Hioshidzuka - Вернуться в сказку

Человек этот снова удивился. Мария даже подумала, что это единственная эмоция, которая ему присуща. Остальных на его лице она пока не видела. Не было ни раздражения, ни злорадства, ни злобы, ни каких-либо проявлений симпатии или дружелюбности. Он просто удивлялся. Как будто не мог выразить ничего другого.

Принцесса уже и забыла, что какое-то время назад он улыбался, схватив её за руку и куда-то потащив. Она уже не помнила практически ничего, кроме того, что этот человек ей совсем не нравится.

— Почему же вы так грубо… — пробормотал незнакомец немного уязвлённо и обиженно, посмотрев на Марию. Та в тот момент могла подумать лишь одно: «О! Так он ещё и обижаться умеет!» Он смотрел на неё, будто пытаясь вызвать раскаяние. — Меня, например, Клемент зовут…

Девушка нахмурилась. Ох! Не нравился ей этот тон. Ох! Совсем не нравился. Она не хотела общаться с ним. И, если бы незнакомец в грубой форме её послал, ей бы не пришлось этого делать. Она бы ответила ему тем же и убежала подальше. А тут… Придётся что-нибудь ответить.

Всей душой надеясь, что этот человек не какой-нибудь маньяк-убийца, а просто обычный прохожий, которому не понравилось то, что кто-то бегает слишком быстро, принцесса придумала, что ему ответить. Своё настоящее имя она говорить ему не хотела, а на ум ей быстро пришло ложное, имечко одной героини из её любимой книги.

— Меня зовут Нэн! — ответила Мария.

Незнакомец улыбнулся и, как показалось будущей королеве, издал звук, очень похожий на приглушённый смешок. Наверное, на его месте девушка среагировала бы похожим образом. Если бы ей сказали какое-то странное имя, да ещё и персонажа из книжки, то она бы не поверила. Ни за что на свете!

А вот когда он стал к ней подходить, принцесса перепугалась не на шутку. Мало ли, что этот псих решит с ней сделать? Поэтому неудивительно, что через несколько секунд на её отчаянный вопль сбежалась половина населения того района и городская охрана.

Нужно сказать, Клемент пострадал намного сильнее девушки, которая с перепугу умудрилась ему врезать да ещё применить одно из самых страшных оружий девушек и женщин того времени — ультразвук, который производится сам собой при экстремальных ситуациях.

Городская охрана, правда, не стала разбираться, кто из этих двоих прав, а кто виноват, и временно посадила их под арест, чему и Клемент, и Мария изо всех сил сопротивлялись, доказывая то, что виноват другой из них.

Теодор Траонт изо всех своих сил пытался изобразить из себя Зевса или Юпитера. Он ходил по комнате, которая своим ярко-алым цветом несколько отражала его кровожадность в тот момент, кричал, пытаясь довести до своей сестры мысль цензурными и нецензурными словами.

Получалось у него не слишком хорошо. Ни на кого из древних божеств он похож в тот момент не был. Разве что, на кого-нибудь довольно буйного, но ничем остальным не примечательного узника в царстве Аида — Тартаре. Впрочем, наверное, Теодор попадёт именно туда после своей бесславной кончины где-нибудь в кабинете своей сестры от удара подсвечником по голове. Весьма тяжёлым подсвечником.

Джулия ни на минуту не потеряла своего самообладания и не попыталась что-либо предпринять. Теодору даже показалось, что она его просто не слышала, поэтому он заорал ещё громче, причина чего, конечно же, не могла укрыться от ведьмы.

— Да всё я слышу, придурок! — очень любезно ответила она, снова беря в руки альбом с фотографиями её обожаемого сына. — Мог бы и поспокойнее говорить. Тебе не три года, чтобы добиваться своего лишь криками. Будь мужчиной. Даже я, женщина, абсолютно спокойна.

Некромант со злостью швырнул в сестру подушкой, прекрасно расшитую цветами, о которых можно было лишь читать — таких в сказочном мире не было, — которую он вместе с другим «барахлом» сбагрил ей лет пятнадцать назад, когда вся его оставшаяся совесть решила вдруг вспомнить принцессу Кассандру.

Подушка в свою основную цель попасть не смогла — Джулия успела пригнуться, — зато разбила дорогую старинную вазу, которая, как оказалось, тоже подарок той же принцессы.

— Между прочим, девочка тебе может быть очень полезна. Ты же знаешь, какой у неё дар?

Теодор посмотрел на Джулию и задумался. А его сестрица прекрасно разбиралась в магии и всяких магических штучках, которые он вынужден был познавать самостоятельно, без всякой литературы. Действительно, её идея была вполне реальной и совсем не противоречила тем задачам, которые волшебник поставил перед собой.

Женщина вздохнула, достала из одной из книг какую-то карту, провела по ней рукой, плюнула, пробормотала пару ругательств и, улыбнувшись, окликнула братца.

— Если что, девчонка в городской тюрьме, это недалеко от твоего замка. Если хочешь успеть её перехватить — иди туда…

Некромант кивнул и направился туда, куда указала ему путь Джулия Траонт, одна из самых занимательных колдуний сказочного мира. Наверное, ему стоило её послушать. Всё-таки эта женщина была его сестрой, хоть и сводной, хоть и нелюбимой, но сестрой, старшей сестрой, которая была готова поддержать его, помочь ему, не дать умереть где-нибудь в канаве просто потому, что ей не позволяла гордость своими семейными узами, её родственниками, гордость, так странно сочетавшаяся со всей той нелюбовью, нежеланием как-то помогать, нежеланием что-то делать для них порой, но всегда остававшаяся на первом месте, иногда уступавшая личным чувствам, эмоциям, оставляя только ту гордость, то желание быть первой, лучшей, а лучшей нужно было быть среди кого-то. И семья должна была быть этим кем-то. Джулия была рада, что у неё есть братья, хоть сама не всегда была готова признаться самой себе в этом.

Мария сидела — а точнее лежала — в одной камере с Клементом и скучающим взглядом смотрела в потолок, обычный, плохо выбеленный, с иногда отваливающийся и падающий на голову кому-нибудь из визитёров тюрьмы. Оказалось, тот придурок просто хотел помочь ей догнать Седрика. Сказать не мог, что ли? Она, всё-таки, человек с такими же расшатанными нервами, как и у большинства. Пусть теперь и расплачивается фингалом и головной болью. Сам виноват. Нечего было лезть к беззащитной девушке. Ну… Не совсем, конечно, беззащитной, но мало ли?