Hioshidzuka - Вернуться в сказку

Альфонс очнулся в совершенно непонятном помещении. Это была точно не его комната, не комната в квартире Марии и Розы, не замок того странного лорда Траонта и не пещера Паула. В этой комнате было довольно светло, мебель — старая и шаткая, кое-где видна паутина…

В какой-то момент парень заметил перед собой девочку лет одиннадцати. Она была совсем худенькой, небольшого роста, волосы её были неприятного ржавого цвета, личико — совсем бледным, а большие чёрные глаза смотрели пристально и внимательно. Её тонкие губы скривились то ли от страха, то ли от презрения, то ли от чего-то ещё. Она смотрела на своего гостя. И всё. Просто смотрела, не отрываясь.

Альфонс не знал, что ему думать: перед ним стоит маленькая хрупкая девочка, которую бояться даже смешно, тем более, для него, если он пытается доказать Марии, что может защищать её, что больше никогда не поступит так, как поступил тогда, ещё совсем давно… Ему до сих пор стыдно за ту свою минутную слабость, трусость, ему жалко, что это произошло, что Мария теперь думает, что это он нуждается в её защите. А ведь она, пожалуй, защищала его. Особенно раньше… Могла наорать на любого, кто посмел бы посмеяться над ним, кто посмел бы задеть его чувства. Парень усмехнулся. Да уж… Сейчас он врезал бы любому, кто посмел бы посмеяться над Марией. Но, наверное, девушка сама задаст ему за то, что посмел вмешиваться в её дела. Внезапно Альфонс вновь посмотрел на эту девочку. И ему снова стало не по себе.

— Как тебя зовут? — услышал парень детский голос.

Но он мог поклясться чем угодно, что этот ребёнок не раскрывал рта.

А чёрные глаза девочки всё так же смотрели на него, будто пытались просверлить дыру, сжечь его взглядом — что угодно, но парень не мог понять, как этот взгляд может принадлежать ребёнку…

— Как тебя зовут? — повторил тот же голос.

Парень в тот момент пристально смотрел на девочку. И опять: рта она точно не открывала. Она нахмурила брови, её губы искривились ещё больше: детское прелестное личико казалось теперь некрасивым.

— Альфонс… — тихо произнёс юноша.

Отчего-то он снова вспоминает Марию, как она пригласила его к себе впервые на свой день рождения, как целый вечер читала свои — тогда ещё совсем детские и наивные — рассказы, как рассказывала о младшей сестрёнке Розе, которая ещё не может играть с ней в те игры, которые бы хотелось играть старшей, как она с умным видом расспрашивала его о планах на будущее… А ведь они тогда ещё даже не ходили в школу…

— Кто эта девушка? — прозвучал вопрос.

Парень изумлённо посмотрел на девочку, что стояла перед ним. Ну, не мысли же она читала, в конце, концов! Хотя, если учитывать, куда они сейчас попали… Да… Вряд ли в этом мире можно хоть чему-то удивляться. Но говорить этой особе о Марии не слишком-то хотелось. Мало ли, кем именно является это создание? Альфонс лишь покачал головой.

Девочка хмурится. Затем следует громкий хлопок, после чего парень в ужасе хватается за голову. Кажется, её вот-вот разорвёт на части. Он не может ни на чём сосредоточиться, он уже почти ничего не видит, а в голове пульсирует лишь одна мысль: «Не говорить, не говорить, не говорить…».

В какой-то момент, Альфонс чувствует, что начинает задыхаться. И тут боль отпускает его…

— Скажи, кто она! — требует детский голос.

Парень со злостью смотрит на девочку. Та лишь снова хмурится, но взгляда не отводит. В этот момент ребёнок казался ему почти демоном. В ней всё было… совсем другое…

— Да, я демон… — произносит голосок. — Правда, нечистокровный: моя мать была человеком. Человеком быть так скучно, не правда ли?

Альфонс обессиленно качает головой, но девочка, кажется, не замечает этого. Она тихонько проходит мимо него, берёт в руку яблоко, впивается в него острыми зубками…

— Говоришь, нескучно? Тогда, расскажи о себе! — требует ребёнок в следующую секунду.

Парень пытается приподняться. Это получается не сразу. Первая, вторая, третья, даже десятая попытка проваливаются. Только с одиннадцатой ему удаётся встать на ноги.

— А что тебе рассказывать?

Голос кажется другу принцессы чужим, незнакомым: охрипший, глухой, более низкий, нежели обычно… Будто бы и не он произносил несколько минут назад своё имя. Девочка подскакивает к нему и заглядывает в глаза.

— А ты говоришь — нескучно… — её губы снова даже не шевельнулись.

Парень смотрит ей в глаза и убеждается в том, что они вряд ли могут принадлежать человеку. Даже Седрик не казался ему настолько странным и, как ни стыдно было это признавать, пугающим…

— А почему ты просишь меня рассказать? Если быть человеком скучно, насколько же интереснее быть демоном?

Губы девочки дрогнули…

— Я не знаю всего, что происходило в моей жизни… Знаешь, у демонов началом жизни считается не рождение, а тот момент, когда его отец и мать впервые встретились… Обычно маленьким демонам об этом рассказывают родители. Но я не знаю своих… Но мы можем передавать те воспоминания, о которых сами не помним. Я покажу их тебе. Расскажешь о том, что увидел?

Девочка снова посмотрела на него, и парень вздрогнул, сначала от неожиданности, а затем — от ужаса. По лицу этого ребёнка текла кровь. Альфонс мог поклясться, что это была кровь. Постоянно общаясь с Марией, он уже должен был привыкнуть к виду постоянных синяков, царапин, кровоподтёков, но тут было совсем другое дело. Что-то совсем иное… Девочка-демон подошла к нему и коснулась рукой его лба.

Девушка, которой едва исполнилось лет шестнадцать-семнадцать, сидела на скамейке и с кем-то общалась. Рядом с ней сидел высокий молодой мужчина, который, очевидно, был старше её лет на десять. Весь его вид казался несколько странным. А девушка лишь тихонько смеялась, когда он что-то говорил ей серьёзным тоном.

— Это очень мило с вашей стороны, что вы придёте на моё выступление! — произнёс мужчина. — Буду очень рад увидеться с вами вновь.

Девушка вспыхнула. Ей, очевидно, было приятно услышать подобные слова в свой адрес. Она казалась ещё совсем ребёнком — в этом лёгком платьице с кружевными рукавами, с этой странной, подходящей, скорее, ребёнку причёской на голове, с этим ярко-синим бантом в волосах…

— Я обязательно приду! Обязательно! — воскликнула она. — Я очень рада, что вы меня пригласили, мистер Малус…

Мужчина улыбнулся. Впрочем, это с трудом можно было назвать улыбкой. Скорее уж, оскалом, злобной ухмылкой, но никак не улыбкой. Но эта девочка — её хотелось называть именно девочкой, никак не девушкой — не видела ничего вокруг себя.

Вскоре этот мистер Малус встал со скамейки и, предварительно снова улыбнувшись собеседнице, ушёл. Девушка же осталась сидеть там же. Она со счастьем сжимала в руках какую-то бумажку.