Николай Владимиров - Эльфийский талисман [СИ]

— А внутри там кино или картинка, — добавила Надя.

В самом деле, заключённый в золотую оправу шар только с виду казался непрозрачным. Присмотревшись внимательнее, в толще зелёного стекла можно было различить очертания похожей на Землю планеты, укутанной мягкой дымкой атмосферы, с голубыми океанами, зелёными континентами, коричневыми горами и тёмно-синими ниточками рек.

Правда, очертания континентов выглядели непривычно: два громадных материка, протянувшихся с запада на восток и разделённых широким экваториальным океаном в одном полушарии, три небольших скорее не континента даже, а острова — в другом, россыпи маленьких островов здесь и там, и огромные океаны на обоих полюсах.

— Волшебный фонарь! — одними губами прошептала Анечка. — И вы только гляньте, это же золото, настоящее…

— А всё-таки, мальчики! — неожиданно прервала её восторги Надя. — Что это за место? Куда мы попали?..

И тут вспыхнул свет.

Не слишком яркий, похожий на робко струящийся свет холодного зимнего утра, он лился непонятно откуда. Разом осветилась и усыпанная чёрно-золотой листвой арена, и поросшие деревцами трибуны, и ряды балконов над ними. Осветились и все три радиальных туннеля, в том числе и тот, через который москвичи попали сюда. В призрачном серебристом свете было видно, как в двух других туннелях точно такие же ряды колонн так же поддерживают сводчатый потолок.

— Ой, мамочка моя! — воскликнула Анечка.

А Юра почувствовал себя муравьём на асфальте. Они стояли на дне исполинской шахты, глубиной как бы не в километр. По стенам, словно ложи в Большом Театре, ряд за рядом тянулись балконы, соединённые между собой короткими лесенками. Над головой пересекались узкие деревянные мостики, огибавшие толстый серебристый трос, словно струна натянутый собственной тяжестью. Причём всё — и покрытые серой корой стены шахты, и балконы, и мостики, и даже серебристый трос были увиты всё той же чёрно-золотой «зеленью».

— Небоскрё-об! — вырвалось у Володи. — Ну и завёз ты нас, Юрыч…

— Но я… э-э… почему сразу я? — тут же принялся оправдываться Юра. — Мы столько тут ездили, и с родителями, и… э-э… с Альбертом. Сроду никто ничего о таком месте не говорил. Хотя местные мужички… э-э… охотники всё здесь излазили…

Присмотревшись, Юра заметил, что балкончики огибают шахту не кольцами, а спиралью. Три узкие винтовые лестницы спускались вниз, на «гостевые трибуны», заканчиваясь около радиальных проходов. Их ступеньки оказались свободны от чёрно-золотой листвы. Юра подумал, что поднявшись по лестницам, а потом идя балконами вдоль стен шахты, можно будет добраться до самого верха.

— Мальчики, давайте уйдём отсюда! — предложила Надя. — Здесь, конечно, интересно, только знаете… Какое-то тут всё чужое…

— Надин, панику не устраивай! — оборвал девушку Володя. — Что бы это ни было, по военному ведомству это явно не проходит… Мда-а, ну и понастроили…

— Володь, ты просто… э-э… прикинь, где всё это должно помещаться? — сказал Юра. — Снаружи ведь тоже должна быть гора или башня. А мы ничего не… э-э… заметили… Не на километр же мы вниз падали?..

— Мда-а, Юрыч! Уж если ты упадёшь… — начал Володя.

В глубине одного из туннелей послышался шорох, словно в сторону отодвинули что-то тяжёлое. Послышались шаги и приглушённые голоса. Затем из освещённого туннеля в проход между трибунами медленно вышли трое.

Главным из этих троих явно был похожий на католического монаха маленький горбун в ярко-алом плаще с широкой золотой каймой, с капюшоном, надвинутом чуть ли не на самые глаза. При ходьбе горбун опирался на тонкий белый посох с витым навершием, внутри которого поблёскивало, переливаясь, что-то маленькое, серебристое. Рядом с горбуном шагал красивый мужчина с холёным, породистым лицом. По плечам мужчины рассыпались длинные двуцветные, золотисто-коричневые волосы, схваченные тонким серебристым обручем. По другую сторону оказался высокий тощий парень с короткой толстой косичкой на правом плече.

И красивый мужчина, и высокий парень носили нечто, напоминающее военную форму. Длинные, до колен, плиссированные бледно-зелёные рубахи, перехваченные широкими белыми поясами со свисающими зелёными хвостиками. Короткие, вздувающиеся на бёдрах штанишки с бахромой и высокие шнурованные остроносые сапожки. Короткие белые плащ-накидки с широкой жёлто-зелёной каймой, похожие на те, что некогда носили английские «бобби». Из-под полы плащ-накидок выглядывали крестообразные рукояти и слегка изогнутые ножны длинных мечей.

Увидев москвичей, стоявших рядом с автомобилем, увидев поваленный шпиль и свисающий сверху оборванный трос, увидев на полу ворох из рассыпавшихся плодов и оборванных листьев, все трое разом остановились. Два сверкающих белоснежных клинка выскользнули из ножен, словно по команде. Высокий парень с косичкой выкрикнул что-то непонятное.

Из освещённого туннеля выскользнуло ещё несколько человек. Все — так же чудно одетые, при мечах и плащ-накидках. Все — в конических, сплюснутых с боков шлемах с загнутыми вперёд, на манер крючков, навершиями. Над каждым навершием развевались по два длинных, узких, чёрно-серых пера. Выстроившись поперёк прохода, люди в шлемах с перьями прикрылись маленькими овальными белыми щитами. Из ножен под плащ-накидками выскользнули мечи. На флангах два лучника наложили стрелы на тетивы огромных, в человеческий рост, сложно устроенных луков, словно склеенных из отдельных планок и пластиночек.

— Мальчики! — прошептала удивлённая Надя. — Что это?

— В машину! — коротко бросил Юра.

— Что? — не понял Володя.

Ни капли не испугавшаяся Анечка шагнула вперёд.

— Простите! — обратилась она к горбуну, безошибочно угадав в нём главного. — Мы здесь случайно, в аварию попали. Понимаете, Юркин с шоссе вылетел, когда в нас молния попала. А сюда мы заехали от грозы укрыться…

— Киэу? — строго спросил горбун. — Ками авиэ виси?

— Извините, не понимаю, — окрылённая первым успехом Анечка показала на поваленный шпиль. — Мы ничего не трогали, а эта штука уже на земле, то есть, на полу лежала. Мы немного яблок собрали, они у вас такие красивые. Но если они ваши, возьмите. Или мы могли бы заплатить…

И тут маленький горбун заметил в руках у Нади зелёный шар в золотой оправе. Несколько минут он молча разевал рот, словно вытащенная на берег рыба. Затем, ткнув в Надю посохом, горбун хрипло произнёс:

— Кирелисмирэ тас, Райнэ! Тьело лэми!

— Фэсо! — коротко добавил высокий парень с косичкой.

Эти слова предназначались людям в шлемах с перьями и, в отличие от удивлённых москвичей, люди в шлемах их прекрасно поняли. Длинные мечи угрожающе качнулись, щиты поднялись. Сохраняя строй, люди в шлемах с перьями шагнули вперёд.