Валерий Евтушенко - Конан и день льва

— Значит, ты можешь выйти на его след? — оживился король. — Тогда он в наших руках!

— Не совсем так, — заметил колдун, — такой след, это не отпечаток обуви, это скорее, туманное пятно, которое может в поперечнике занимать две-три лиги. След в астрале лишь указывает, что маг где-то в этом районе, но искать его там можно очень долго.

— Как бы заманить его в ловушку? — задумчиво сказал король.

— Не знаю, — ответил колдун. — Если я начну его искать, то могу и обнаружить по следам магии. Но и он меня обнаружит тоже. А мне, к тому же, нельзя покидать дворец.

— Ну ладно, — сказал король, собираясь уходить.

— А как дела у Ульрика? — остановил его Туландра Ту.

— Он ведет переговоры с баронами, но они упираются, выставляют все новые и новые требования, настаивают на гарантиях и все такое.

— Пусть Ульрик соглашается на все их требования, — посоветовал маг. — Главное разгромить мятежников, а с баронами потом можно договориться. Когда ты будешь силен и могуч, как прежде, и договариваться станет легче.

Спустя несколько дней принц Нумитор получил королевский указ, согласно которому он должен был оставить Пуантен и перейти на левый берег Хорота, где соединиться с Аскаланте и стать лагерем, закрыв дорогу на Тарантию в ожидании подхода Ульрика Раманского, назначенного главнокомандующим.

— Но ведь вслед за нами Хорот перейдут и мятежники, — вслух подумал принц. — Вероятно король хочет их специально выманить на тот берег, чтобы на подступах к Тарантии навязать генеральное сражение.

Такого же мнения был и Аскаланте, получивший аналогичный указ короля и прибывший в ставку Нумитора для согласования общих действий. Обсудив будущую диспозицию своих войск, принц и граф пришли к общему мнению разбить лагерь на равнине в пяти лигах от переправы через Хорот. Послав гонца в Тарантию, они приступили к форсированию реки.

О том, что принц Нумитор и граф Аскаланте уходят из Пуантена на левый берег Хорота, лазутчики Конана донесли вождям повстанцев, когда переправа еще не закончилась. Киммериец и граф терялись в догадках, что бы это могло значить, ведь тем самым повстанческой армии открывалась дорога на Тарантию. Поначалу они было решили, что это еще одно свидетельство проявления безумия Нумедидеса, но прибывший в Террону Лерус Витро объяснил план короля навязать им сражение на левом берегу Хорота.

— Граф Ульрик уже заключил перемирие с баронами, которым обещана автономия и его высвободившаяся армия готова к совершению марша на соединение с Аскаланте и Нумитором. Королю надоело гоняться за вами по Пуантену и он рассчитывает разбить вас в генеральном сражении на подступах к Тарантии.

— Но мы ведь можем и не переходить Хорот, — задумался Троцеро.

— Можете, но это обречет восстание на поражение, — пожал плечами Лерус. — Проведена большая подготовительная работа, Освободителя ждут во всех городах по дороге на Тарантию. Даже говорят в некоторых из них видели дух Эпиметриуса, прямо называвшего Освободителем Конана Киммерийского. Но вы сами знаете, как изменчивы настроения народных масс, сегодня они полны энтузиазма, готовы идти в смертельный бой, а завтра разбрелись по домам и весь боевой задор исчез неизвестно куда…

Конан и Троцеро с удивлением посмотрели друг на друга.

— Прокламации я действительно посылал, — сказал граф, — но насчет духа…

— Так говорят, — пожал плечами Лерус Витро.

— Где сейчас Ульрик? — спросил Конан, который не особенно верил во всякую мистику.

— Пока еще в верховьях Хорота и Ширки, но не сегодня, так завтра он получит приказ к выступлению.

Конан и Троцеро переглянулись. Одна и та же мысль мелькнула в голове каждого из них.

— Может быть нам стоило бы, до подхода Ульрика самим навязать сражение Аскаланте и Нумитору, пока они этого не ожидают? — предложил киммериец.

— Мысль неплохая, но у Нумитора и Аскаланте численное преимущество и они могут вообще не принять бой, а укрыться в своем лагере до подхода Ульрика, — заметил Лерус Витро.

— Если предпринять ложную атаку, и выманить их в чистое поле, — сказал Троцеро, — возможно, мы сумеем нанести им поражение. Однако, все это нужно хорошо обдумать.

Они склонились над большой картой Аквилонии, развернув ее на столе в рабочем кабинете графа и стали продумывать возможные варианты предстоящего сражения.

— Уверен, что для лагеря они выберут место вот здесь, — показал граф кончиком своего кинжала на Леодегарийскую равнину. — Тут всхолмленная местность примерно лигой в ширину и двумя лигами в длину. Населенных пунктов поблизости нет, земля тут не очень плодородная и местные жители предпочитаю селиться южнее. С северо-западной стороны к ней вплотную подходит лес, который тянется до самого Хорота. Здесь проходит прямой путь на Тарантию. По бездорожью, правда, но нас это устраивает вполне. В случае победы тут до столицы остается полтора два дневных перехода.

Конан и Витро внимательно рассматривали карту.

— Граф прав, — сказал Лерус, — более удобного места для предстоящего генерального сражения нет.

— Согласен, — поддержал его Конан, — если сделать вид, что мы случайно наткнулись на их лагерь и удариться в притворное бегство, то Нумитор и Аскаланте непременно бросятся в погоню. А наши главные силы мы укроем за этим холмом, — ткнул он пальцем в карту.

— Сомневаюсь, что у вас получится ввести их в заблуждение, — скептическим тоном произнес Лерус, — вся степь, начиная от переправы полна их лазутчиками. Они будут знать каждый ваш шаг.

— Против лазутчиков мы отправим Сагитая, — решил Троцеро. — Туранцы в степи как дома и, растянувшись по фронту они выследят и перебьют всех разведчиков принца и графа.

— Правильно! — добавил Конан. — А для уничтожения более крупных разъездов придадим Сагитаю пятьсот тяжелых всадников, позади которых посадим лучников. Такая кавалерийская завеса не позволит Нумитору и Аскаланте следить за нашим передвижением. Наша же численность им известна лишь приблизительно, а, между тем, за последнее время ряды повстанцев увеличились.

Говоря об этом, киммериец имел в виду, что к ним со всего Пуантена стягивались добровольцы из числа тех солдат, которые в прошлом служили в войске Троцеро, но потом уволились. Сейчас они готовы были встать под Львиное знамя и их военный опыт мог пригодиться в предстоящих сражениях. За счет этих профессиональных воинов Конан смог пополнить тяжелую конницу и под началом Просперо теперь было почти пять тысяч всадников. Из тех новобранцев, которые не имели военного опыта, барону Гродеру удалось создать формирование копейщиков, которые днями напролет тренировались во владении копьем. Однако для содержания всей этой многотысячной армии необходимы были деньги, а их как раз и не хватало. Поэтому Троцеро был крайне заинтересован увести повстанцев из Пуантена, чем скорее, тем лучше.