Екатерина Скорова - Отражение [СИ]

Нанэ рассматривала мозаику под ногами, но мысли ее сосредоточились на другом. За все время, что она жила у Оронта, он еще ни разу не воспользовался правами хозяина. Ни единой попытки, слова или намека. Но каждый раз, когда он оказывался рядом, она боялась, что всё изменится. Сердце бешено колотилось в ожидании. Вот сейчас он схватит ее за руку и притянет к себе, принуждая к поцелую, а потом… Эти мысли доводили до исступления. И если три недели назад она не нашла бы сил на сопротивление, то теперь готова была биться до последнего.

Оронт провел ладонью по ее кудрям, отвлекая от тягостных мыслей.

— Не грусти, Нанэй, — ему нравилось называть ее так. — Мое сердце сжимается, когда я вижу слезы на твоих щеках.

— Господин! — Нанэ упала ему в ноги, обнимая холодные пыльные ступни.

— Что ты? Встань немедленно! — Оронт поднял ее и прижал к груди.

— Я боюсь, что господин рано или поздно разгневается на меня и возьмет силой! — выпалила она на одном дыхании то, что мучило ее тоскливыми вечерами.

— Успокойся, Нанэй, — хозяин снова стал гладить ее по волосам. — Я мог бы сделать так уже давно, но сердце говорит мне иначе. Слушай, как оно радуется каждому твоему прикосновению. Нанэй! Твои глаза… Я видел много морей, но ни одно из них не манило меня так, как они. Я слишком стар, моя отрада, чтобы принести тебе наслаждение, но могу дать тебе нечто другое. Скоро кончится срок моего обета вдовства, и я смогу взять себе новую жену, не нарушив священных клятв. Я хочу жениться на тебе, Нанэй!

— Господин! — Нанэ прижалась к нему сильнее, слушая, как томно бьется его сердце. По щекам снова потекли слезы, только теперь от счастья.

— Я приму твою ласку, когда ты сама подаришь ее, — продолжил Оронт. — Буду ждать, сколько нужно, даже если ты никогда не возжелаешь меня.

Те, кто его знал, сейчас сурово качали бы головами. Держащий себя в строгости Оронт готов был бросить всё к ногам безродной рабыни, чтобы она взглянула на него благосклонно. Вот почему его сыновья смотрели на новую рабыню с таким презрением. Эта неизвестно откуда взявшаяся дикарка сама того не зная, метила им в мачехи.

— Господин… — Нанэ оторвалась от груди хозяина, приподнялась на носочках и поцеловала его в щеку. — Я буду верной женой, господин.

— Господин!

В сад вошел Рузаф — верный слуга и помощник Оронта. Он был младше хозяина на пятнадцать лет. Красивое мужественное лицо с прямым носом и плотными губами портил кривой шрам, разорвавший правое веко пополам и изуродовавший щеку.

Рузаф тоже был рабом, но таким невольникам иногда завидовали и свободные. Он владел собственным домом и виноградником, подаренным хозяином. Его жена и дети принадлежали только ему. К тому же Рузаф оказался в списке тех, кто по завещанию получит вольную после смерти хозяина. Уже несколько лет всеми делами поместья заправлял он, выполняя поручения господина. Сам Оронт редко покидал резные ворота двора. Некогда авантюрист и путешественник превратился в старика, нуждающегося только в бокале вина перед сном и теплом одеяле.

Нанэ боялась Рузафа. Он был похож на льва в человеческом обличье. К тому же казалось, что у него в голове все время щелкали счетные палочки. Чинный, спокойный, гордый — что никак не подобало рабу. Правда, и до мозга костей верный. Нанэ не сомневалась, что приди за господином Хозяйка судеб, Рузаф, не задумываясь, отдал бы взамен свои нити жизни.

— Что случилось? — спросил Оронт, отстранившись от Нанэ — негоже, чтобы слуги видели слабость хозяина.

— К вам посетитель — торговец Харим с невольничьего рынка. Говорит, пришел взять оплату за проданную рабыню.

Нанэ вздрогнула при упоминании этого имени.

— Вели ему подождать. Я прибуду, когда закончу все дела.

Руфаз поклонился и удалился из сада.

— Хочешь пойти со мной?

Нанэ неуверенно кивнула, продолжая рассматривать рисунок мозаики под ногами. А потом гордо тряхнула головой и посмотрела на хозяина горящими жаждой мести глазами.

— Да, господин.

— Выйдешь, когда я позову тебя, — предупредил Оронт.

Нанэ не ответила. Только прикрыла веки, повинуясь воле хозяина.

Просторный зал с огромными окнами, предназначенный для пиршеств, использовался еще и для приема посетителей. Длинный мраморный стол, легкие плетеные стулья. На стене — шкура невиданного в этих землях белого медведя, выторгованная за немыслимые деньги. Обстановка напрочь лишенная гармонии и вкуса, но радовавшая глаза хозяина. Оронт вышел к гостю спустя пару часов, одетый в легкую шелковую тогу и сандалии. Голову покрывала нежно голубая куфия, хотя здесь не было нужды защищаться от пекущего солнца.

Его сопровождали два статных воина в набедренных повязках. Их мускулистые руки и грудь оставались открыты для взоров гостей, чтобы заранее предупредить недоброжелателей о последствиях злых умыслов. Следом за ними шла Нанэ. Каждое движение отзывалось вспышкой ярости в груди. Ей хотелось, чтобы господин растоптал ничтожного червяка, посмевшего держать ее в темнице, морить голодом и избивать. Но стоило ли надеяться на это? Она могла поклясться, что Оронт видел ее желание. Но станет ли он нарушать данное слово, чтобы угодить ей?

Торговец Харим терпеливо ждал хозяина, прижавшись к горячей каменной стене. Немилосердное солнце наполнило комнату духотой, выжимая из посетителя зловонный пот. Завидев Оронта, работорговец оживился, отодвинулся от стены и поклонился ему.

— Благоденствия крову твоему и здравия душе! — громко произнес он, воздевая руки к потолку.

— Не стоит беспокоить богов лицемерными восклицаниями, — остановил его Оронт. — Не думал, что ты придешь так рано. Я ожидал, что тебе хватит смелости прийти за долгом только через год.

Хозяин прошел в зал и устроился в одном из кресел. Воины встали поодаль от него. А Нанэ замерла в дверном проеме так, чтобы посетитель не видел ее раньше времени. Она впивалась ненавидящим взглядом в недавнего мучителя.

— У меня были дела, и я не смог отложить их, — Харим снес бы и удары кнутом, лишь бы получить награду.

— Видел мои виноградники? — Оронт сразу перешел к главному, дела работорговца его абсолютно не волновали.

— О да, господин! Они прекрасны! Не знаю, какой из них более достоин полученной тобою девы, — Харим осекся под насмешливым взглядом хозяина. — Но думается, что… один из восточных участков вполне восполнит мои затраты.

Работорговец не прогадал — выбрал самую плодородную землю, из принадлежавших Оронту. На эти виноградники зарились многие знатные и богатые жители державы, но ни один из участков до сих пор не был продан.

— Рузаф! — кликнул хозяин, и в зал со стороны двора тут же вошел слуга со свитками в руках. — Подай мне бумаги на Восточную жемчужину.