Олег Мушинский - Беспокойные помощники [СИ]

— Ах, паршивцы! Да вы же все погубили! Прибью тварей!

Он вскинул жезл. Откуда-то сбоку вынырнула Тика и повисла у него на руке.

— Папа! Не стреляй в пушистиков!

— Уйди!

— Пора удирать, — грустно констатировал Хитрец.

— Может, попробуем объяснить, — робко предложила Балаболка. — Мы же его спасли.

— Убью! Уйди, дочь! Всех перестреляю! — ревел Карл Рыбовод, тяжело топая к ташасам.

Тика, заливаясь слезами, висела у него на руке. Для такого сильного человека, каким был Карл, это был не вес. Жезл слабо светился алым пламенем. Остаточная магия среагировала на гнев, и перекачивала остатки себя в огненный кристалл.

— Не убивай пушистиков, папа! — кричала Тика.

Карл только рычал в ответ. Было ясно, что слушать он не расположен.

— Удираем, — коротко скомандовал Хитрец.

Вся компания дружно сорвалась с места и метнулась в проход между домами. Жезл гневно фыркнул, выплевывая сгусток пламени. Пламенеющая капля, разгораясь в полете, прошуршала по воздуху и разбилась об угол дома. По сухому дереву поползли языки пламени, с особым удовольствием разрастаясь там, где щели были проложены мхом. Карл Рыбовод яростно взревел и нетерпеливо взмахнул жезлом. Руна у кристалла медленно наливалась красным, показывая величину накопленного заряда. Тика вцепилась в жезл руками.

— Нет, папа! Не стреляй!

— Отдай!

— Пушистики!

Пушистики знай переставляли лапки. Умника слегка качало после падения, и Толстяк поддерживал его на бегу. Высокая трава укрывала их с головой. Только след шел, отмечая место, где ташасы протаптывали себе дорогу. С тихим шелестом над головами пролетела пылающая капля, и, потеряв цель, рассеялась по астралу. Хитрец подпрыгнул на бегу, повернувшись в воздухе. Карл стоял на углу. Тика повисла на жезле, и рыбоводу никак не удавалось вырвать оружие. Оба кричали, но ветер относил слова в сторону.

— Забираем вправо, — скомандовал Хитрец. — Там холм. Умник, держись там.

— Пытаюсь, — слабо отозвался тот.

— Я держу его, — буркнул Толстяк. — Смотри, куда бежать.

— Держитесь за мной, — пискнул Хитрец, прибавляя скорость. — Сюда!

Впереди обозначилась скрытая травой канава. Ташасы спрыгнули в нее, и побежали по дну. Затем канава сделала резкий поворот обратно. Ташасы, цепляясь за точащие из земли корни, выбрались наверх. Хитрец подпрыгнул. Не высоко, только чтобы осмотреться над травой. Дом был скрыт за холмом. По левую лапку сплошной стеной вставал лес.

— Туда.

— Я устала, — капризно заявила Балаболка.

— Последний рывок, — заверил ее Хитрец. — И там отдохнем.

— Если получится, — уже на бегу проворчала Лохмушка. — Вроде лес уже эльфийская территория. Как они к нам отнесутся?

— А им какое до нас дело? — удивился Хитрец.

— Может, и никакого, — буркнула Лохмушка. — Но они тоже большие.

Хитрец фыркнул. Ташасы нырнули под кроны деревьев, и сразу стало темнее. Пришлось притормозить, чтобы перестроить зрение. Впереди единой массой темнели кусты малины. Ташасы протопали туда, и повалились на мягкую травку. Умник сразу ушел в себя, восстанавливая расшатанный падением организм. Толстяк присел рядом. Хитрец прислушался. Было тихо. Только вдали протяжно вскрикивала ночная птица. Потом послышался слабый треск. Хитрец резко повернул голову, но это неугомонная Балаболка полезла за ягодами. Хитрец фыркнул.

— Ну, вроде, удрали, — сказал он.

