Алена Медведева - Двенадцать месяцев. Январь [СИ]

— Колдун немало хитростей приготовил, — начал Январь, просьбе Милавы подчиняясь. — Много фокусов разных, чтобы внимание наше от себя отвлечь. Это были и прорывы в разных частях мира, и огромные стаи гончих и пожирателей, а еще «обманки» да колдуны, его личину нацепившие. Надеялся он, что сумеет проскользнуть незамеченным, пока мы за другими гоняться будем.

— Но вы его выследили? — Настя довольно жмурилась.

— Мне хочется верить в это.

Вот такого ответа от Января никто не ожидал. Мгновенно насторожившись, в его сторону развернулись даже Настя с Дмитрием.

— Ты… не уверен, что Абрахсис уничтожен? — осторожно переспросила Милава.

— Вроде бы и нет для этого оснований, — подбирая слова, начал объяснять Месяц свои опасения, — но настораживает меня то, как легко все получилось. Да и взгляд тот, что Милаве блюдечко показало… Неспроста это. Боюсь, что не справился я.

— И что теперь будет? — привыкший доверять интуиции брата, Дмитрий сразу подобрался. Готов он был хоть немедленно на поиски броситься.

— Надо готовыми быть. И выждать. Если злу удалось проскользнуть, оно себя проявит. А уж я настороже буду! — серьезно пообещал Яр.

Тревожно осмотрев в глаза любимого, Милава ближе к нему придвинулась. Боязно ей стало от слов Месяца, тяжело на душе. А Яромир, почувствовав, как напряглась его Спутница, осторожно обнял ее, легонько в висок поцеловав.

— Не беспокойся, все хорошо у нас будет, — прошептал Яр на ухо девушке. — Лишь бы ты рядом была!

И так легко и хорошо Милаве стало от слов его, в один миг все страхи отступили, а в сердце расцвела уверенность в благополучном исходе борьбы с колдунами, если посмеют они к ним вновь явиться.

Не знали Месяцы и Спутницы их, что у разговора этого свидетели были. В тусклой темноте подземелья возле очага сидели Зима и Мать-Земля, наблюдая за молодыми людьми через зеркало магическое.

— Матушка, — обеспокоенно спросила Зима, — я верно понимаю, что это ты Абрахсису шанс дала? Лучами солнечными Яромира ослепила и позволила злодею ускользнуть, в последний момент двойника заместо себя оставив?

— Верно, Зимушка. Сыну твоему старшему я помешала, зря корит он себя. Не было бы моей воли, одолел бы он колдуна.

— Но зачем?

— То не его судьба с Абрахсисом расквитаться.

Задумчиво помолчав, Зима забеспокоилась:

— Как бы еще больших бед он не натворил.

— Сил у него сейчас мало, все на прорыв отдал. Не рискнет по-крупному пакостить. Подсказывает мне сердце, что и его роль в этой истории еще не завершена. Подождем. Сыновья твои беды не допустят.

Склонила Зима голову, решение Земли принимая.

— Есть повод и для радости у нас, — поспешила успокоить подругу верную Земля. — Второй сын твой суженую обрел. Посмотри!

На миг ткань волшебная на плече Милавы прозрачной стала, явив заинтересованным взорам снежинку, на коже проступившую.

— Рада я! — закивала Зима, всегда она за сына старшего беспокоилась.

— Но мы эту тайну пока никому не откроем, — Земля рукой над зеркалом провела — снежинка невидима стала. Никто, даже Милава ее появления заметить не успел.

Зима же обратила внимание, что руки собеседницы ее еще меньше кровоточить стали, затягивались раны, исчезали нарывы…

«На пользу перемены эти миру сказочному», — подумала Зима.