселую физиономию. Межведомственные трения, ага — это во всех мирах во все времена присутствует…

Он разлил по бокалам ликер. Гарн, пригубив из своего, сказал словно бы небрежно:

— Ну вот, я рассказал вам все, что считал нужным… разумеется, с санкции руководства. Какие-то вопросы у вас будут? Нет? Отлично. Теперь можно поговорить о вещах посерьезнее…

«Ну разумеется, — подумал Сварог. — Теперь держи ухо востро. Как писали классики, это была преамбула, а сейчас начнется амбула. Он выложил третьестепенные секреты в рамках дозволенного, даже медальку Яне вручил, шутил, держался вполне дружелюбно — а сейчас к бабке не ходи, начнется главное, то есть дипломатия с прощупыванием оппонента и плохо завуалированными угрозами. Плавали, знаем, не первый год троны протираем и спецслужбами руководим… Его прислали парламентером, это очевидно. Предпринимать что-то против нас при столь скудной о нас информации они не рискуют. Я на их месте тоже бы не рискнул…»

— Речь пойдет о вашей деятельности здесь, — сказал Гарн. — Вот, кстати, как вы ее называете? Обычно в ходу термины «проект» или «операция». Так было бы гораздо короче, чем всякий раз говорить: «Ваши мероприятия», «Ваша деятельность здесь». Рассказав, какой именно применяется термин, вы бы не выдали никаких секретов…

— Проект, — ответил Сварог не раздумывая.

Во-первых, он и в самом деле не выдавал никаких секретов, во-вторых, свою роль должна сыграть и психология: слово «проект» выглядит гораздо более мирно, создавая впечатление о чем-то, носящем чисто научный характер, — а вот термин «операция» в первую очередь ассоциируется с чем-то военным или шпионским…

— Я вам даже мшу сказать название, — непринужденно продолжил он. — Проект «Изумрудные тропы». Я, правда, совершенно не представляю, при чем тут изумруды, но те, кто выбирает названия, порой вписывают самые дурацкие, и поди поспорь с ними…

(Поспорить, конечно, в свое время было можно, но он не стал — какая разница, в конце концов, как предприятие именуется?)

— Да, и я не раз с этим сталкивался, — кивнул Гарн. — Ну что же… Я не зря пришел именно к вам. Конечно, вы двое — не руководители проекта… как и я не вхожу в число руководителей нашего. Вы разведчики — но, по некоторым наблюдениям, довольно высокопоставленные. Вы хотите выслушать те соображения, которые нас привели именно к такому выводу, или в этом нет нужды?

— Совершенно никакой, — сказал Сварог. — Ну что же… Вы правы. Мы и в самом деле не руководители, но и далеко не рядовые агенты.

— Другими словами, мы с вами люди примерно одного ранта. Возможно, поэтому и послали именно меня именно к вам… Давненько уже искали подходящий случай. Посылать к Балкону классического парламентера с соответствующим флагом и в сопровождении трубача было бы чуточку смешно, не правда ли? Не говоря уж о том, что цвета флагов парламентеров у нас с вами наверняка разные… Давайте сразу к делу? Вы ведь прекрасно понимаете, любезный далет Септам, что должно чувствовать наше высшее руководство, узнав о вашем проекте? О том, что на нашей территории внезапно открылся проход в иные миры, и оттуда заявилось уже более трех тысяч агентов, да вдобавок вы обладаете возможностями компьютерного шпионажа, значительно превышающими наши? И полтора года проникаете в наши самые защищенные сети, исключая разве что «локалки»? Что вы чувствовали бы на нашем месте?

— Дайте подумать… — сказал Сварог. — Ну, вряд ли страх. Но, безусловно, тревогу и беспокойство.

— В точку. Разумеется, я не беру крайние точки зрения. В свое время нашелся один паникер, всерьез предлагавший сбросить на вашу резиденцию атомную бомбу. Пусть даже при этом серьезно пострадал бы Саваджо. Его успокоили с помощью чисто практических аргументов: во-первых, нет гарантии, что при таком обороте дел вскоре где-то не откроется новый «балкон», во-вторых, неизвестно, чем вы можете ответить, в-третьих, бомба может просто не взорваться. У нас сейчас ведутся засекреченные исследования, ученые пытаются создать поле, в зоне действия которого ядерные реакции невозможны. Я не выдаю никаких секретов — этот проект частично был подключен к глобальной компьютерной сети, и точно известно, что ваши там уже побывали. Не исключено, что такие поля у вас уже есть. Человек унялся.

— Подозреваю, это был военный? — спросил Сварог. — Генерал?

— Ну конечно. Военным свойственна порой прямолинейность и пренебрежение просчетом последствий… Так вот, вы совершенно правы. Страха, пожалуй что, и нет — оттого, что уже ясно: мы имеем дело вовсе не с некими сверхсуществами, всезнающими, всеведущими и всемогущими. Вы — примерно такие же люди. И наши с вами возможности не столь уж разительно отличаются. Это дает основания не чувствовать себя ягнятами, столкнувшимися в лесу с волком. Но все равно — тревога и беспокойство. Массированный сбор информации обычно означает подготовку к вторжению. Мало ли какие у вас могут быть причины для широкомасштабного вторжения — ну, скажем, нехватка жизненного пространства, какая-то предстоящая глобальная катастрофа, например, экологическая… Сразу уточню: я сейчас высказываю версии экспертов. Собственной точки зрения мне сейчас иметь не полагается.

— Но, может быть, вы можете высказать свое частное мнение? — спросил Сварог. — Вот лично по-вашему: похоже то, что вы наблюдаете, на подготовку к вторжению?

— Не вполне, — подумав, медленно произнес Гарн. — Это не только мое мнение — мнение определенной части руководителей Проекта «Балкон». И некоторых экспертов, даже военных. Сбор информации вы ведете масштабный, но довольно специфический. Планируй вы подготовку вторжения, главное внимание уделили бы нашим военным объектам — но ничего подобного не наблюдается все эти полтора года. Военные объекты вы обозрели, можно сказать, мельком, для порядка — словно пробежали мимо, бросив лишь беглый взгляд. Едва ли не все ваши агенты занимаются совершенно другим: снимают на видео наши города, особенное внимание уделяя памятникам и достопримечательностям архитектуры, снимают скульптуры и картины в музеях, копируют наши книги, старинные и современные. Кто-то высказал даже, пусть и шутливо, мысль: такое впечатление, что вашим проектом руководят и играют в нем первую скрипку искусствоведы, которых в первую очередь интересует наша культура. Есть только три объекта, которым вы уделяете неусыпное внимание все это время, не имеющие отношения к культуре. Один чисто военный — корабли Дальнего Прыжка. Другие два из разряда тех, которые можно использовать двояко — и для военных целей, и для гражданских: орбитальные станции — но не космические корабли! — и установка по управлению климатом в глобальных размерах. Высказывалось мнение, что вы так интересуетесь этими тремя позициями оттого, что по ним мы вас опережаем — как вы опережаете нас в компьютерных технологиях и кое-чем еще…