Вальтер Моэрс - Мастер ужасок [litres с оптимизированной обложкой]

– Ты здесь не в том положении, чтобы предъявлять требования!

– Ребята! – крикнула другая кожемышь. – Это справедливо! Если уж мы собираемся его прикончить, пусть знает, почему.

– А кто сказал, что мы должны быть справедливы? Другие ведь не задавали никаких дурацких вопросов.

– Но они и не могли говорить, – быстро ответил Эхо.

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

– Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!

Возгласы одобрения раздавались со всех сторон.

– Так Айспин вам действительно что-то должен? – спросил Эхо еще раз.

– Гм-м-м, – промычала одна из мышей. – Это слишком громко сказано. Мы ничего не должны друг другу – у нас особое сообщество. Если один из нас что-то дает, то другой дает в ответ, и обе стороны имеют от этого свою пользу.

– Это интересно! – ответил Эхо и вновь запнулся. О чем можно поговорить с кожемышами? Ему в голову не приходили никакие вопросы.

– А скажи-ка нам, – крикнула какая-то мышь сверху, с чердака, – почему мы тебя понимаем? Мы еще никогда не понимали, что говорят кошки.

– Потому что я не кошка. Я царапка.

– Посмотрите-ка на него, – крикнула какая-то мышь, – я сразу учуяла, что здесь что-то не так.

– Со мной все в порядке, – отважился возразить Эхо. – Я всего лишь не кошка, а царапка. Я могу говорить со всеми живыми существами на их собственном языке.

– В самом деле? Ты действительно знаешь все языки?

Эхо глубоко вздохнул. Разговор оживился. Ему удалось разбудить любопытство вампиров, и теперь его надо было поддержать.

– Да, во всяком случае, я всегда мог разговаривать с любым животным, с которым встречался.

– И с мышами?

– Я не разговариваю с мышами.

– Не разговариваешь?

– Я бы мог, если бы хотел. Но я не делаю этого.

– Почему?

Эхо насторожился. Об этом он никогда не задумывался. Это был действительно не самый подходящий момент, чтобы подчеркивать свою враждебность к мышам. Он попытался сменить тему, задав встречный вопрос:

– Что же вы делаете такого полезного для Айспина, что он приносит вам такие жертвы?

– Он предоставляет нам чердак, чтобы у нас была возможность спать в темноте. Из любого другого места нас давно бы вытурили. За это мы немного издеваемся над жителями Следвайи.

– Пьем их кровь.

– Мочимся в их колодцы.

– Испражняемся в их дымоходы.

Несколько вампиров зловеще засмеялись.

– Мы заражаем их болезнями, чтобы они слабели и не могли противостоять Айспину. Это наша лепта.

– Мы – мастера бактериальной войны.

– Виртуозы инфицирования.

– Мы – настоящая чума.

Опять послышалось всеобщее одобрительное шушуканье.

Здесь Эхо в голову пришла мысль: кожемыши, казалось, были в самом деле очень высокого мнения о своей злобе. Может быть, ему следовало на этом сыграть.

– Вы, похоже, бываете очень изобретательны, когда представляете интересы Айспина, – сказал он.

– Так и есть, – воскликнула одна из мышей. – Перед тем как идти на охоту, мы чистим зубы экскрементами жерлянки.

– Прежде чем помочиться в колодцы, мы пьем из луж на кладбище.

– Мы кусаем коров за вымя и отравляем их молоко.

– Теперь я понимаю, почему мастер ужасок оказывает вам такую честь, – сказал Эхо. – Без вас его могущество было бы вдвое меньшим. Но… – Он замолчал.

– Что «но»?

– Ничего. Это действительно целесообразное особое сообщество. Каждый с этого что-то имеет. Только… – Он опять запнулся.

– Ну, давай, признавайся!

– Что тебя не устраивает?

Эхо откашлялся.

– Н-да, это круто, как вы распространяете все эти болезни, страхи и тому подобное. Очень находчиво. И эффективно. Но я задаюсь вопросом: помогать тирану, угнетающему население целого города, – разве это нормально? И правильно ли это?

Возникла долгая пауза.

«Точное попадание!» – подумал Эхо. «Они как дети, которым однажды объяснили, что вообще существует такое понятие, как совесть. И это неудивительно, если с ними никто не разговаривает».

Одна кожемышь кашлянула и сказала:

– Послушай, малыш, сейчас мы расскажем тебе, что такое «правильно» и «неправильно». Мы расскажем тебе о том, что справедливо, а что нет.

Другая кожемышь продолжила:

– Будь внимателен: мы спим днем и бодрствуем ночью. Мы пьем кровь вместо воды. И мы видим ушами.

– Да, мы видим ушами, – подхватила третья мышь. – Верх для нас низ, а низ – верх.

– Наверху – значит, внизу, а внизу – значит, наверху, – проскандировали несколько вампиров.

– Нас считают омерзительными, а мы считаем, что мы прекрасны. Вы считаете себя красивыми, а мы находим вас безобразными.

Как будто получая эстафету, каждая кожемышь говорила одну фразу.

– Тебя удивляет, что у нас имеется свое представление о справедливости и несправедливости?

– О добре и зле?

– О настоящем и ложном?

– Мы вампиры, мой дорогой!

– Никто не понимает кожемышей!

– Никто!

– Никто!

– Никто!

– Ложь – это правда, а отвратительное – прекрасно! – раздался хор голосов.

– Люди ненавидят нас, их пугает наша внешность.

– Они выгоняют нас отовсюду, где только нас находят.

– Они натягивают сети и забивают нас дубинками, если мы в них попадаем.

– И это мы считаем несправедливым.

– Никто не понимает кожемышей!

– Никто!

– Никто!

– Никто!

Повсюду раздалось одобрительное шушукание и опять все затихло.

– У Айспина нет ненависти к нам.

– Он не боится нас.

– Он предоставляет нам место для ночлега.

– Он заботится о нашем выживании.

– Почему мы должны видеть в нем что-то плохое?

– Он варит животных! – бросил реплику Эхо.

– И что? А кто этого не делает?

– Я этого не делаю! – ответил твердо Эхо.

– Не делаешь? Ты вегетарианец?

– Нет, я не вегетарианец, но я не варю животных.

– Но ты их ешь.

– Ну да, э…

– У тебя раньше был хозяин? До Айспина?

– Да, одна старая женщина. Она умерла.

– Мы тебе сочувствуем.

– И что? Разве она не варила и не давала тебе время от времени какое-нибудь животное? Например, лосося или курочку?

Эхо опустил голову.

– Да…

– Ну, вот. Разве это делало твою хозяйку в твоих глазах злым человеком?

– Нет, – вынужден был согласиться Эхо.

– А ты? Ты ел вареных животных?