Hioshidzuka - Вернуться в сказку

«Основными» в Schreiendes Blut считалось всего несколько человек. По правде говоря, их было не так уж много, но, видимо, хватало. Это были те, кто непосредственно занимался всеми особо важными делами организации. Перечислить их не представляло особого труда: Георг Хоффман, Василе Йонеска, Вэлэриу Грацеда, Агидиус Нойман, Кримхилд Нойман, Ион Раду и София Леманн. И все из них — герцоги или графы. Грацеда усмехнулся. Из семи человек, возглавляющих организацию, было пятеро мужчин и только две женщины. Впрочем, и это количество он считал слишком большим. У вампиров не было женщин, возглавляющих что-либо, и это было не слишком обычно для, уже пожилого, представителя стой древней расы, всегда славившейся соблюдением всех обычаев и неприязнью к новшествам.

Девочку, которую собирались оперировать, на руках внёс Йонеска. Герцог Грацеда не смог сдержать ухмылки. Совсем ребёнок… И уже с такой интересной болезнью, как говорил Хоффман… Что она должна была сделать, чтобы получить её? Интересно было бы узнать это… Сейчас девочка была под действием наркоза, и вряд ли представлялась возможность расспросить её. А после операции такой возможности не будет вовсе: у Георга была цель вытащить болезнь из организма этого ребёнка, а значит, исчезнет и её память. Интересно, как она будет ощущать себя после операции? Ничего не помня — ни семьи, ни друзей, ни своей жизни…

— Всё готово? — послышался голос Хоффмана.

Грацеда усмехнулся: сейчас всё, наконец, начнётся. Всегда разные исходы подобных экспериментов делали для герцога работу в организации весьма увлекательной для старого вампира. Впрочем, как и для других представителей Schreiendes Blut.

— Готово! — сказал Ион, впрочем, предварительно всё проверив так, что Вэлэриу даже хотелось обидеться на него за это.

Хоффман ответил коротким кивком головы. Он всегда отвечал так. Во всяком случае, в тех ситуациях, по которым Грацеда знал его. И это, пожалуй, было даже хорошо. Не слишком хотелось лишний раз слышать чей-то голос. Особенно если это голос человека, которого вообще не хочется лишний раз видеть. О котором не хочется даже знать…

Девочка бежала по коридору, будто бы спасаясь от кого-то, известного только ей. Она оглядывалась, спотыкалась, падала, поднималась и бежала снова. Она была напугана. Её длинные тёмные волосы растрепались, личико её было совсем бледным, а искусанные губы то и дело дрожали. Она бежала. Просто бежала по коридору. Тому, кто мог бы увидеть её, показалось бы, что тень, отбрасываемая девочкой была немного больше, чем должна была бы быть.

— Джордж! — крикнула она совсем испуганно. — Джордж! Где ты? Джордж!

Голос её казался охрипшим, будто бы она уже долго кричала, долго звала кого-то. На крик её никто не отвечал, и ей становилось всё страшнее. Кто-то, кого она так боялась, видимо, был уже близко. Из одной комнаты вышла женщина. Она с гневом посмотрела на ребёнка.

— Не ори! Все спят! — прикрикнула женщина.

Девочка испуганно посмотрела на неё, хотела что-то ответить, но её не послушали. Женщина зашла обратно в свою комнату, даже не выслушав ребёнка. Девочка осталась стоять в коридоре. Когда дверь захлопнулась перед ней, светлого пространства вокруг уже не было. Тень окружила её со всех сторон.

Девочка, лежавшая на столе, кажется, начала отходить от наркоза. Это было очень плохо. Обычно наркоз прекращать действие как раз после операции. Неужели Йонеска опять не рассчитал дозу? Что же… Хорош сотрудник, ничего не скажешь… Опять придётся слушать вопли. Вэлэриу тяжело вздохнул: он старался, по мере возможностей, щадить свой аристократический слух, вовсе не привыкший к такому явному неуважению.

Но ребёнок не закричал, что и удивило герцога. Девочка только удивлённо и испуганно наблюдала за происходящим. Хоффмана то, что она очнулась, вообще нисколько не удивило. Он продолжил работать, как, впрочем, делал даже в тех случаях, когда ситуация полностью выходила за пределы планов и ожиданий. Наверное, это и называется «держать ситуацию в руках», и Грацеда нередко удивлялся этому умению молодого графа.

Девочка, кажется, её звали Розой, наблюдала за тем, что происходит. И герцогу начало казаться, что боли она не чувствует. Или чувствует такую боль, что не может даже закричать. Впрочем, она не пыталась дёрнуться, не корчилась в агонии и даже не плакала. Просто с нескрываемым ужасом наблюдала за происходящим.

— Что вы делаете? — спросила она дрожащим голосом.

Вэлэриу был готов поклясться, что в голосе этом не было боли. Только страх. Ну… А это вполне можно было понять и простить этому ребёнку. Не каждый день лежишь на операционном столе, прекрасно всё соображая и понимая…

— То, что нужно, — абсолютно спокойно, без всяких эмоций ответил Георг Хоффман.

В комнате сидели мальчик и девочка лет шести. Двойняшки. И если мальчик казался весьма спокойным и уверенным в себе или в окружающем его мире, хоть и был несколько мрачен на вид, девочка была на грани нервного срыва. Вошедший в комнату мужчина сразу заметил это. Видимо, именно для разговора с этой девочкой его и вызвала женщина, представившаяся няней этих двух детей.

— Дети, как вас зовут? — попытался как можно добрее и спокойнее проговорить мужчина.

Мальчик продолжал смотреть куда-то вдаль, совсем не обращая внимания на гостя, пришедшего в комнату. Девочка вздрогнула и, внимательно посмотрев на него, испуганно пролепетала:

— Меня зовут Мари, а брата — Джордж… Скажите миссис Лэнд забрать нас отсюда! Пожалуйста! Тут страшно!

Последние слова ребёнок почти прокричал. Слёзы навернулись на глаза маленькой Мари, и через несколько секунд она зарыдала. Только тогда её брат, наконец, отвлёкся от созерцания стены и стал утешать девочку. Джорджу и Мари на вид было лет по шесть, и то, какую реакцию вызвал приход господина Райта, было не слишком хорошо.

— Помогите нам. Отец говорит, медицина может многое. Значит, она должна быть способна вылечить меня и сестру.

Мужчина с удивлением посмотрел на мальчика. О чём говорил этот ребёнок?

Хоффман с абсолютным безразличием наблюдал, как Розу вынесли из операционной. Вэлэриу в данную минуту ненавидел этого человека. Почему? Проснулась совесть? Ну… В том, что его драгоценная совесть проснуться не могла, теперь он сам не был уверен окончательно. Почему-то этого ребёнка ему было жаль.

Когда первоначальные результаты операции были оговорены, вампир решил навестить их пациентку. Та лежала на кровати и с интересом и испугом наблюдала за всем, что происходило рядом.

— Ты в порядке? — спросил мужчина, присаживаясь в кресло, стоявшее рядом.

Девочка кивнула. Она была бледной, но, вроде бы, казалась вполне здоровой и адекватной, в отличие от большинства других подопытных, что переживали подобную операцию.