Александр Бушков - Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна

«Он ни словечком не упомянул о наших орбиталах, которых вокруг планеты уже насчитывается более двадцати, — подумал Сварог. — Значит, эксперты оказались правы: у них попросту нет возможности эти орбиталы засечь. Когда же будут угрозы? Пора бы…»

— Словом, ваши действия и в самом деле не вполне напоминают подготовку к вторжению, — сказал Гарн. — А по моему личному мнению, вообще не напоминают. Но я сейчас, я уже говорил, не имею права руководствоваться личным мнением. Я — парламентер, посредник… Так вот, беспокойство и тревога остаются. Сегодня подготовка к вторжению не просматривается. А что будет завтра? Мы не знаем не только всех ваших возможностей, но и вашей системы правления. Допустим, там у вас она во многом напоминает нашу. Выборы президента и парламента, гражданские свободы… Допустим, у вас там нет диктатора. Но и система демократических выборов — палка двух концах. Скажем, ваш сегодняшний лидер — человек мягкий и не склонный к агрессии. Ну, а если на следующих выборах его сменит кто-то настроенный проводить более жесткую линию? В нашей истории подобные примеры нередки — и когда речь шла о монархии, и о выборности лидера. Есть основания подозревать, что то же самое наблюдалось и у вас — очень уж мы во многом похожи, и даже, как оказалось, генетически родственны. В общем, беспокойство и тревога нисколечко не ослабли, даже усилились, хотя и не особенно. Или на нашем месте вы держались бы иначе? Ну, скажите откровенно! Признайте за нами право на подозрительность, беспокойство, тревогу.

— Признаю, — медленно сказал Сварог. — Полностью согласен: на вашем месте мы, пожалуй, вели бы себя точно так же. Подозрительность, беспокойство, тревога…

Гарн прекрасно владел собой, но видно было безо всякой магии, что он волнуется.

— Рад, что вы понимаете, — сказал он тихо. — Быть может, вы поймете и то, что сложившееся положение лишь усиливает все эти чувства, потому что затянулось. Продолжается полтора года практически без малейших изменений. Ждать неведомой опасности гораздо тяжелее, чем готовиться противостоять опасности известной. В конце концов наши решили сделать первый шаг.

— И в чем же он заключается?

— В моем визите, — сказал Гарн. — В том, что я пришел с предложением начать переговоры. Коли уж вы увидели, что мы знаем о вас достаточно, переговоры необходимы. В противном случае… В противном случае верх могут взять сторонники жесткого подхода к делу…

«Порядок, — подумал Сварог. — Сейчас угрозы пойдут… Это нормально».

— Разумеется, я не имею в виду ту идею одного из генералов, о которой только что говорил, — бросать бомбы на вашу резиденцию. Пытаться захватывать в плен ваших людей тоже не стоит. Однако мы можем до предела осложнить работу вашего проекта, и отнюдь не прямыми военными методами. У нас достаточно сил, чтобы взять ваших людей под постоянное демонстративное наблюдение. Кое-кому из них это значительно осложнит работу. Мы можем блокировать вашу резиденцию, установить в Саваджо кордоны, которые попросту не будут пропускать к нам новых визитеров. А тем, что здесь уже работают, можно устроить массированные проверки документов — и, соответственно, многочисленные возбуждения уголовных дел из-за проживания по поддельным документам. Сами мы в это вмешиваться не будем — хотя и уголовная статья, но мелкая. Бросим на эту операцию ничего не подозревающую обычную полицию. Работа вашей агентуры будет практически парализована. Да, вдобавок, полицейские, обнаружив, что человек возник словно бы ниоткуда, начнут с превеликим удовольствием эти дела спихивать и в контрразведку, и нам… Ваши документы сработаны идеально, но выдерживают лишь чисто органолептическую проверку… вы в курсе, что это такое?

Сварог молча кивнул. Гарн продолжал столь же бесстрастно:

— Научно-техническая экспертиза их колет быстро. Вот извольте…

Он вновь потянулся к своей папочке и подал Сварогу большую цветную фотографию — поддельные удостоверения СД, его и Яны, в раскрытом виде. Был только один случай, когда они не держали ксивы при себе, и произошел он всего несколько часов назад…

— Зал хранения? — уверенно спросил он.

— Ну конечно, — кивнул Гарн. — Пока вы купались в море и нежились на солнышке… Кто бы из охраны нам отказал… У нас стоял поблизости фургончик с техниками. Достаточно оказалось лазерного анализатора, он у нас есть и портативный, размером с кофемолку, заметных следов не остается. Состав бумаги другой. Как и химический состав типографской краски, штемпельных красок, чернил. Мы еще до этого тем же способом проверили с десяток паспортов ваших людей — та же картина. Вы не стремились к полному совершенству — не подозревали, что дела обернутся, как обернулись. Наконец… Поскольку ситуация чрезвычайная и затрагивает не только Дорлиорн, а весь наш мир, мы передадим сведения о вас другим странам континента и Лиге Четырех Миров. Это именно та ситуация, когда перед лицом серьезной внешней угрозы смыкаются единым фронтом прежние конкуренты, недоброжелатели, соперники. Наконец, армия у нас мощная по сравнению с вашими агентами, к тому же безусловно не военными. Не знаю ваших возможностей, но вряд ли они намного превосходят наши. К тому же… Если у вас есть только один проход в наш мир, Балкон, вы заведомо проигрываете в военном отношении…

— А вот в чем-то другом можете проиграть как раз вы, — сказал Сварог и улыбнулся насколько мог обаятельно. — Что, если в один далеко не прекрасный день в ваши глобальные компьютерные сети хлынут неведомо откуда полчища вирусов и нанесут непоправимый ущерб? Очень уж многое у вас компьютеризовано — и наличие «локалок» ничего не поправит…

Замолчал и спокойно закурил. Прошло с полминуты, потом Гарн ответил не без хорошо скрытого волнения:

— Ну что же… Выяснилось, что мы с вами способны причинить друг другу, скажем деликатно, серьезные хлопоты… Так не выгоднее ли договориться миром?

— Что вы под этим понимаете?

— Переговоры, — сказал Гарн. — Обстоятельные, не просто на высоком, а на высшем уровне. Кстати, наш президент к ним готов. Кто у вас является «номером первым»? Ответив, вы не выдаете таких секретов, которыми мы можем воспользоваться. Монарх? Президент? Премьер? Что-то еще?

— Президент, — преспокойно соврал Сварог. — Премьер на вторых ролях, парламент тоже не всемогущ. Наш президент пока не высказывал намерения вести переговоры, но готов и к такому варианту развития событий.

Гарн сказал твердо:

— Я вынужден выдвинуть некие условия, соблюдения которых мы намерены требовать без малейших уступок. Просто явившейся к нам делегации веры не будет никакой. Мы в неравном положении — вы, конечно, знаете в лицо наших политиков, а вот мы ваших — ни одного. Где гарантия, что это будут настоящие высокопоставленные политики, а не изображающие таковых разведчики? Ведь резонно?