Майкл Суэнвик - Хроники железных драконов [сборник, litres]

Джейн передернуло.

— Я раньше правда никогда не видела ни одного наркомана. Это не так, как я себе представляла.

— Это дерьмо? Это не зелье. Просто повседневная пища для вен. Рекламное барахло. Здесь ничего не происходит, кроме снов и красивых картинок.

— А, — отозвалась Джейн, — ты, похоже, неплохо разбираешься в этом деле.

— Да, в юности совершал ошибки. — Пак натянуто оглянулся. — Интересно, есть ли здесь нормальное место, где мы могли бы присесть.

В дальнем конце помещения отдернулась занавеска на мавританской арке. Из нее шагнула фигура, закутанная в солнечный свет.

— Зубрилка! — Том исступленно улыбался. — Я ждал тебя.

Тут Джейн поняла, каково попасть в чужую историю посреди сюжета. Происходящее не имело для нее ни малейшего смысла. Задавать вопросы не представлялось возможным. Она понимала, что на ответ могут уйти годы. А она все равно не в том виде, чтобы воспринимать объяснения. Все казалось безнадежно несправедливым.

— Ты знаешь, где мой кабинет, — сказал Том. — У меня все готово и ждет тебя.

— Что такое? Что происходит?

— Я в свое время сделал несколько ошибок, — повторил Пак.

— Ой, не будь так строг к себе. — Злобный Том ухмыльнулся. — Все делают ошибки. Как иначе учиться?

— Но мне все-таки хотелось бы знать… — начала Джейн.

Пак развернулся к Тому и сгреб его за ворот рубашки.

— С ней ничего не должно случиться! Усек? — яростно прошипел он. — Вне зависимости от исхода она уйдет свободно!

— Она ничего мне не сделала. Почему я должен сделать что-то ей? И ты тут совершенно ни при чем.

Из Пака будто выпустили всю жизнь.

— Ага, ага.

Он отпустил рубашку Злобного Тома. Они миновали мавританскую арку.

С обратной стороны шелковая занавесь оказалась рваной вонючей тряпкой. Серый линолеум бугрился под ногами. Слабо освещенный коридор вел мимо комнат, которые и убогими-то назвать было стыдно. Двери отсутствовали, и Джейн различала тощих торчков, дремлющих на пропитанных мочой матрасах. На одной стене виднелась надпись от руки: «Позвольте почистить для вас ваши иглы».

Том проницательно глянул на Джейн.

— Вот это — зелье. Не то что дерьмо на витрине. Никаких иллюзий. Никаких мечтаний. Никакой лжи. Ничего, кроме голой истины.

Последнее замечание ненадолго вывело Пака из ступора.

— Что есть истина? — мрачно спросил он.

— Это-то мы и собираемся выяснить, не так ли?

В конце коридора оказалась настоящая дверь. Том открыл ее, за ней была комната, освещенная экранами пяти телевизоров, в беспорядке расставленных на полу, и еще одним на металлической картотечной тумбе. Ящики громко шипели и плевались. Экраны рябили сплошными помехам. Они всегда настроены на пустые каналы или просто сегодня не идет никаких передач?

Посредине стояли карточный стол и пара скрипучих стульев. На столе лежали два кожаных ремешка и наполненные шприцы. Пак сел на один из стульев. Глаза его были пусты.

Телевизоры хрустели и плевались.

Как отговорить кого-то от того, чего не понимаешь? Джейн стиснула Паку плечо и шепнула:

— Пожалуйста, не делай этого.

— У него нет выбора, барышня, — почти сочувственно сказал Том. — Все это было установлено задолго до вашего появления в кадре. — Он уселся напротив Пака. — Дуэль на баянах тебя устраивает?

Пак кивнул.

Они захлестнули ремни вокруг предплечий. Затем затянули их и начали сжимать и разжимать кулаки, чтобы накачать вены. Том предложил Паку выбрать шприц. Сам взял второй и разглядывал молочно-серую жидкость внутри.

— Ты смотришь на основу всей нашей цивилизации.

— Что? — переспросила Джейн.

— Поршень. — Он помахал шприцем в воздухе, как сигаретой. — Вот простейшая форма четырехтактного двигателя. Впуск. Сжатие. Запал. Выхлоп. Красиво.

— Хоть на этот раз… — угрюмо пробормотал Пак. — Хоть на этот гребаный распоследний раз я мог бы обойтись без твоей базарной философии?

Он со стуком поставил локоть на стол. Том хохотнул и сделал то же самое. Они сцепили большие пальцы.

— Готов?

— Давай покончим с этим.

Они подняли свободными руками шприцы и аккуратно приставили их к рукам друг друга. Иглы нацелились, замерли, надавили и наконец провалились внутрь.

— Пак…

— Нет, — сказал он. — Не говори ничего.

— Но я…

— Я не хочу этого слышать!!! Ладно? Я знаю, во что я хочу верить, и, ставлю сто к одному, это не то, что ты собираешься сказать.

Тому он бросил:

— Первый удар.

Плунжеры слегка оттянулись назад. В каждом стеклянном цилиндре развернулась и принялась извиваться кровавая змейка. Шум телевизоров стал оглушительным. Синюшный свет отбрасывал розовые тени на лица дуэлянтов, демонические брови над глазами, жесткие полумесяцы над подбородками. Их взгляды скрестились. Джейн стояла за пределом их замкнутого контура ненависти и желания, непричастная к этому.

Перед глазами у нее проскользнула тень.

Ласковая рука тронула ее за плечо.

— Пойдем, — сказал мальчик-тень. — Ты ничего не можешь для него сделать и знаешь это.

Мальчик-тень увел Джейн от застывшего стола. Они беспрепятственно прошли через фальшивую восточную роскошь к наружной двери и вышли на улицу.

Они двигались сквозь Город как зачарованные. Дважды они натыкались на осколки толпы, безумные и окровавленные, с трофеями, на которые Джейн старалась не смотреть. И оба раза мальчик-тень уводил ее невредимой. Казалось, пока он держит Джейн за руку, она такая же невидимка, как он.

Боковая дверь в Бельгард открылась от прикосновения маленькой руки. Они вызвали лифт, достаточно большой, чтобы вместить сотню пассажиров, и проехали на нем вдвоем до самого верха. Провожатый хотел отвести Джейн к ней в комнату, но она упросила его отправиться вместо этого в студенческую гостиную.

— Все будет в порядке, — уговаривал он ее. — Администрация уже убрала тела. Они в этом деле опытные.

— Нет.

Гостиная пустовала. Джейн повернулась спиной к окнам и оглядела диваны. Любой из них сгодится вместо кровати. Или она всегда может поспать на полу.

— Теперь мне пора. Если я не вернусь вовремя на завод, ну, ты понимаешь… — Мальчик-тень печально пожал плечами.

— Ага, точно, завод.

Джейн не отпустила его руку.

— Мне надо идти, — повторил он.

— Кто ты?

Мальчик-тень отвел глаза.

— Ты меня знаешь, — промямлил он.

— Что ты такое?

Он не ответил.

— Тогда, думаю, я тебе скажу.

— Нет, — шепнул он, — не надо.

Джейн собиралась сделать ужасную вещь. Но она была пьяна и на взводе, у нее все болело, ее ломало, и уже было на все плевать. Она обвила руками его тонкое несопротивляющееся тельце. Он был такой холодный и маленький. Она была потрясена открытием, насколько она выросла с тех пор, как покинула драконосборочный завод. Он потрясенно поднял взгляд, заглянул ей в глаза и задрожал. Джейн наклонила голову и шепнула ему на ухо собственное имя.