Софи Келли - Ловкость лап

— Кофе? — спросил он.

— С удовольствием.

Он жестом пригласил меня сесть и налил чашку кофе из кофейника. Я добавила молоко и сахар. Из кухни вышла Ребекка с розовой стеклянной миской, полной нарезанных фруктов, и поставила её в центр стола.

— Тебе помочь? — спросил Эверетт.

— Поболтай с Кэтлин, — улыбнулась она и скрылась в кухне.

Он проводил её влюбленным взглядом.

Эверетт любил Ребекку в юности, и годы, проведённые не вместе, не изменили его чувств. Он повернулся ко мне.

— Она просто сияет, — поддразнила я.

— А я?

— Тоже.

Ребекка вернулась с блюдом вафель с изюмом и корицей. От запаха у меня слюнки потекли.

— Не теряйте времени, — сказала она.

Ещё раз сходив в кухню, она принесла стеклянную кастрюлю.

— Новый рецепт, — предупредила она. — Вы — мои подопытные кролики.

— Я совершенно не волнуюсь, дорогая, — сказал Эверетт, накладывая фрукты на вафлю.

Я просто кивнула — рот уже был набит вафлями.

Завтрак был божественный, начиная от кофе и заканчивая экспериментом Ребекки — запеканкой из яиц, сыра, картошки, лука и ветчины. Они оба развлекали меня историями прошлых Зимних фестивалей. На второй чашке кофе разговор перешёл к Агате.

— Могло ли у неё быть полмиллиона долларов? — спросила я Эверетта.

Он пригладил бороду.

— Да.

— Но откуда? — удивилась я. — Я знаю, что она была очень экономной, но полмиллиона с учительской пенсии?

— Агата была очень практичной, — сказал Эверетт, — и интересовалась финансами и бизнесом во времена, когда женщины, честно говоря, считались к этому неспособными.

Ребекка согласно кивнула.

Я откинулась на спинку стула.

— Я знаю, что такое экономия. Я так выросла. Но, судя по дому Агаты, она была не просто экономной.

— И ты решила, что у неё совсем мало денег, — сказала Ребекка. — Как и большинство людей.

— Я удивился, что она оставила деньги человеку, которого не знала, — заметил Эверетт.

— Хотя, — он слегка пожал плечами, — они пойдут на лагерь для трудных подростков, а Агата всегда верила, что образование может решить большую часть их проблем.

— А я не удивлена, — сказала Ребекка.

— Почему? — спросила я, подавшись вперёд.

— Из всех детей, кому помогла Агата, — а их было много, поверь мне, — она питала слабость к Руби.

— Думаю, Руби чувствовала то же самое.

— Руби встречается с Джастином Андерсом. Он важен для неё, и его проект тоже, — продолжила Ребекка. — Так что я думаю, Агата сделала это для Руби. — Она посмотрела на Эверетта. — Я бы сделала что угодно для Эми.

Эми — внучка Эверетта, и она очень близка с Ребеккой — и всегда была. Родители Эми умерли, когда она была маленькой, а её бабушка, жена Эверетта, — ещё до её рождения. Хотя Эверетт и Ребекка не были вместе, Ребекка, которую Эми любя называла Ребби, стала для неё отчасти матерью, отчасти бабушкой.

Лицо Эверетта смягчилось:

— Я знаю, дорогая.

Он перевел взгляд на меня:

— Кэтлин, Агата была требовательной и строгой, совершенно несентиментальной, но она любила детей. Она посвятила им жизнь. В словах Ребекки есть смысл.

Мне вспомнилась нежность в голосе Ромы, когда она говорила об Агате. Я вспомнила, как Эрик ее кормил, а Гаррисон Тейлор держал слово, данное ей. Я позволила подозрительности жительницы большого города взять надо мной верх.

Эверетт встал, чтобы убрать со стола, и я хотела помочь ему. Он покачал головой:

— Нет, ты наша гостья.

Я посмотрела на Ребекку:

— Тогда позволь мне помочь с посудой, — я знала, что у неё нет посудомоечной машины.

— Спасибо, Кэтлин, но не нужно. Эверетт помоет, а я вытру.

Пока я застегивала куртку, Ребекка рассматривала мои волосы.

— Они замечательно отрастают. Может, через пару недель мы их подровняем.

Я кивнула. Мы пытаемся придать форму моим волосам с лета.

— Зайди ко мне, когда будет время, — сказала я. — Оуэн и Геркулес по тебе скучают.

— И я скучаю по ним, — она заключила меня в объятия: — Скоро приду, обещаю.

— Оуэн в восторге от цыпленка, а Геркулес без ума от сардин, — сказала я. — Ещё раз огромное спасибо.

— Пожалуйста, — она снова обняла меня.

Эверетт уже включил воду в раковине. Я заинтересовалась, что подумали бы его конкуренты в бизнесе, увидев его в цветастом фартуке и по локоть в мыльной пене.

— Увидимся на этой неделе, — сказала я Эверетту. Он помахал мне мыльной ложкой.

Я вернулась по дорожке между двумя улицами. Открывая кухонную дверь, я услышала телефонный звонок. В теории мне известно, что нет нужды бегать к телефону, звонящий может оставить сообщение. Но звонящий телефон — как тарелка брауни — не та вещь, которую я могу оставить в одиночестве. Я проскользила по полу кухни, метнулась через гостиную и схватила трубку.

— Кэтлин, я так рада, что ты дома.

Мэгги.

Я расстегнула кофту, вытащила из рукава одну руку, переложила в неё трубку и высвободила вторую. С голосом Мэгги что–то не так.

— Мэгс, что случилось?

Она кашлянула.

— Полиция арестовала Руби. Говорят, это она убила Агату.

Колени подогнулись, и я рухнула в кресло.

— Что?!

— Руби арестовали. Она была в своей студии, — голос Мэгги превратился в шёпот. — На неё надели наручники.

— Когда это случилось?

— Э–э–э, кажется, прямо перед тем, как я туда пришла. У Джагера Меррилла студия напротив. Он сказал, всё произошло минут десять–пятнадцать назад.

О чем вообще думал Маркус?

— Мэгс, у Руби есть адвокат?

— Вряд ли. И её мама с отчимом в круизе.

— Я только вернулась с завтрака с Ребеккой и Эвереттом. Я позвоню ему, попрошу порекомендовать юриста для Руби. Я тебе перезвоню.

— Ладно, — сказала Мэгги. — Я в студии, звони мне на мобильный.

Я отключилась и набрала номер Ребекки.

— Привет, Кэтлин. Ты что–то у нас забыла?

Я рассказала о Руби.

— Не хочу вмешиваться, но я сомневаюсь, что у Руби есть адвокат, и, Ребекка, она не могла это сделать.

— Руби милая девочка, — ответила Ребекка, — она и мухи не обидит.

— Как думаешь, Эверетт может порекомендовать адвоката?

— Конечно, да. Подожди секунду.

Она отложила телефон, и я услышала бормотание на заднем плане, а затем трубку взял Эверетт.

— Кэтлин, ты уверена, что Руби арестовали?

— Да. Мэгги сказала, на неё надели наручники.

— Я пришлю одного из своих юристов в участок. Не волнуйся за Руби. Я не могу обещать, что её сразу выпустят, потому что сегодня воскресенье, но её права будут защищены.

— Спасибо, Эверетт, — я старалась не выдать голосом эмоции. — Я твоя должница.

— Нет, Кэтлин. Если что–нибудь понадобится, позвони мне.

Я сказала, что позвоню, и повесила трубку. Оуэн и Геркулес сидели передо мной, уставившись золотыми и зелеными глазами.