Оксана Глазнева - Безмолвные

Музыка кружила по залу. Замораживала, как метель, холодила плечи магов и людей. В эту секунду одни не отличались друг от друга, так кто дал чародеям право считать себя владыками Края? Отчего они взяли на себя роль богов, когда сами были лишь их тенью, невыразительной и несвободной?

И тогда Кай опустил взгляд на пол, он искал уходящую во внутренние покои цепь-пуповину, а когда нашел — достал из ножен саблю и разрубил цепь.

Ри согнулся в приступе боли, перестал играть. Музыка оборвалась на середине ноты, люди и маги не шелохнулись, оглушенные внезапной тишиной.

А дальше… Понадобилось пару мгновений. Скрипач справился с болью, отбросил скрипку, шагнул с постамента к Дреговичу, выхватил его бокал, сжал. Тонкий хрусталь лопнул в ладони, потекла сквозь пальцы кровь, а затем музыкант размахнулся и вогнал осколок в шею мага.

Брызнула кровь на Кая, на стоявшую рядом госпожу Линд. Дрегович даже не успел закричать. Ри схватил его окровавленной рукой за горло, что-то резко выкрикнул на незнакомом языке, и вдруг они пропали. И кровь, и музыкант, и еще живой маг.

Все в зале пришло в движение. Чародеи испугались. Они становились воронами и голубями, совами и ястребами, ни секунды не думая о других, взмывали к потолку, били крыльями, рвались к окнам, сбивая слуг и стражников, в кровь расцарапывая лица. Воздух затвердел от магии.

Кай, приседая и хрустя разбитым стеклом, побежал через зал к парадной лестнице. Сташевского на месте не оказалось.

Слуги и подавальщики блюд спешили вниз, разнося новость по замку. Лестница опустела, лишь валялись серебряные ложки, обрывки лент и перья.

Сотник Тадеуш стоял на площадке второго этажа. Он засучил рукава рубахи, чтобы видеть собственное клеймо. Курил трубку.

— Что случилось? — спросил Кай.

Тадеуш поднял палец, призывая к тишине, взглянул на клеймо на предплечье, потом затянулся, выдохнул и повернулся к Каю.

— Видел? — Он показал руку.

Клеймо светилось, пульсировало и — показалось? нет? — выравнивалось, теряя глубину и четкость. Тадеуш криво усмехнулся.

— Недолго ему осталось, где бы он ни был… Видал когда-нибудь, как помирает маг?

Кай покачал головой.

— Когда они дохнут, их печати пропадают. Сейчас деревенские, стражники, слуги — все бросятся врассыпную. Не каждый день у людей такая возможность. А еще через день-два здесь будут все соседи-чародеи из окрестных маноров со своими войсками. У господина не осталось наследников, землю эту защищать некому. Здесь начнется драка. Если хочешь — оставайся и посмотри, кто выиграет. Может, выберешь себе нового хозяина. А нет — беги. Беги, пока можешь, Северянин! У меня есть, к кому возвращаться, я ждал этого дня семь лет и своего не упущу.

Сотник заспешил по лестнице вниз, на улицу.

Кай огляделся. Дворец наполнился движением и звоном разбитого стекла. Слуги хватали серебро, срывали со стен вышитые золотом гобелены, спешили на улицу, к лодочной пристани. В бальном зале волнение улеглось, но в коридорах паника только начиналась. Сотник Новак мелькнул на ступенях, он криком пытался призвать стражников к исполнению долга. Ему удалось собрать людей, но Кай видел, как многие из тех, кто носил именные плащи, сбрасывали их здесь же, позволяя толпе затаптывать герб господина. К чести именных, поддались соблазну единицы. Остальные пытались вразумить беглецов, раздавали пинки.

Кай задумался. Остаться? Никто не ждал его, никто не искал. Единственное, что Северянин знал о себе точно, что он — воин, так может, предложить свои услуги ледяной чародейке? Но что будет, когда все успокоятся и попробуют выяснить, как скрипач освободился? И он пошел по лестнице за Тадеушем.

Во дворе было не лучше. Рассвет еще не наступил, но небо светлело. В утреннем полумраке по двору сновали люди. Они хватали вещи, бежали к лодкам, дрались, кричали друг на друга. Что-то подожгли. Огонь еще не был виден, но из окон нижнего этажа шел тяжелый черный дым. Высоко в бледном небе кричали птицы.

Кай крепче сжал рукоять кастане и побежал к пристани.

Тадеуш и четверо его единомышленников уже садились в лодку. У стражников было оружие, оттого им не пытались помешать.

— Северянин, давай к нам! — крикнули ему. — Или надумал вплавь?

Кай запрыгнул в лодку, и они отчалили.

Находились те, кто решил добираться до берега вплавь. Люди бросали все и всех, спешили поскорее оказаться подальше от замка, боясь, что со смертью господина рухнет и он.

Они не стали причаливать к переполненной пристани. Лодка въехала носом в камыши и остановилась.

— Ладно! Дальше ты сам! Удачи! — Сотник хлопнул его по плечу и вслед за своими товарищами спрыгнул в воду.

Кай дошел до берега по колено в холодной мутной воде, поднялся по склону, сел на песок, бросив сапоги рядом, и стал разминать икры.

На берегу постепенно собирались люди. Зеваки из поселка обступили пристань, стремясь узнать, что происходит. Несколько пловцов уже добрались до берега и охотно отвечали на вопросы, пока их кутали в кожухи и протягивали фляги с сивухой.

— Эй! Служивый!

Кай не сразу понял, что обращаются к нему. Человеку пришлось подойти и опуститься на песок рядом.

— Я рад, что ты выбрался.

Кай поднял взгляд на непрошеного собеседника и открыл рот. Это был Ри. Он успел окунуться — вода смыла кровь. Музыкант раздобыл плащ и флягу с чем-то крепким. Ри протянул флягу Северянину, и тот взял ее. Сделал слишком большой глоток и закашлялся.

— Спасибо, стражник, — беззаботно сказал Ри, глядя на людей, толпящихся на пристани. — Ты человек благородный, тебе ведь достаточно моего «спасибо»? У меня нечем больше платить.

— Почему ты здесь?

Ри улыбнулся, посмотрел в небо на летающих над замком птиц и глубоко, с наслаждением вздохнул.

— Мы на ты? Допустим. Ты — мой спаситель. Давай вести себя, будто мы давние знакомые. Почему я здесь? Я уже не чародей в прежнем смысле этого слова. Кровь Дреговича перенесла меня из замка, но дальше пришлось вплавь.

— Ты тоже плыл?

Ри рассмеялся:

— А ты думал, маги только по небу летают?

— Честно говоря — да.

Помолчали. Солнце встало над горизонтом. Пахло сиренью. Чародей, легкомысленно щурясь, наслаждался рассветом. Кай разглядывал каменного музыканта, секретное оружие господина Дреговича.

Скрипач походил на тигра, сбежавшего из клетки. Отощавший, весь в шрамах, со злыми глазами и оскалом на губах, выдаваемым за улыбку. Правильно ли Кай поступил, перерубив цепь? Тигр загрыз своего мучителя, но он слишком долго сидел на цепи, чтобы удовлетвориться одной смертью. И что теперь? Должен ли он, Кай, нести ответственность за этого человека?

Ри тоже косился на Северянина. Тот ничем не отличался от обычного человека. Не выше, не сильнее, и глаза не сияют звездами, но Ри видел то, что не замечал в себе стражник, — печать на сердце. Будто золотую монету вдавили в кожу, и теперь она светится сквозь одежду, яркая как уголек.