— И что теперь? — хмуро спросила Лохмушка.

Фиолетовый ташас только пожал плечами.

Утро выдалось ясным и теплым. Птицы громко пели кто во что горазд, приветствуя восход солнца. Ветер волнами прокатывался по кронам деревьев, и они отвечали тихим шелестом. Где-то неподалеку деловито шебаршилась мелкая зверушка. Умник сел, потянулся и широко зевнул.

— Интересно, а это утро будет добрым? — спросил он сам себя.

— А куда оно денется, — пробасил Толстяк.

Балаболка, не вставая, сладко зевнула.

— Вчера утро тоже было добрым, — проворчала Лохмушка. — Зато какой вечер выдался!

— А что вечер? — пропищала Балаболка. — Мы их всех от такого чудовища спасли! Сами едва в живых остались. А этот Карл на нас жезлом. Йешки-барабошки! Несправедливо это.

Лохмушка фыркнула, села и начала приводить в порядок шерстку.

— Конечно, несправедливо, — ворчливо согласилась дымчатая. — Только нам от этого не легче.

— Я вот чего подумал, — сказал Хитрец. — Возвращаться назад нам нельзя. Карл может быть все еще злой, и опять начнет стрелять, а сейчас светлее, чем ночью. При свете люди видят лучше. И стреляют, наверное, тоже. А узнать, зол он на нас или уже нет, можно, только если мы пойдем обратно и проверим это на своей шкурке.

Лохмушка фыркнула. Остальным перспектива тоже не показалась привлекательной.

— А если мы тайком проберемся? — пропищала Балаболка.

— А если не получится? — хмуро отозвалась Лохмушка.

— Рисковать не будем, — решительно сказал Хитрец. — Хватит с нас вчерашнего.

— Это точно, — фыркнула Лохмушка. — Только вот что нам тогда делать? Здесь поселиться?

— А что? — пробасил Толстяк. — Вон, еда прямо над головой растет.

Ягод, действительно, было море. Год выдался урожайный. Да и без эльфийской магии тут похоже не обошлось. Мягкая, ненавязчивая, она ощущалась здесь повсюду. В траве, в кустах, в деревьях. Формально эта часть леса принадлежала королевству, но когда речь заходит о природе, для эльфов границ не существует.

— Максимум через месяц ягоды сойдут, — прикинув сроки в уме, сообщил Умник. — Будем на одной эльфийской магии сидеть.

Толстяк погрустнел. Магия была штукой совершенно безвкусной.

— Надо к Создателю возвращаться, — сказал Хитрец.

— А нас к нему пустят? — усомнилась Лохмушка. — Помнишь, как в первый день все повернулось?

Хитрец кивнул.

— Я думал об этом. Нам надо предупредить Создателя, что мы идем. Тогда сторожевой дракон нас пропустит.

— А как?

— Через волшебный шар.

— Который стоит в гостиной Карла? — фыркнула Лохмушка. — Ты же сам говорил, что туда совать нос не стоит.

— Шар есть не только у Карла, — уточнил Хитрец. — Поэтому вот что я предлагаю…

Умник насторожил ушки.

— Тихо! — пропищал он. — Кто-то идет.

Ташасы притихли. Неподалеку действительно послышались шаги. Шли люди, четверо. Трое двигались так тихо, что казалось, будто ветерок листьями играет, но их выдавал четвертый. Этот шлепал не таясь. Аура ни у одного не была похожа на ауру Карла Рыбовода, но все четверо вполне тянули на медиумов, что взывало к осторожности. Мало ли как они настроены.

Шла вся компания в обход густых зарослей, как раз по самому краю, и должна была пройти мимо ташасов. Тут даже мордочки из кустов высовывать не надо. И так все видно, а сами ташасы были надежно укрыты листвой. Все-таки медиумы — не полноценные маги. Ауру сквозь листья, конечно, увидят, но так и что с того? Аура у всего живого есть. Лес в астрале — это целый океан красок, и выделить нужный штрих только настоящий волшебник может.