Мира Соль - Академия взрослых

Мне не терпелось услышать Юнга. Что скажет инквизитор тысячной толпе учеников? Будет оправдываться или же, наоборот, расскажет, какими чудесными были нынешние трупы?

Я уже начала зевать, когда моего плеча легко кто-то коснулся. Ответ нашёлся, стоило чуть повернуть голову: аккурат сзади меня стояла Ава.

— Пойдём, — еле слышно прошептала она и потянула за собой, увлекая прочь от этой лицемерной толпы.

Мы молча добрались до её скромных, но очень уютных и настраивающих на романтический лад апартаментов. Ава закрыла дверь и повернулась ко мне, жестом приглашая сесть. Я немного растерялась. По комнате расставлено слишком много кресел совершенно разных цветов и конструкций. На секунду замешкавшись, выбрала самое удобное, со спинкой и мягкими подлокотниками. Ава села напротив.

— Ну, я слушаю.

— Я знаю, что вы одна из них, — прищурилась я, ожидая её реакции.

Преподавательница побледнела, но, быстро взяв себя в руки, спросила:

— А Юнг?

— Нет, он не в курсе. Вам очень повезло, что он ещё не допрашивал раненных, пожалев их чисто по-человечески. — На последней фразе я фыркнула. Были бы моя воля и срочная нужда в информации, начала бы пытать сразу же.

— И да: ваша «Зачистка сознания» фонила ещё сутки. Но Юнг не успел. Не благодарите.

— Ты с ним, — мрачно произнесла Ава. — Зачем ты сейчас играешь со мной в кошки-мышки? Мы потеряли всех. Практически всех. Меня он тоже вычислит рано или поздно.

На её лице читалась обречённость. Не та, которая вгоняет в ярость, именуемая героической. Не та, что заставляет трястись от каждого шороха и прятаться по тёмным углам. Ясное, безапелляционное и мрачное безразличие. Не знай я о тех кунштюках, которые вытворяли «чёрные», мне бы стало жаль преподавательницу. Но, как сказал инквизитор, поздно лепить белые крылья, когда по уши в дерьме. И ведь прав, тварь бесчувственная.

— Ава, я хочу предложить вам двойную игру, — решив, что пора заходить с козырей, сказала я. — Они мертвы. Но ваша верхушка всё ещё жива. И вы мне поможете.

— Тебе? Инквизиторской подстилке?! — Ава подскочила с места, нарезала пару кругов по комнате и вернулась, безвольно упав назад в кресло. — Я требую деталей.

Наш с ней разговор затянулся. Преподавательница в упор не хотела брать меня в пособники. Ава упиралась рогами в землю и кричала, что места в Ордене даются только тем, у кого есть способности, и точка. В итоге, она выудила информацию о том, что я была в застенках инквизитора. Пусть и иллюзорных, но боль и унижения были самыми настоящими. Ава поверила. Всему до единого слова. И лишь тогда, окончательно убедившись, что мне, по сути, есть за что держать зло на Юнга, нехотя согласилась.

Ещё пару часов прошло, пока мы обсуждали подробные детали плана. Уловив смысл как спасательную нить, Ава постепенно возвращалась к жизни. Во взгляде снова появилась чертовщинка, движения приобрели былую хищную точность, а мимика вовсю кричала о непрекращающемся флирте.

На несколько секунд я почувствовала притяжение. Губы Авы манили — невозможно стало толком сосредоточиться на разговоре. Подсаживаясь ближе, я потянулась за сладким, многообещающим поцелуем…

Красная магия! Опять!

Увидев, что её чары слетели, Ава испугалась.

Я улыбнулась ей, не собираясь сдавать позиции.

— Не надо Красной магии. У нас с тобой всё будет по-настоящему…

— Я должна взять с тебя обещание. — Мой недоверчивый взгляд прощупывал Юнга с ног до головы на предмет подвоха.

— Какое? — Инквизитора порядком раздавило сложившейся ситуацией. В комнатах стонали раненные, ещё и наглая кошка требовала для прохождения формальной стажировки безапелляционные и тепличные условия.

— Я прекрасно понимаю, что в этой игре являюсь расходным материалом. Пообещай, что вытащишь меня живой, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

Юнг оскалился и мерзко расхохотался.

— А где был твой инстинкт самосохранения, когда ты бросала горшок? А?

— Я прошу тебя дать мне обещание. Согласие я не подписывала, клятв не давала. Могу уходить, если вдруг…

— Да. Я тебя вытащу. Обещаю. — Инквизитор был серьёзен. — Мне действительно очень повезло: ты не совсем зелёная в плане способностей. Но прошу, будь осторожнее.

Мы пожали друг другу руки.

Ава ответила на поцелуй, страстно вцепившись в мои губы. Её руки схватили свиток переноса в Параллель, но я выбила пергамент. Тонкая, лёгкая бумага, едва шелестя, упала и покатилась прочь.

Преподавательница вопросительно посмотрела на меня.

— Ты не хочешь в Параллель?

— Нет, зачем нам эти ухищрения? Ты и так можешь делать с моим телом всё, что хочешь?

— Действительно всё? — Ава приподняла бровь.

— Да! — выпалила я, но затем, чуть подумав, добавила: — В пределах разумного, естественно.

— Отлично. — Она запустила свои тонкие, умелые руки под юбку, и, убедившись, что я без трусиков, начала меня ласкать нежными пальчиками.

Другой рукой Ава расстегнула поочерёдно аккуратные, круглые пуговицы на белоснежной рубашке. Не доходя до конца, она с силой сжала мою грудь, выдавив из меня короткий, испуганный стон.

— Думаешь, из меня так легко выдавить жалость? — сильно переигрывая, поинтересовалась Ава. — Я ведь не сторонница романтики. Ты точно этого хочешь?

Я кивнула.

— Встань на четвереньки.

Пришлось послушаться. Быстро освободив меня от оставшейся одежды, преподавательница начала старательно связывать. Я еле сдерживалась, чтобы не захохотать в голос — даже мне, малолетке, доступны простейшие заклинания на плетение узлов. Если бы Ава действительно увлекалась этим, ей бы не составило труда обездвижить меня в считанные минуты.

Провозившись со мной около получаса, она удовлетворённо фыркнула.

— А теперь попробуй что-нибудь наколдовать, ушастая ведьма.

С технической точки зрения Ава права — мои движения ограничивались кончиками пальцев. Никаких звуков, кроме мычания, не добиться: мешал мягкий шарик, не позволяющий сказать ни слова.

Но более интересно совсем другое: как и ожидала, все страдания умело сыграны. Натурально, творчески, так, что я даже почти поверила. Та же самая лицемерка, только маскировка у неё более подобающая. Жаль.

Юнг оказался прав: настоящая скорбь сопровождает немногих. И уж точно не убийц своих подопечных.

Я изучала пол, собранный из мозаики, не собираясь тратить сил для ответа. Ждать, сейчас нужно ждать. Мои ушки уловили скрип. Пришлось поднять голову, чтобы разглядеть, что происходит.

Одно из кресел повернулось, открывая моему взгляду архивариуса. Он опустил поджатые в коленях ноги и подошёл ко мне.

— Милорд… — Ава прильнула к Грусиусу и встала на цыпочки, после чего я услышала сочный звук поцелуя между этими двоими. Руки преподавательницы освобождали архивариуса от одежды, в то время как я ожидала самого страшного.