Алена Медведева - Двенадцать месяцев. Февраль [СИ]

«Может быть, Абрахсис сейчас пытается подобраться и к ее душе? И не в моих интересах оставлять ее одну?» — Попытался он оправдаться перед собой за такое расточительное отношение ко времени, страшась признаться себе в чем-то большем.

— Нет, не волнуйся об этом, — заверил Месяц и, дождавшись согласного кивка Нади, рукой поманил к себе верных друзей.

В отличие от дня, когда девушка впервые посетила мельницу за домом своего Месяца, сейчас она могла видеть воздушные потоки — как крошечные ручейки легчайших бризов, так и толстые, подобно прозрачным удавам изгибавшиеся с толикой ленцы — вихри, поднимающие настоящие шторма. Они все откликнулись на призыв ее спутника, закружив вокруг них аляповатой каруселью. Что удивительно — вихри, взвивающиеся рядом с их телами, не тронули и волоска, оставив пару в совершенной безопасности.

— Готова?

Месяц протянул Наде руку, предлагая поддержку. Девушке предстояло вступить на «перину», словно бы уплотнившегося у их ног, воздуха. Но Спутница понимала, что это замершая только на время стремительная воздушная стихия. И сделать этот шаг, предвидя неминуемый взлет, было очень страшно! Но любопытство и желание увидеть обещанную красоту пересилило — на миг зажмурившись, Надежда решительно шагнула вперед.

В душе испытав чувство гордости за ее смелость, Феликс пристально наблюдал за Спутницей. Оказавшись на воздушном облаке, девушка несколько раз притопнула ногой, явно проверяя прочность волшебной конструкции.

— Да, наверное… — наконец, дрогнувшим голосом призналась Надя, и на всякий случай придвинулась вплотную к Месяцу.

А уж когда подвластный воле Февраля ветер, сгустившийся до облака, плавно начал набирать высоту, и вовсе прижалась к нему, обняв. Но страх оказался беспочвенным — ничего подобного с ощущениями взлета самолета в ее родном мире — не было.

Единственный знак — светящиеся окна дома Февраля стали отдаляться, намекая на все возрастающее расстояние. Осознав, что тревожилась зря, Надя решилась оторвать голову от груди, успокаивающе поглаживающего ее по плечу, Месяца и осмотрелась вокруг.

— Ух ты… — только и смогла выдохнуть девушка.

Глаза ее широко распахнулись, словно бы желая объять необъятное — целый мир, раскинувшийся внизу. Никогда Надежда не думала, что так волшебно сияют в лунном свете снежные шапки пушистых елей, искрятся драгоценными брызгами ледяные сосульки на ветвях, мелькают, словно светлячки, снежинки на просторных равнинах, укутанных белой крупой. Минуты пролетали мимо, собираясь в часы, а она никак не могла насмотреться.

— И почему я не художник? — простонала Надя, не осознавая, что от переполнявших ее эмоций то и дело сжимает ладонь Феликса.

А Месяц смотрел только на нее, не отрывая взгляда от лица девушки, стараясь в выражении глаз прочесть переполняющие ее душу впечатления. Его самого распирало от счастья — впервые рядом с ним оказался кто-то, чувствующий и воспринимающий все так… похоже. Кто-то, с кем можно было разделить всю эту неимоверную красоту, от которой просто захватывает дух.

— Я завидую тебе!!! — выдохнула Надя, недоверчиво посмотрев на него. — Ты видишь это каждый раз, отправляясь в дозор? Целую жизнь! Очуметь!

Феликс улыбнулся: именно об этом он вспоминал всякий раз, когда в последние годы накатывала волна глухого отчаяния. Такие ночные полеты неизменно помогали ему обрести веру в свои силы и относительный покой.

— Это ты еще только зимние земли видишь. А над территориями моих двоюродных братьев и сестер тоже есть чему удивиться, — интригующе намекнул Февраль. Он, позабыв обо всех горестях, грелся сейчас в лучах счастья и восторженного тепла, что исходили от Нади. — Стайки ночных светлячков, усыпанное лунными бликами море, невероятной красоты ночные цветы, что растут на землях летних Месяцев…

— Хочу! Хочу! Хочу! — Тут же впилась в него умоляющим взглядом Спутница. — Я же теперь остаток жизни мучиться буду, если не увижу это. — Но тут же опомнилась, укорив себя за эгоизм: время ли устраивать облет мира? — Конечно, когда Абрахсиса поймаем, и возможность появится.

— Обязательно, — пообещал Февраль, и сам желая этого не меньше. Он вдруг поймал себя на мысли, что… невероятно счастлив, в плавном потоке скользя над миром и обнимая Надежду. — А сейчас, прежде чем вернемся, хочу тебе кое-что показать.

Феликс махнул рукой на высокую гору на горизонте. Она явственно высилась на фоне звездного неба, и казалась… громадной.

— Мы спустимся? — насторожилась Надя. Уж слишком свежи были в памяти «посиделки» во временном капкане.

— Да. Не тревожься. Место это обжитое.

— Кем? — изумилась Спутница.

Гора, укутанная в девственно нетронутую шапку снега, казалась безмолвной, неприступной и совершенно дикой.

— Поначалу в ней была драконья пещера, — с охотой принялся пояснять Февраль. — Мои земли примыкают к драконьей долине одним краем. Там сбоку, под выступом есть неприметный вход в нее. Так вот, когда драконы исчезли, пещеру ту облюбовали гномы. На зимних землях не очень-то комфортно жить — большей частью охотничьи зимовья по лесам стоят, но вот в недрах горы и под землей — другое дело. И мы сейчас приближаемся к огромному городу гномов!

— Что-то мне подсказывает, что гости у них появляются не часто, — хмыкнула Надя, склоняя голову на плечо Месяца — так удобнее было рассматривать звезды, которые сейчас стали ближе и, казалось, засияли еще ярче.

Февраль, скосив взгляд на пышущее детским восторгом лицо Спутницы, с нежностью улыбнулся. Давно прошли те времена, когда он не чувствовал себя одиноким. Но Наде точно удалось подобрать ключик и распахнуть дверцу в самые глубинные, скрытые даже от себя, закутки его души. И Месяц сейчас искренне наслаждался прогулкой и обществом Нади.

— У них имеется переместительный портал — это и есть вход в город. А что незваными трудно к ним нагрянуть, преодолев снежную равнину и вскарабкавшись на гору, так их это только радует. Они же те еще скупердяи, трясутся над своими сокровищами, добытыми в недрах горы, похлеще исчезнувших драконов.

— А как же мы?

— Хозяину этих земель они завсегда рады, — успокоил Спутницу Месяц. — Заглянем, обогреемся, горячим чаем тебя напоим, да заодно предупредим, чтобы бдительны были.

— Ох, точно! А если нечисть колдуна у них появится?

— Гномы народ боевитый. Они же большие мастера-оружейники. Уж сколько среди них кузнецов — и не счесть. Когда с Абрахсисом боролись, немало они нежити его положили. Да и сигнальные магические маячки у них есть, что Стражей сразу о напасти извещают. Горыныч первый к ним на помощь и мчится. Я каждый раз гадаю — это по причине большой ответственности, или из желания подобраться поближе к их залежам драгоценных камней, — шуткой закончил он.