Игорь Конычев - Счастливчик Рид [СИ]

Находящийся за гранью разумного и человечного, могильник Стылой крови поражал воображение. Рид даже представить не мог, сколько же тут похоронено народа! Голов вокруг было столько, что свет из их пустых глазниц заливал все вокруг, подобно свету десятка лун, а хриплые голоса звучали, словно целый хор.

“Хор мертвецов…”

Но вовсе не все эти ужасы поразили Счастливчика – сложно напугать отрубленными головами того, кто сам срубил их не один десяток. Правда, стоило отметить, что те головы, что отделял от тел своих противников Рид, никогда не разговаривали и не светились. Но он даже не подумал об этом, так как посреди этой пещеры, больше похожей на то, что ожидает самых безбожных грешников за всеми кругами ада, было кое-что куда более интересное, а именно - алтарь. Он возвышался в самом центре, сверкающий и чистый, в форме креста. Казалось, сам алтарь был выполнен из золота, причем не так давно – ни пыли, ни паутины, ни даже легкого налета не было заметно на его гладкой поверхности. Сверху, на гладкой полированной поверхности лежал небольшой короб, сбитый из грубых досок. Пожелтевшие страницы писаний, были притянуты к его бокам толстыми мерцающими серебром цепями, чьи концы с тихим звоном трепетали прямо в воздухе.

У Рида в горле пересохло. Этот столь неуместный здесь алтарь настолько завладел его вниманием, что он не сразу заметил то, что его окружало – десятки обезглавленных мертвых тел.

Он валялись повсюду, устилая каменный пол жутким ковром из запекшейся крови, выпотрошенных внутренностей и отсеченных конечностей. Скользя полным отвращения взглядом по груде мертвецов, Рид не мог не отметить, что все они находились на разных степенях разложения – от некоторых остались только кости, тогда как другие еще хранили остатки бурой тошнотворной плоти, что и источали эту нестерпимую вонь.

Посреди этого кромешного ада золотой алтарь выглядел настолько же нелепо, насколько чистый белокрылый ангел казался бы уместным в центре объятого огнем и чумой города. Вот только ангел мог нести с собой спасение, тогда как алтарь, судя по всему, нет. Все тела лежали именно вокруг странного постамента, и было непонятно, стремились ли они к нему или же пытались убежать. Люди замерли в странных позах, кто-то до сих пор сжимал в руках мечи, а кто-то пытался защититься от неминуемой гибели, но не смог – теперь и хозяева и их оружие лежали на полу – искалеченные, сломанные и мертвые.

Преодолевая отвращение, Рид более тщательно осмотрел место гибели десятков людей. Здесь лежали и варвары в слипшихся от крови шкурах, и рыцари в смятых, будто бумага, доспехах, и инквизиторы в истлевших мантиях, и, кажется, даже маги в своих причудливых одеждах. Никого не пожалела смерть, никто не ушел, и никто не сохранил головы.

“Что ж, теперь понятно, откуда в нишах свежие головы. Но в связи с этим назревает новый вопрос - кто их туда положил?”

Счастливчик осмотрелся, но больше ничего не увидел – он и Арнхалл были единственными живыми здесь, если только….

- С той стороны, - северянин будто прочел мысли спутника и коротким кивком указал тому на алтарь. Постамент пусть и был не большим, но зим вполне мог кто-то скрываться. – Там что-то есть, - воин поднял свой топор.

- Или кто-то, - сглотнул Рид и нервно усмехнулся. Он жестом показал Арнхаллу, чтобы тот обходил алтарь с одной стороны, тогда как сам принялся делать тоже самое, но с другой. Холодные рукояти пистолей придавали наемнику уверенности, но та с каждым шагом таяла – чем ближе становился таинственный алтарь, тем острее Счастливчик ощущал таящуюся неподалеку опасность.

“Если на нас до сих пор не напали, то, может и…”

- Ох, ну ни хрена же себе! - Вырвалось у Рида, когда он увидел то, что скрывал за собой золотой алтарь, точнее кого.

Закованный в старые, бурые от ржавчины и запекшейся крови доспехи, рыцарь был неподвижен, подобно каменному изваянию. Он застыл в своем вечном бдении. Держа руками волнистое лезвие огромного цвайхендера, что было уперто в землю, воин стоял на коленях, будто молился странному стальному мечу-кресту, сплошь покрытому кровью и зазубринами от множества минувших битв. Драный плащ раскинулся за спиной, словно поврежденные черные крылья падшего ангела. Для еще большего драматизма, застывший в театральной позе рыцарь мог бы еще уронить голову на грудь, … вот только головы-то у него как раз и не было.

- Не повезло тебе, приятель. Как и всем здесь, - выдохнул Рид, поняв, что рыцарь давно мертв – еще одна жертва, такая же, как и другие, чьи обезглавленные тела валялись на полу беспорядочными грудами.

Еще один покойник без истории – кем он был? Что привело его сюда? В чьей крови его жуткий меч и кто так чисто смог срезать его голову прямо над горжетом?

“Сколько же несчастных сложило здесь головы? Хотя, куда больше меня заботит – смогу ли я сохранить на плечах свою собственную!”

- Ты чего? – наемник заметил, что его спутник не спешил опускать оружие. Наоборот, Арнхалл Красный приготовился к драке и низко угрожающе зарычал.

Рид отступил на шаг, вскидывая опущенные было пистоли:

- Ты чего, приятель?!

- Я чую… - договорить Арнхалл так и не успел.

Счастливчик едва не спустил курки, когда над ровным местом среза, коим кончалась шея рыцаря, вдруг вспыхнул шар призрачного голубоватого пламени, в котором угадывались очертания человеческого черепа. Тело в доспехах вздрогнуло, будто пробуждаясь от долгого сна, а потом начало медленно подниматься. Старые доспехи пронзительно заскрипели, с треском начала лопаться корка запекшейся крови, а потом, когда рыцарь окончательно выпрямился, с душераздирающим скрежетом жуткое лезвие его меча покинуло каменный плен.

“Я так и знал!”

- Кто нарушил мой покой? Чья кровь вновь окропит этот зал?.. – тихий свистящий шепот потревоженной птицей взметнулось к каменным сводам, после чего объятый пламенем череп повернулся вначале к Арнхаллу, а потом и к Счастливчику. Вздымающийся меч замер. – Я вижу в тебе тьму….

По идее, сейчас было самое время стрелять, а потом, скорее всего, бежать. Но Рид принял другое решение – кем бы ни был мертвый рыцарь, он мало того, что не спешил атаковать, но и начал говорить. Убедительным жестом, наемник попросил своего скорого на расправу спутника повременить с атакой, в которую Арнхалл Красный уже готов был ринуться со всей безрассудной яростью своего народа.

Счастливчик планировал продумать свою речь, но все как всегда пошло совсем не так, как ему хотелось бы. Безголовый рыцарь прервал его резким, словно удар хлыста, и столь же пронзительным, как скрежет стекла о стекло голосом:

- Отвечай!

- Разве благородные рыцари вначале не представляются сами? – нагло поинтересовался Счастливчик и подбоченился раньше, чем успел подумать, что совершает глупость. Так иногда случалось, когда кто-то задевал его самолюбие. Но теперь отступать было некуда. – Я знаешь ли, был знаком с парочкой закованных в латы благородных. Они были куда любезнее тебя!..