Ольга Быкова - Драконьи тропы [СИ]

— То есть не сразу будет обручение, — начала объяснять Лероника, — у нас в Астиане так не положено. Сначала будет сватовство. Приедут родственники жениха к невесте. Потом, недели через две, родственники невесты побывают у родителей жениха. Даже если они все давно знакомы — все равно, так положено. А приглашают на сватовство всю родню, и дальнюю и ближнюю, всех, кто только сможет прийти.

— Самое интересное, — продолжила ее Тантина, — если жених и невеста или какие-то из их родственников живут в разных краях Астианы. Потому что на каждую такую встречу все приходят в праздничных одеждах, причем приходят в нарядах той стороны, откуда кто родом. И если, например, будут на сватовстве несколько женщин из Хинера, то они все будут в широких черных поясах с золотой прошивкой и с вышивкой мелким жемчугом. А в Кайре принято на праздник алую шаль на плечи набросить, так там, когда жениха встречают, будто пожар начинается. Все женщины, от девочек до старух, будут в алых шалях, причем каждая — со своей особенной вышивкой.

— Ну да, у нас на сватовство все очень нарядно одеваются, это верно, — подтвердила Лероника. — А вот стол накрывают не очень богато, почти по-будничному. Только хлебы, пожалуй, пекут на особицу. И тоже во всех краях разные…. А уж вот в обручение — там и стол праздничный будет, и поют все, что для этого дня веками сочиняли, вспомнят песни со всей Астианы.

— А потом, после обручения, через месяц-два будет и свадьба, — Тантина мечтательно закатила глаза. — Ой, девочки, вы не представляете, что такое в Астиане свадьба… — она со вздохом развела руками. — Этого и в неделю не расскажешь. Сам обряд чего стоит, все так сложно и долго, за неделю до свадьбы вся родня начинает репетировать, кто что когда будет говорить, какая когда будет песня, кому где стоять… В общем, изо всех свадеб, о каких я только слышала, астианские — самые длинные и сложные.

— А у нас, в Изнорье, везде по-разному, — вставила слово Лиска. — Вот у нас в Вежине дней пять гуляют обязательно, правда, сама церемония довольно простая. Зато в Ковражине, я слышала, пока семьи с обеих сторон не сверят по записям в старинных семейных книгах, одинаково ли записан свадебный обычай, никаких торжеств не начинают. Сначала договариваются, как будут проводить церемонию, потом с общего согласия все записывают и дарят потом эту запись на свадьбу молодым, и они с этого начинают свою семейную книгу. А в Загорье, тетя Илеста рассказывала, все гораздо проще — как сосватают молодых, так хоть на следующий день женитесь, лишь бы весело было.

— Да и в самой столице, в Изноре, — подхватила волнующую тему Наира, — свадебный обычай совсем несложный, иногда даже без обручения обходятся. Правда, самые простые свадьбы играют все-таки в Козинце. Там за три дня управляются и со сватовством, и с обручением, и со свадьбой…

— Нет, не в Козинце, — оживилась Карилен, — вовсе не в Козинце. Вот уж где самые простые и короткие свадьбы, так это в Извейском княжестве. Одну нашу подругу туда замуж отдали. Вы не представляете себе — жених при свидетелях, ну, разумеется, и при родственниках, трижды называет ее своей женой, и все — свадьба состоялась! У них считается, что слово мужчины — закон. Уж такие они обязательные. Как сказал, так и все, обратной дороги нет, так тому и быть до самой смерти. А свадьбу потом, если хотят, празднуют, а если нет — и так живут, все равно уже — муж и жена.

— Так, а невесту-то саму спрашивают, как она: согласна, не согласна?

— Говорят, иногда и не спрашивают. Он ее женой назвал — этого достаточно. А уж если она не пожелает, ну… он до конца жизни останется ее паладином, рыцарем то есть, и она живет, как пожелает, а он уже ни на ком больше не женится. Слово дал — значит, судьба. У них дороже слова нет ничего.

— Не может быть!

— Честное слово, да хоть Дариана спросите, он сам оттуда, подтвердит.

— А у Дариана, интересно, есть невеста? — спросила Лероника.

— Есть, — Карилен сейчас про невест знала больше всех. — Тоже из Извейского княжества, знатного рода, их отцы договорились несколько лет назад, а ей вот-вот двадцать будет, и он должен будет с ней обручиться, как раз, наверное, этой зимой.

— Да ну!

— Точно, мне подруга расска…

Карилен в подтверждение своих слов взмахнула рукой, задела чайную чашку, расплескала чай по столу и попала еще на Лискину рубашку. По тонкому полотну расползлось безобразное пятно. Лиска ужасно расстроилась. Впору заплакать. Рубашка была почти новая, и она ее берегла, а пятна от чая плохо отходят. Карилен замахала руками.

— Что ты, что ты, не волнуйся, сейчас все поправим. Такие пустяки.

Они вдвоем с Тантиной мгновенно расстегнули на Лиске пуговицы, не давая слова сказать, стащили с нее рубашку, расстелили на столе, который уже вытерла Лероника, и Карилен начала чертить пальцем над пятном замысловатый символ.

— Вообще-то в доме волшебство запрещено строго-настрого, — напомнила Наира.

— Конечно, запрещено, и совершенно правильно. Да тут и колдовать-то нечего, какая-то ерунда. Лестрина всегда говорит, что, если волшебство умещается между большим и указательным пальцами, то это не волшебство, а рукоделие. Да и не было никаких пятен.

Она с удовольствием повертела во все стороны совершенно чистую рубашку и отдала ее Лиске. От пустячного происшествия через пять минут не осталось никакого следа. Правда, Лискина досада и огорчение, к ее собственному удивлению, почему-то до конца не проходили еще очень долго. Может быть, просто от усталости, или осталась печаль от того лебедя, который получился у нее сегодня…

Астианки потом еще не меньше часа, наверное, вспоминали разные обычаи и случаи, связанные со свадьбами, со сватовством, а потом начали перебирать разные другие праздники, у кого что, где и как… а там незаметно подкрался и вечер. Девушки все вместе начали готовить ужин да затеяли еще и баню, по очереди — одни мылись, другие готовили… да ужин, да чай — так день и пролетел. К ночи, немного даже подустав от шумной компании, Лисса и Наира с удовольствием отправились ночевать.

И до чего же все-таки было уютно в их комнате!

— А тихо как! — заметила Наира.

— И не говори-ка.

Уже разобрав постель и переодевшись, Наира снова вспомнила и с сомнением проговорила:

— Все-таки не понимаю, как я могла не заметить Фрадину в доме, если она никуда не уходила?

— Ну ты же сама знаешь, как она любит укромные уголки, забьется в какую-нибудь щель и сидит там тихонько, как мышонок, десять раз пройдешь — не заметишь.

— Так я это помню, поэтому и обшаривала все углы, даже и в бане была, и в конюшне… Не было ее нигде.

— А может, пока ты на чердаке ее искала, она на кухне была, а потом ты — в баню, а она — на второй этаж, дом-то большой.